Сергей Тымнэтыкай - Московский автономный округ. Город Менск

— Прохладно сегодня, — всякий раз говорил Уладзь .

Но анадырка не привыкла к такой цяплыні. «Как в Сахаре», — думала она.

Обливаясь потом, она сбрасывала на пол ночную сорочку и садилась на подоконник. Уладзь осыпал её поцелуями, и она запрокидывала голову, подставляя шею. Ветер развевал волосы…

Огромный, могучий, литвин вставал перед ней на колени и целовал груди. «Какие нежные губы…» — думала Вынтэнэ, отдаваясь ласкам. Уладзь спускался всё ниже, пока не доходил до низа живота. Вынтэнэ раздвигала ноги и закрывала глаза. Пальцы впивались в светлые волосы антрополога. Девушка прижимала его к себе. Она тихо стонала… и Менск словно отвечал ей далёким пением. Где-то далеко внизу была дискотека. Из темноты неслось:

Вынтэнэ ложилась на подоконник и словно окуналась в море огней. Из подсознания выплывали экзотические названия. Прямо под ногами пылает светом Высокае Места. А дальше — две тёмные полоски: Няміга и Сьвіслач. Их пересекают освещённые фонарями мосты. За Сьвіслаччу — Траецкая Гара со знаменитым Тэатрам опэры і балету. За Нямігай — Ракаўскае прадмесьце, а ещё дальше — Татарскія агароды с их патриархальными двухэтажками и садами. И совсем уже на горизонте — стройные ряды хмарачосаў.

Вынтэнэ словно летела по небу. Уладзь овладевал ею сзади, и с каждым его ударом она приближалась к волшебному моменту, когда реальность уходит прочь… И тогда исчезало всё на свете, даже ты. Оставался лишь огненный тоннель и дикое неземное наслаждение.

— Гэта сапраўдны аргазм, — шептал Уладзь .

Усталые, выходили они на балкон, подставляя ветру обнажённые тела. Были такие разгорячённые, что даже мерзлявому литвину не было холодно. А может, он уже закалился?

— Я так счастлива с тобой, — говорили Вынтэнэ. — Я кахаю цябе…

Уладзь целовал её.

— Я таксама цябе кахаю, — шептал он на ухо. — Кахаю цябе, Вынтэнэ…

На дискотеке вновь заиграла всё та же песня:

— Песня Гурту «Рокаш», — сказал Уладзь . — Это словно про нас с тобой.

— О чём они поют? — спросила Вынтэнэ.

— О том, что земля снегом покрылась, а наша любовь — словно из кристального льда…

— Тоже мне лёд! — чукчанка погладила Уладзя по горячей груди. — Жара-то какая!

Но песня запала ей в душу. И она вслушивалась в непонятные слова, стараясь угадать смысл:

— Не всё тут про нас, — сказал Уладзь . — Там слова есть, что смерть властвует над чёрным замком…

— Это про сотрудников Чукотской Службы Безопасности? — спросила Вынтэнэ. — У них и без меня работы много. Я же не Манчаары, чтобы травить меня полонием!

— Я же говорю: не про нас это, — ответил Уладзь . — Ты ведь ничего такого не сделала, чтобы на тебя охотилась ЧСБ.

— А репортаж?

— У нас во всех учебниках истории есть про московскую цивилизацию. И про то, как чукчи разорили Москву.

В дверь позвонили. Уладзь не одеваясь пошёл открывать.

— А вось і мы! — раздался голос Хрысьці.

Они с Вінцуком вошли в комнату. Вынтэнэ закрыдась портьерой

— Не саромейся, — сказала Хрысьця . — Тут, в Литве, мы не стыдимся своего тела.

Она и сама скинула платье.

— Яна яшчэ не прызвычаілася да натурызму, — сказал Уладзь . — Усё мусібыць паступова…

— На Чукотцы пурытанскія норавы, — поддержал Вінцук .

Он скинул сорочку и остался в одних шортах.

— Что вы говорите про Чукотку? — спросила Вынтэнэ.

— Говорим, чукчи боятся наготы своей, — нагло сказала Хрысьця . — Но ты теперь в Литве, где не так всё.

«А действительно, чего тут стыдиться? — подумала Вынтэнэ. — Это ведь естественно. И потом — Хрысьця і Уладзь меня видели. А Вінцук … Какая разница?»

— Я сейчас… — сказала она. — Подождите…

Вынтэнэ закрыла глаза и мысленно посчитала до десяти. Потом откинула портьеру и шагнула вперёд.

— Вот и умница! — похвалила Хрысьця .

— Смелая ты, — сказал Уладзь . — Горжусь тобой.

Все расселись по креслам.

— А у меня для вас сюрприз! — объявил Вінцук . — Тебя, Вынтэнэ, берут на работу!

— На какую работу? — не поняла та.

— По специальности! В газету «Новое Чукотское Слово».

— Что это за газета такая?

— Издание чукотской общины Литвы. Ей уже около ста лет. Корреспонденткой тебя берут пока нештатной, но гонорары платить будут исправно.

— Гэта праўдзівы сюрпрыз! — сказал Уладзь . — Как тебе удалось?

— Они у нас интервью брали когда-то, — пояснил учёный. — У меня осталась визитная карточка.

— Спасибо! — сказала Вынтэнэ. — Дзякуй!

— Принесли мы піва , чтоб отметить, — объявила Хрысьця . — Ты ведь не пьёшь почти алкоголь.

Она поставила на стол четыре бутылки. На красно-белых этикетках было написано: «Крыніца». Вынтэнэ уже знала, что « піва » — лёгкий наркотик, популярный во всех слоях общества. Он значительно менее опасен, чем « гарэлка ».

Литвины взяли по бутылке.

— Будешь? — спросила Хрысьця .

Вынтэнэ кивнула. Нужно хотя бы попробовать…

— Только немного ей, — вмешался Уладзь .

Вынтэнэ взяла из шкафа бокал и налила наркотик на самое дно.

— За будущие твои успехи в Литве! — сказал Вінцук .

Они чокнулись. Вынтэнэ поднесла бокал к губам. Пиво пенилось в стеклянной оболочке. Вынтэнэ пригубила.

— Ну как? — спросили её.

— Приятный вкус…

Она выпила наркотик до конца и улыбнулась. Словно сквозь лёгкий туман, смотрела она на друзей. Те пили прямо из бутылок и о чём-то говорили. Кажется, обсуждали университетские новости. Вспоминали какого-то Казулевіча , которого то ли назначили проректором, то ли сместили. Вынтэнэ еле понимала литвинский, поэтому не уловила нюансов.

Она остановила взгляд на Хрысьці, что сидела напротив. Та закинула ногу на ногу и пила піва . «У неё удивительно красивые глаза, — подумала Вынтэнэ. — И такие густые русые волосы, такие доўгія …» Она смотрела на тонко выточенную шею, на влажные розовые губы… На груди — полные и упругие… «Как же она красива!» — думала чукчанка. Наркотик действовал: Вынтэнэ без стыда разглядывала литвинку.

Та перехватила её взгляд и улыбнулась. Теперь они смотрели друг на друга…