Сергей Тымнэтыкай - Московский автономный округ. Город Менск

— Я не очень духовная — редко хожу в святилища, не слушаю шаманов…

— Главное, чтобы духи были в сердце, — сказал Зьдзіслаў . — А вы и сама как чукотская богиня.

— Ну, не преувеличивайте, — она была польщена.

Они помолчали, глядя на реку, на луну, на огни фонарей. Зьдзіслаў заговорил:

— Як прыгожа, — сказала Вынтэнэ. — Это ваши стихи?

— Это написал литвинский поэт Юлі Таўбін, — сказал Зьдзіслаў . — Но ваши чукотские стихи ещё лучше. Пойдёмте?

Он подал руку.

— Куда?

— Никуда. Просто гулять над рекой. Ведь красиво!

Вынтэнэ взяла Зьдзіслава за руку и они пошли по набережной.

Около часу ночи, вдоволь нагулявшись и изрядно устав, они подошли к кавярне «Вавёрачка» над Сьвіслаччу. Вынтэнэ бывала здесь не раз.

« Вавёрачка » (по-чукотски — «маленькая белка») — место необычное. Хозяин — литвинский писатель Альгерд Бахарэвіч — умеет создать абсолютно богемную атмосферу. Именно здесь собирается литературная и художественная тусовка Менска. Заходят и гости столицы. Много иностранцев — украинцы, крымские татары, поляки, каталонцы, немцы, баски, шотландцы, чукчи, бретонцы, эскимосы, лужицкие сорбы… Такой вот космополитизм.

И всегда тут живая музыка (Менск славится любительскими группами, которым негде репетировать). На стенах — полотна малоизвестных, но отнюдь не плохих художников. Картины висят тут на продажу: найдётся покупатель — хорошо, а нет — так хоть помещение украсят.

Конечно, много тут молодёжи. Но есть и завсегдатаи среднего возраста. А в дальнем углу, под большим портретом Багдановіча , дремлет старенький композитор Іван Хруль — легенда литвинской эстрады.

Приветливый официант посадил их за столик на двоих и зажёг восковую свечу.

Авечка наклонился к Вынтэнэ:

— Шампанскага віна?

— Нет уж, хватит с меня наркотиков, — ответила та.

Но столько веселья и шума было вокруг, что и Вынтэнэ вдруг захотелось расслабиться.

— Разве что совсем чуть-чуть, — добавила она.

Зьдзіслаў что-то сказал официанту.

— Странные вы люди, литвины, — заметила Вынтэнэ. — Коноплю курить запрещаете, а наркотики продаёте свободно — гарэлка, піва, віно…

— Чукчи во многом мудрее нас, — признал Зьдзіслаў .

Вынтэнэ с интересом разглядывала посетителей.

— Это — творческий коллектив театра « Мінус », — Авечка кивнул на соседний стол, где пировала шумная компания. — А там, возле окна — писатель Уладзіслаў Ахроменка. А вот и рок-гурт «Крама», в полном составе.

— Ты тут всех знаешь, — улыбнулась Вынтэнэ.

— Многих, — Зьдзіслаў пожал плечами.

Принесли шампанскае . Вынтэнэ пригубила наркотик. Пузырьки приятно щекотали язык. Да и вкус ничего…

Шум, казалось, нарастал: как будто все вокруг говорили одновременно, на десятке разных языков. «Может, это наркотик на меня действует?» — подумала Вынтэнэ. Словно сквозь сон, она заметила, что на маленькой сцене возле стены уже давно что-то происходит.

— Наста Манцэвіч, — сообщил ведущий и почему-то ушёл за кулисы.

К микрофону подошла коротко стриженая девушка в простой серой футболке.

— Это молодая поэтесса, — прошептал на ухо Зьдзіслаў . — Автор сборника «Птушкі».

Его горячее дыхание приятно щекотало. Вынтэнэ вдруг захотелось, чтобы ей прошептали ещё что-нибудь. Авечка словно прочитал её мысли.

— Ты удивительно красива, — сказал кавалер и легонько коснулся губами мочки уха.

Было приятно, но Вынтэнэ лениво повернула голову. Это могло означать «Не надо!», а ещё могло означать «Не сейчас. Может, позже…»

А в микрофоне звучал голос литвинской поэтессы Манцэвіч:

«А у меня на душе и правда весна!» — почему-то подумала Вынтэнэ. Она ощущала эйфорию. Ещё глоток шампанскага . И ещё. И пусть вокруг всё плывёт, шумит и пылает огнями! Зьдзіслаў обнимал её и что-то говорил. Поминутно целовал в щёку, норовил поцеловать в губы. «Ну и пусть, — промелькнуло в голове. — Какая разница?!» Она всё ещё злилась на Уладзя . Националист проклятый! Чукчефоб! Что он так ненавидит наше ретро?! Это же старые чукотские песни о главном!

— Ты просто фея лесная, — говорил настырный Авечка . — О, какие у тебя глаза, губы…

— Скажешь тоже, — расхохоталась Вынтэнэ. Её теперь смешило всё на свете. — Я и в лесу-то почти не бывала. Может, фея тундры?

— Да, фея тундры! — шептал Зьдзіслаў .

Но Вынтэнэ его уже не слушала. Она зачарованно смотрела по сторонам — как тут, оказывается, интересно!

За одним из столиков Вынтэнэ заметила Рытыр, секретаршу из «Нового Чукотского Слова». Только теперь она рассмотрела её как следует. Лет сорока пяти, короткая стрижка, очки в тонкой металлической оправе… Типично чукотские черты лица: в Анадырской толпе её бы не узнать. Но в Менске так мало чукчей, что каждый, кажется, на виду.

Рытыр не отрывала глаз от сцены и, казалось, глотала каждое слово Насты:

— Кава, — мелькнуло в затуманенном мозгу Вынтэнэ. — Сейчас бы чашечку кавы зь вяршкамі.

Но вместо этого она взяла бокал и допила наркотик до конца.

— Как ты краси… — начал было Авечка .

Вынтэнэ упала на его плечо и задремала.

— Гэй, мы так не дамаўляліся, — тихо сказал Зьдзіслаў .

Он нервно оглянулся по сторонам. Собственно, выбора особенно и не было. Авечка расплатился и, обнимая чукчанку, быстро увёл её из зала.

Возле « Вавёрачкі » всегда дежурило несколько такси. Зьдзіслаў посадил Вынтэнэ на заднее сиденье, плюхнулся рядом и назвал свой домашний адрес.

Раздеть незнакомую спящую женщину — дело непростое. Но и Авечка был не лыком шит. Дойдя до нижнего белья, он вытер лоб и улыбнулся собственной ловкости. Потом осторожно перенёс Вынтэнэ на кровать. С минуту смотрел на неё — красива, чертовка! На миг заколебался — а может… Но вовремя остановился. Накрыл спящую одеялом и вышел в гостиную. Работы было много, а вот времени, честно говоря, не очень.

Вынтэнэ потянулась и открыла глаза. Комната была большая, слегка продолговатая. Высокий потолок был покрыт лепными украшениями, символизировавшими то ли лавровые листья, то ли пальмовые ветви. За огромным окном росла густая зелёная ель. Мебель тут была какая-то странная. Прямо у окна, например — массивный деревянный комод с потускневшим зеркалом. Он сплошь покрыт изысканной резьбой. В стороне от кровати — книжный шкаф: книги — в толстых переплётах с золотыми буквами. Что за ведьмовщина?!