Сергей Тымнэтыкай - Московский автономный округ. Город Менск

Такой вот парадокс: и деньги есть, и места в аспирантуре, а учить некого… Но тут в кабинет постучался Уладзь .

— Привет! — сказал он по-чукотски.

— Уладзю, гэта ты?! — рассмеялась Тарэся. — Амаль не зьмяніўся!

— Ды й ты таксама! — Уладзь поцеловал её в щёку. — Знакомься, это моя жена.

— Вынтэнэ, — представилась девушка.

— Тарэся , моя одноклассница.

Они сразу же друг другу понравились. Через минуту девушки уже говорили по-чукотски. Тарэсі приходилось нелегко: она знала классический, литературный язык, а вот говорить о вещах простых, повседневных как-то не приходилось.

— Ничего, — сказала Вынтэнэ, — со мной ты быстро научишься.

Они уже перешли на «ты».

— Ну, я пошёл, — решил Уладзь . — Зайду через час где-то.

Когда он вернулся, девушки всё ещё говорили.

— Я не вовремя? — улыбнулся он.

— Вовремя, — отозвалась Вынтэнэ. — Идём кататься на гондоле?

— Якая гандола? — удивился этнограф.

— Вэнэцыянская гандола на Нямізе, з Ракаўскага боку, — объяснила Тарэся . — Её привезли прямо из Италии, на прошлой неделе. Теперь — аттракцион для туристов. Пошли вместе?!

До Ракаўскай набярэжнай шли пешком.

— Если хочешь, можешь начинать уже сегодня, — сказала Тарэся . — Всё равно ведь тебя зачислят. А как оформишься — заплатим задним числом… Пошли, представлю тебя коллективу!

Коллектив оказался небольшой: четыре преподавателя (включая Тарэсю ), пять аспирантов и один постдок — худой голубоглазый парень з отсутствующим взглядом (тема у него была своеобразная — «Спонтанное отрицание неошаманизма в сетевых дискуссиях чукотскоязычной молодёжи Западной Сибири»). Тарэся познакомила с каждым в отдельности, называя Вынтэнэ своей аспиранткой, «специально приехавшей из Анадыря».

— Ну что, — сказала она после «смотрин», — пароля на компьютере у тебя пока нет, а без него и делать нечего. Я говорила с администратором, завтра откроют. А пока — пойдём, покажу наш корпус.

Корпус был совсем новенький — полукруглая стеклянная яранга в 13 этажей. Всё — решительно всё — было залито настоящим дневным светом. В коридорах паміж вазонамі с пальмами и лианами стояли мягкие кресла и кожаные диваны.

— Тут студенты иногда ночуют, когда много практических работ, — объяснила Тарэся . — Особенно программисты.

Классы — компьютерные или нет — были сплошь светлые, широкие, с высокими потолками. Как, впрочем, и всё остальное в этой чудесной яранге.

Через час экскурсии Тарэся завела Вынтэнэ в едва заметный коридор. Дорогу заступил молодой человек в штатском.

— Выбачайце, далей нельга! — мягко сказал он. — Сакрэтны аб’ект.

— Паклічце, калі ласка, Насьцю! — попросила Тарэся .

— Прафесарку Сьвеціловіч? — переспросил охранник. — Зараз…

Он скрылся за дверями. Через минуту вышел в сопровождении стройной брюнетки в белом халате.

— Прывітанне, мілая! — женщина поцеловала Тарэсю в губы.

Тарэся представила Вынтэнэ.

— А гэта — Насьця Сьвеціловіч, зорка нашай навукі.

Насьця рассмеялась.

— Я говорить по-чукотски немножко, — сказала она. — Вот Тарэся меня научить.

— Как могла, — усмехнулась Тарэся.

Насьця повела их за собой. Охранник не протестовал.

— Насьцін научный проект имеет государственную важность, — на ходу рассказывала Тарэся . — Речь идёт о новом источнике энергии. По сравнению с ним гидроэлектростанции — игрушки для детей.

— Не перабольшвай, — улыбнулась Насьця. — Мы пока ещё далеки от желаемого результата… А гэта мая лабараторыя!

Именно так Вынтэнэ и представляла научные лаборатории. Неимоверные сплетения проводов, гигантские аккумуляторы, генераторы, экраны, какие-то колбы, соединённые стеклянными трубками… И, конечно же, письменный стол, хаотично заваленный листами, блокнотами, ручками, карандашами, книжками и флэшками.

Впрочем, не всё тут вписывалось в народные представления об учёных: прямо посреди комнаты стояла огромная двуспальная кровать, застеленная свежим бельём. Большие мягкие подушки были примяты. Насьця перехватила взгляд Вынтэнэ.

— Это главный часть исследования, — пояснила она. — Ведь нашей работы цель — здабыча аргонавай энэргіі.

— Добыча чего?! — не поняла чукчанка.

— Давай я растлумачу, — предложила Тарэся . — Ты слышала — во Львове был такой учёный, Вільгельм Райхів? Он утверждал, что в момент оргазма вырабатывается особый вид энергии — аргон, однако все попытки доказать данную гипотезу не имели успеха. Но нашей Насьце это почти удалось.

— Почти, — вздохнула Насьця .

— Не скромничай! Добыть энергию тебе почти удалось. Не получается её аккумулировать. Но это — вопрос времени.

— Значит, эта кровать…

— Так. Калі там кахаюцца, дык спецыяльныя прыборы фіксуюць аргонавую энэргію.

— И кто там… — Вынтэнэ покраснела.

— В основном специальные ассистенты, — ответила Тарэся . — Но не только.

И она погладила Насьцю по щеке. Та улыбнулась и быстро поцеловала руку.

«Это Литва, а не Чукотка, — подумала Вынтэнэ. — Тут люди не прячутся и не боятся быть собой». Но привыкнуть к местным нравам всё-таки непросто.

В Литве всё не так, как дома. На Чукотке пять лет учишься в универе, потом можно пойти в аспирантуру, и (если повезёт) защитить кандидатскую. А после этого (опять же, если повезёт) написать ещё одну диссертацию — уже докторскую. Не удивительно, что так мало докторов наук. А тут всё проще: учишься три года — и уже « бакалаўр ». Потом можно пойти на « магістэрку » — это ещё пару лет. А с дипломом « магістра » можно сразу же браться за « дактарат » (если возьмут).

И Вынтэнэ оказалась на дактараце . А значит, годика через три есть все шансы стать «доктаркай навук». Всё это терпеливо объясняла Тарэська . Они стояли на башне Менскага замку . Внизу, почти под ногами, тонкая Няміга впадала в ленивую Сьвіслач .

Замок перестраивали несколько раз. От средневековых времён остались лишь стены из толстого грубого камня. В последние годы 17 века, Станіслаў І Радзівіл , новоизбранный король Литвы, вознамерился построить тут неприступную крепость. Он только что перенёс столицу из ненадёжной Вільні в тихий провинциальный Менск и постоянно готовился к обороне: чукчи могли напасть с востока, поляки — с запада. И кто знал, чего ждать с юга? Пока род Вишневецких ссорился с Хмельницкими, оба признавали литвинского короля своим сувереном. Но Станіслаў І отлично знал, что оба семейства не забыли о былой независимости Руси, и что Войско Запорожское всегда готово к бою.