Евгений Токтаев - Скованный Прометей

Ну а как иначе? Неприятно сознавать, что именно ты всех взбаламутил и позволил дичи ускользнуть из силков. Дичью здесь следовало считать, конечно, не Филиппа, а его наварха Деметрия, которого после досадного для афинян дерзкого предприятия коварных македонян загнал в Пропонтиду вернувшийся к своему флоту Харес.

Сам Аполлодор о таком развитии событий даже и не подумал, это родосец ему растолковал.

Около половины месяца назад афинский флот под началом Фокиона Честного проследовал в Византий, жители которого старого стратега уважали и в город впустили. К ревнивому неудовольствию Хареса. Тот с частью флота сидел на другом берегу Боспора, в Халкедоне. Приказ Арсита он выполнил частично, перевёз половину трёхтысячного отряда Аполлодора на западный берег, но далее помогать афинянину не собирался. Тот потоптался к северу от Византия, но в прямое столкновение с македонянами вступить не решился, поскольку к летучему отряду Филиппа к тому времени прибыл Кратер с подкреплениями. Случилось несколько мимолётных стычек, тем всё и ограничилось.

Осознав, что Харес приказ сатрапа откровенно саботирует, Аполлодор пришёл в ярость и вернулся в Халкедон, дабы призвать негодяя к ответу, но не застал. Тот отбыл с частью флота в неизвестном направлении. Причём кораблей он с собой взял явно недостаточно для добивания Деметрия. Не иначе, решил заняться пиратством.

Похоже, его совершенно не заботило, что обо всей этой мышиной возне подумает сатрап. Видать, он решил, что отвечать за всё точно будет не он, а Аполлодор. Последний, видя, что от Хареса он кроме палок в колёса ничего не получит, железной рукой восстановил некое подобие дисциплины в рядах разленившихся наёмников. Организовал переправу оставшейся половины войска, а потом вышел в море на поиски ускользнувшего Деметрия.

Через три дня Аполлодор остановился на острове Проконнес. Здесь ему неожиданно крупно повезло — одна из его триер остановила некоего купца, который оказался македонянином. У купца обнаружилось письмо царя — приказ Александру выслать во Фракию подкрепления для царского войска, дабы разобраться с царём одрисов Керсоблептом, который позабыл о прошлом битьё, нарушил мирный договор и угрожает Кардии.

Аполлодор с этим письмом сразу отправился в Византий к Фокиону. Здесь обнаружилось, что Филипп снял осаду с города и ушёл в неизвестном направлении. Впрочем, что значит, "неизвестном"? На Херсонес он пошёл, разумеется. Кардию от фракийцев защищать. На полуострове полно поселений афинских клерухов [73] Клерухи — военные колонисты, поселения которых основывались на завоёванных (в основном Афинами) землях. . Любой на месте Македонянина посчитал бы, что они непременно окажут помощь фракийцам.

Фокион немедленно послал за Харесом, часть наёмников Аполлодора погрузил на свои триеры в качестве морской пехоты, эпибатов, и выступил на запад, дабы преградить македонянам путь у Гераклеи Фракийской. Оставшиеся наёмники двинулись следом за флотом по суше, а Аполлодор с пятью триерами поспешил в Лампсак, предупредить Мемнона, дабы тот не дал уйти из Пропонтиды македонскому флоту.

Но последний над их суетливой беготнёй лишь посмеялся. Дескать, не было никакого восстания фракийцев. Обманули вас, дурней.

Правитель Лампсака так же, как оба афинских ксенага подчинялся сатрапу Арситу, но в нынешнем деле приказов помогать им не получал. А всё потому, что хшатрапава Аршита ему не доверял и вообще, будь на то воля хозяина Даскилеона, то он родосца и вовсе давно бы уже удавил.

И было за что.

Мемнон и его старший брат Ментор на персидской службе состояли уже много лет. Братья обросли связями, знакомствами, отличились в военных предприятиях, а вскоре породнились с одним из самых могущественных людей царства — хшатрапавой Артаваздой.

Артабаз, как его называли эллины, был сатрапом Геллеспонтской Фригии до Арсита. Уже немолодой, он с девятью своими сыновьями считался одним из главных столпов трона великого хшаятийи. В Менторе и Мемноне, талантливых полководцах, Артабаз увидел крайне полезных для себя людей и выдал за старшего из них свою дочь, Барсину.

В годы Великого восстания сатрапов Артабаз сражался на стороне царя царей против бунтовщиков и после чрезвычайно возвысился, но пример битых сатрапов его ничему хорошему не научил. Девять лет назад он счёл себя столь могущественным, что сам осмелился на восстание против Артахшассы Вауки, заручившись помощью Афин.

Его главным флотоводцем стал вездесущий возмутитель спокойствия Харес. Поначалу он действовал против царского флота столь успешно, что Артабаз даже передал ему в награду Лампсак.

Однако дела вскоре пошли скверно. Афины увязли в Священной войне и бросили мятежного сатрапа. Он был разбит и вместе с Мемноном бежал ко двору Филиппа. Ментор избежал наказания, но на некоторое время угодил в опалу, а Харес и вовсе вышел сухими из воды.

Несколько лет спустя Ментор восстановил доверие Артаксеркса а потом и вовсе невероятно отличился, завоевав для царя царей некогда отпавший от персов Египет. В награду Артаксеркс простил его брата и Артабаза заодно, а Ментора наградил, подарив Лампсак теперь уже ему. Через два года старший из братьев умер и всё его наследство, включая жену, досталось младшему. Артавазда почти полностью восстановил своё влияние при дворе, но сатрапию ему всё же больше не отдали.

Хшатрапава Аршита, новый владетель Геллеспонтской Фригии, несмотря на царские милости не спешил одаривать родосца своей благосклонностью. Он взял на службу Хареса и посулил ему, что тот, ежели себя проявит, снова получит город, славный статерами из электрона с отчеканенным на них крылатым конём.

Все эти обстоятельства привели к тому, что Мемнон в нынешнем деле собирался постоять в стороне, однако появление в проливе галер Каэтани изрядно его обеспокоило.

Странные корабли встали на якорь у Козьих ручьёв. Их не так уж и много, едва ли такими силами рискнут напасть на город, но всё же Мемнон поднял гарнизон и приказал всем быть начеку.

Он ожидал, что утром они уйдут, но этого не случилось. До полудня родосец нервно расхаживал по верхней террасе дворца и напрягал зрение, высматривая, не поднимут ли они паруса. Небо ясное, западный берег просматривался хорошо.

Ветер благоприятен для похода на север. Аполлодор, который, едва рассвело, поспешил к Фокиону, верно, летел сейчас, как на крыльях. А эти с места не сдвинулись.

Наконец, любопытство одолело Мемнона, он снова взошёл на триеру и направился через пролив. Каэтани самолично вышел встречать его на "Падроне" вместе с Демаратом и Амфотером.

Мемнон хорошо знал обоих, и чрезвычайно удивился, увидев их в компании странных пришельцев.