Евгений Токтаев - Скованный Прометей

Диего ощутил себя скованным по рукам и ногам. Он видел, что может добраться до старика, раскидав венецианцев в три прыжка, но первым делом требовалось сыграть спектакль. Актёром Вибора никогда не был.

"Всех убивать нельзя. Должны остаться в живых свидетели ссоры, которые подтвердят, что это именно ссора из-за обвинения в жульничестве при игре".

Тусклый свет единственного фонаря не позволял как следует разглядеть лица. Диего не находил среди венецианцев тех, кто был в таверне. Кроме одного. И этот один, судя по всему — самый искусный и опытный боец. Виборе требовался всего один взгляд на то, как человек движется, чтобы оценить его способности.

Чезаре придётся оставить в живых. Скверно. Если его не убить первым, он сумеет натворить дел… Венецианец не знает, что он под прицелом арбалетов, но начать следует не стрелкам, а Виборе. Начать и указать, кого нельзя трогать.

"Ну, с Богом…"

Диего щёлкнул пальцами, отправив монету в полёт прямо в лицо Чезаре. Тот вздрогнул и нажал на спуск, но в те мгновения, что потребовались колесу для высекания искр и воспламенения пороха, Диего убрался с линии огня и сделал длинный выпад в ноги венецианцу. Тот не успел среагировать и его правый белоснежный чулок окрасился кровью. Вибора, как ласка, прыгающая на мышь, подлетел к ошеломлённому венецианцу, и сбил его с ног ударом массивной гарды в лицо. Тот даже не успел обнажить рапиру.

За грохотом выстрела никто не услышал пару сухих щелчков. Двое венецианцев беззвучно повалились на мостовую. У одного арбалетный болт торчал из груди, у другого — между лопаток.

Защитников Барбариго осталось трое. Они немедленно насели на Вибору, который выхватил из-за спины дагу и попятился в темноту. От первого выпада он увернулся, рапиру второго венецианца парировал кинжалом, а шпагу третьего отшиб в сторону и сделал ответный выпад.

Тьма взорвалась криками. Спереди и схади на венецианцев бросились генуэзцы, люди рыжебородого Гассана. Бой трое на одного мгновенно превратился в схватку семеро на четверых. Защищаться пришлось и Барбариго. Не прошло и полминуты, как ещё один венецианец, хрипя и обливаясь кровью, присоединился к своим товарищам на мостовой.

Осталось трое.

— Мессир, бегите! Мы их сдержим!

Но старый флотоводец и не подумал отступать. Не в силах состязаться с молодыми в проворстве, он брал опытом и точностью движений, всё время пятился назад и не давал нападавшим сократить дистанцию.

Чезаре очухался, поднялся на четвереньки, мотая головой. Увидев, что происходит, он бросился в бой и сразу же заколол первого из генуэзцев. Неблагородно, в спину.

Диего, запутав своего противника финтами, рассёк его бок простым горизонтальным "обезьяним" ударом, скользнув клинком по рёбрам. Венецианец отшатнулся, наткнулся спиной на высокий забор и, непроизвольно раскрывшись, получил удар шпагой в живот. Вибора, словно затылком почуяв за спиной опасное движение, обернулся и успел парировать рапиру Чезаре одновременно шпагой и кинжалом. Венецианец, всё ещё сжимавший в левой руке пистолет, недолго думая, огрел им противника по голове. У Диего потемнело в глазах, он отшатнулся, и кончик рапиры рассёк воздух в дюйме от его носа, едва не наградив мориска "испанским поцелуем".

Ещё один венецианец судорожно вцепился в клинок, пронзивший ему грудь. Его убийца, вырвав оружие, бросился на выручку Диего.

— Сдохни!

Чезаре отвлёкся от отступающего мориска на нового противника и, не видя, что с Барбариго, закричал:

— Мессир, вы живы?!

— Да! — ответил проведитор.

"Да убейте же его, кто-нибудь!" — подумал Диего, мотая гудящей головой.

— Смотрите, смотрите! — послышались крики из темноты.

По мостовой загрохотали подошвы башмаков.

— Именем короля, бросить оружие!

— Дьявол! — выругался Вибора. — Отходим!

— Я должен был развалить Лигу.

Каэтани поднял бровь и не удержал смешок.

— Развалить Лигу? А пуп бы не развязался?

— В Мессине я должен был прикончить Агостино Барбариго так, чтобы подумали на генуэзцев, — спокойно пояснил Вибора. — Сорвалось.

— В Игуменице повторил попытку? — Каэтани снова стал серьёзным.

— Да. Дальше вы знаете, — Диего впервые назвал герцога на "вы", — я же говорил, немногое смогу рассказать.

Он опустил глаза. Каэтани некоторое время молчал, потом спросил:

— Когда ты свёл знакомство с сеньором Бои, Барбаросса представился посланником проведитора. Он вёл двойную игру? Кто же его настоящий хозяин? Мехмед-паша? А может… сам дьявол?

— Как бы ты хотел умереть, Сейфулла?

Диего усмехнулся.

— Думаю, смерть в глубокой старости мне не грозит.

— Рассчитываешь погибнуть от меча? А ведь меч может быть и палаческим.

— Хотите напугать, Гассан-эфенди? Я сделал всё, что мог.

— Не всё. Воин ислама на полпути не останавливается, а ты позорно бежал. Чего ещё ждать от потомка трусов, что предали истинную веру, желая сберечь свои шкуры.

Диего сжал зубы.

— А вы не предавали веры своих отцов, ради спасения жизни?

— Не сравнивай несравнимое, грешник. Я узрел свет истинной веры и уже много лет не жалею своей жизни, сражаясь за неё. Я попаду в рай. А ты, презренный, прячешься под крестом и вздрагиваешь всякий раз, когда тебя называют по имени. По истинному имени, — Гассан презрительно сплюнул, — ты никогда не совершал намаз и не соблюдал поста в Рамадан. Ты будешь вечно гореть в аду, терпя невыносимые муки.

Диего побагровел, но ничего не ответил.

— Так как бы ты хотел умереть, Сейфулла?

Диего молчал, исподлобья рассматривая Гассана.

— Что я должен сделать? Повторить попытку убийства Барбариго?

Гассан покачал головой.

— В одну реку дважды не войдёшь. Но, я думаю, ещё не всё потеряно. Я не стану тебя обманывать. План очень опасен. Для тебя. Сказать по правде, лазейка для спасения при любом исходе предприятия меньше игольного ушка. А если тебе суждено умереть, ты должен это сделать, как испанец и добрый католик, прославляя Христа, дабы никто не заподозрил до поры руку османов в этом деле. Но я обещаю тебе, все грехи будут забыты и врата рая распахнутся перед тобой. В случае же нашего успеха все правоверные узнают, что волю Всевышнего исполнил человек по имени Сейфулла, Меч Бога.

Рыжебородый смотрел прямо в глаза. Он скверный боец, ничего не стоит его прикончить даже голыми руками. Вот прямо сейчас. Это же так просто…

Пронзительный взгляд сковывал по рукам и ногам.

— Я всё исполню, эфенди…

Вибора медленно поднял голову.