Евгений Токтаев - Скованный Прометей

Всякий правоверный, кто читал Священный Коран, узнал бы аят из суры "Ограда". Улуч Али не стал спрашивать, почему шейх выбрал именно его. Вновь повисла долгая пауза, нарушил которую Алемдар-паша:

— О достойнейший из достойных, что ты прикажешь делать нам?

— Я вижу только один путь, — сказал Улуч Али, — мы продолжаем идти туда, куда мы шли.

— Но как нам теперь выдержать курс?

— Если Всевышний изменил только время, но не место — земля близко, — сказал Улуч Али, — звёзды изменили своё положение, но, я надеюсь, компас, как и прежде, указывает на север. Мы должны встретить людей и тогда многое прояснится. Если встретим наших, хорошо. Попробуем измыслить другое объяснение положению звёзд.

— А если нет? — спросил Алемдар-паша.

— Если верно то, что сказал костоправ, то мы встретим людей Бану Аль-Асафар, людей Рума, — буркнул шейх.

Улуч Али кивнул.

— От них узнаем, какой сейчас год от рождения пророка Исы. И дальше будем думать.

— Я читал сочинения Аристотеля, — пробормотал врач, — он не был ни аль-руманийя, ни христианином.

Улуч Али посмотрел на него, но ничего не ответил.

Галеры продолжили движение на восток. За час до рассвета они достигли узости Патрасского залива, того места, где он переходил в Коринфский, и легли в дрейф. Дальше продвигаться в темноте было опасно. Когда из порозовевшей утренней дымки поднялось солнце, Улуч Али, Ибрагим-реис и прочие капитаны осмотрели берега, промерили глубины. Галеры взяли курс на северо-восток.

Ещё через час Улуч Али увидел в подзорную трубу белые стены крепости. Но это была не Инебахти. Паша знал венецианское её имя — Лепанто. На французских картах встречал другое — Непант или Непахт.

Навпакт. "Место, где делают корабли".

Северный ветер ночью стих, а под утро сменился южным. Галеры мусульман приближались к крепости под парусами. Ибрагим-реис всё ещё надеялся, что в крепости свои, но паша не питал никаких иллюзий.

Их заметили. Улуч Али увидел, что навстречу вышли две галеры. Довольно странных. Они не имели шпиронов, рамбатов. Высокий форштевень одновременно напоминал рог носорога и дельфинью морду. На носу намалёваны глаза. Изогнутый дугой ахтерштевень увенчан деревянным рыбьим хвостом. Паша пытался разглядеть знамёна с византийской хризмой, но их не было.

Он обернулся к Ибрагиму и приказал:

— Убрать паруса. Самый медленный темп гребли. Зарядить пушки и ручницы.

Галеры сблизились. Борта встречных возвышались над палубой "Аль-Бахт", шли вровень с её рамбатом. Улуч Али видел гребцов, они сидели не на одном уровне, а на двух. Над их головами располагался помост, на котором стояли странно одетые голоногие люди с большими круглыми щитами, в необычных бронзовых шлемах.

Один из них прокричал:

— Тис имис?

Рядом с пашой стоял его топчубаши, начальник артиллерии, египтянин Абдалла Аль-Валид. Он некоторое время жил в Морее и хорошо говорил по-гречески.

— Что они говорят? — спросил паша.

— Я разобрал только одно слово, "вы", — ответил Абдалла.

— А больше и не нужно, — усмехнулся Улуч Али, — они спрашивают: "кто вы?"

— Что им ответить?

— Спроси, признают ли они пророка Ису. Вернее, не так. Спроси, веруют ли в Христа.

— Так и спросить? — удивился Аль-Валид.

— Так и спроси.

— Пистевете стон Христо? — крикнул Абдалла.

Голоногие переглянулись, принялись что-то обсуждать. Улуч Али несколько раз услышал слово "пистево". Похоже, только его и поняли. Повторили вопрос:

— Тис имис?

Улуч Али пытался разглядеть на шеях шнурки нательных крестов. Не видел.

— Они не понимают, — сказал Абдалла.

— Тем хуже для них, — ответил Улуч Али и надел шлем, — на абордаж!

Янычары дали залп из тюфеков. Он разом смёл с помоста встречной галеры почти всех людей.

— Аллах Акбар!

Абордажники пошли на приступ. Обе галеры были захвачены в считанные минуты. Гребцы пытались выбраться. Некоторым это удалось, и они попрыгали в воду. Остальных перебили. Улуч Али заметил, что они не были прикованы. Не рабы. Так же, как у венецианцев.

Оставив мёртвые галеры дрейфовать, мусульмане двинулись дальше. Улуч Али разглядывал берег в подзорную трубу. Он хорошо видел гавань с парой дюжин крутобоких кораблей у пирсов. Несколько из них были довольно крупными, могли поспорить размерами с испанскими нао.

Берег пришёл в движение. Засуетились, забегали люди. Заблестели на солнце круглые щиты воинов.

Галеры подошли на сто саженей.

— Абдалла, ты готов? — спросил Улуч Али.

— Да, мой господин.

— Огонь.

Солёный порывистый ветер пробовал на прочность парусиновую палатку. Её полог был распахнут и подвязан, и ветер норовил сбросить со складного столика карту, углы которой пришлось придавить циркулем, кинжалом и двумя стопками золотых дублонов. Поверх карты лежали две раскрытых тетради в пергаментных обложках. В одной из них разворот прижимала деревянная линейка. В другой желтоватые страницы ничто не удерживало и ветер свободно шуршал ими, перелистывал вперёд-назад, словно любопытный ребёнок, который ищет красочные миниатюры среди скучного текста.

Каэтани не обращал на это внимания. Он сидел за столом, прижав ладони к вискам, будто у него болела голова, и сверлил взглядом страницу, на которой убористым почерком были выведены положения звёзд и планет, обстоятельства соединений светил и созвездий.

Прямо над линейкой, будто подчёркнутая ею, на странице стояла дата:

"Luglio X".

Онорато очень хотелось спать. А ещё больше — проснуться.

— Дон Онорато?

Каэтани поднял голову. У входа в палатку стоял де Коронадо.

— Вернулась "Тирана", дон Хуан?

— Да. Риваденейра нашёл город.

Он отшагнул в сторону и в палатку заглянул капитан Хуан де Риваденейра.

— Город? — переспросил Каэтани, выпрямившись.

— В устье реки, — подтвердил де Риваденейра, — совсем недалеко от нас, за мысом.

— Город… — пробормотал Каэтани, — этого ещё не хватало… Он что, за ночь вырос? Как гриб?

— Я думаю, это Неокастро, — спокойно ответил де Коронадо.

Каэтани склонился над картой и пару минут очень внимательно её рассматривал.

— Судя по карте, Неокастро стоит в паре миль выше по течению.

— Возможно, карта не точна, — пожал плечами капитан, — город был скрыт от нас островом Курцолари.

— Н-да… — пробормотал Каэтани, — нужно опросить венецианцев, у них должны быть более точные землеописания.

— Я уже отдал распоряжения, — сказал Хуан Васкес.

Онорато взял в руки тетрадь и протянул её капитану.

— А это как объясните?

— Никак, — спокойно ответил де Коронадо, — Луиджи ошибся.

То, что осень внезапно сменилась летом, заметил Луиджи Бальби, капитан "Маддалены". Остальные были слишком заняты разглядыванием тёмного берега и промерами глубин. Когда Бальби поутру огорошил всех этой новостью, ему конечно же не поверили. Хотя многие отметили, что ночь пролетела как-то очень быстро, но это списали на всеобщую усталость. Как назло, утро выдалось пасмурным и измерить высоту солнца не представлялось возможным.