Сергей Тымнэтыкай - Московский автономный округ. Город Менск

— Всё в порядке? — спросила она.

— В порядке полном… Гэта мая жонка, — сказал он, обращаясь к пограничнику.

— Ці ёсьць пасьведчаньне пра шлюб?

— Страчанае на тэрыторыі Чукоткі.

Пограничник задумался.

— Ну, добра, — сказал он наконец. — Выдам ёй візу на месяц. Только глядзіце, аднавіце дакумэнты… Ці ажаніцеся зноўку!

Он улыбнулся и сказал по-чукотски:

— В Литву добро пожаловать, спадарыня Радкевіч!

Над КПП реял бело-красно-белый флаг.

Асфальтовая дорога уходила вдаль. Она вела в Менск…

.

Осень вступает в свои права. Листья пожелтели, но до настоящего листопада ещё далеко. На набережной речки Няміга полно народу. Гуляют и семьями, и парами, и поодиночке. Шелестят опавшими листьями. Подолгу смотрят на синюю воду, на одинокие яхты. Речка достаточно узкая, оттого и яхт немного — две, может три. Скользят себе под белыми парусами — но медленно, чтоб не врезаться в гранитные берега.

Терассы летних кафе опустели, но столики ещё не убрали. Этим пользуется молодая парочка: садятся возле самого парапета. Молодой человек ничем не выделяется: светлые волосы и борода, голубые глаза, потёртые джинсы и толстый шерстяной свитер. В девушке же всё необычно. Одета она явно не по сезону: лёгкое летнее платье и босоножки — ни чулок, ни шарфика, ни куртки. Она черноволосая и узкоглазая. («Чукчанка? Японка? Крымская татарка?» — гадает молодой официант). Красавица смотрит по сторонам — на Нямігу, на высокие липы набережной, на обычную менскую толпу. Да с таким интересом, словно видит всё это впервые.

— Чым магу быць карысны? — деликатно спрашивает официант.

Девушка догадывается о смысле вопроса.

— Пачакайце, — она смотрит на спутника и говорит по-чукотски: — Как по-вашему «кофе со сливками»?

— Кава зь вяршкамі, — переводит кавалер. — І мне таксама, калі ласка.

— Дзьве кавы зь вяршкамі, — записывает официант и исчезает.

— Ну и жара! — говорит Вынтэнэ по-чукотски, подставляя лицо холодному осеннему ветру.

— Холод собачий, — улыбается Уладзімер .

Он уже неплохо говорит на языке Рытхэу (вот что значит круглосуточная практика).

Вынтэнэ рассматривает прохожих. Люди одеты просто — не то что в Анадыре! Джинсы, вязанные свитера, куртки. Сегодня выходной — зачем наряжаться? Только шарфы пёстрые — по последней литвинской моде.

— Тут больше интеллигенция, — комментирует Уладзь . — Много профессоров, студенты вот тоже. Тут — Высокае Места , два шага до Унівэрсытэцкага квартала. А на том берегу Нямігі — Ракаўскае прадмесьце. Там был прадпрымаьніцкі камэрцыйны раён (как это по-чукотски? «деловое место»?). Теперь там больше для туристов: отели, магазины с сувенирами… А новое деловое место — в районе бульвара Максіма Багдановіча, в Людамонте. Там — офисные хмарачосы по сто этажей. А вон там, за Ракаўскім прадмесьцем — Замчышча. Там действительно старинный замок, сегодня туда пойдём.

Вынтэнэ и слушала и нет. Рассеяно водила глазами по сторонам.

«Какой-то прямо сказочный город», — думала Вынтэнэ. Всюду чисто и аккуратно. Колоссальные яранги взмывают в небо. Те, что выше двадцати этажей, назывались « хмарачосы », а остальные — « будынкі ».

Как тут всё отличается от Анадыря, да и от Чукотки вообще! В Анадыре почти нет парков, а яранги — одинаковые и серые. В воздухе — выхлопной газ.

А в Менске каждый « хмарачос » оригинален, не говоря уже про « будынкі ». Тот в форме лебедя, а этот напоминает зубра — экзотического местного зверя. Светлые квартиры с огромными окнами и балконами-террасами. На улицах — бесшумные электромобили.

Подошёл молодой человек в мохнатой кепке и длинном светлом плаще.

— Уладзь ! — закричал он в неожиданном приступе радости. — Як справы? Кажуць, вярнуўся з Чукоткі? Ды яшчэ і не адзін!

— Дзень добры, Зьдзіслаў, — Уладзь почему-то не очень обрадовался. — Так, быў у экспэдыцыі на Маскоўшчыне. Нічога цікавага.

— Нічога цікавага?! — засмеялся Зьдзіслаў .

Он обернулся к Вынтэнэ и протянул руку. Но вместо рукопожатия наклонился и поцеловал тыльную сторону ладони. Вынтэнэ всё ещё не привыкла к этой литвинской традиции и оттого слегка покраснела.

— Спадарыня… — Зьдзіслаў сделал паузу.

— …Вынтэнэ, — закончила чукчанка. — Вынтэнэ Радкевіч. Спадар разумее па-чукоцку?

— Нъе-множ-ко, — улыбнулся Зьдзіслаў . — Мало научил чукотский языка в университет.

— Прабач, нам ўжо час ісьці, — Уладзь встал. — Нам яшчэ на Замчышча.

— А ты чуў? — не останавливался Зьдзіслаў. — Наша Тарэська цяпер доктарка філалагічных навук. Выкладае чукоцкую літаратуру… Ну, не буду затрымліваць!

Он церемонно поклонился и пошёл своей дорогой.

— Твой сябра ? — спросила Вынтэнэ.

— В школе учились вместе, — вздохнул Уладзь . — С меня хватило.

— А в чём дело?

— Зьдзіслаў Авечка — карьерист, каких мало. От таких подальше держись. Дружит пока выгодно, а потом подставит…

— А мне ён хутчэй спадабаўся, — сказала Вынтэнэ.

— Ну, действительно пора, — не дожидаясь официанта, Уладзь положил на стол купюру. — Иначе на Замчышча не успеем. Вечером приходят Хрысьця і Вінцук , а мы ещё еды не купили.

Уладзь и Вынтэнэ жили вместе. На следующий день после бегства из Москвы они пошли в мэрию и зарегистрировали брак. Вінцук і Хрысьця были свидетелями.

— Это чтоб избежать формальностей ненужных, — пояснили они.

В противном случае Вынтэнэ пришлось бы подавать прошение на беженство, а это — долгий процесс. Теперь же спадарыня Радкевіч могла легально жить в Литве и даже претендовать на гражданство. Впрочем, для гражданства следовало выучить ліцьвінскую мову. Как ни крути, всё упирается в языковой вопрос.

Жители Менска не понимали по-чукотски. Словно и не знали, что это общепринятый язык межнационального общения. Всё вокруг было написано на литвинском и Вынтэнэ пришлось осваивать местный алфавит.

— Н… в… т…, — читала она табличку на очередном «хмарачосе».

— Унівэрсытэт, — подсказывал Уладзь . — Літоўскі дзяржаўны ўнівэрсытэт. По-чукотски — Университет литовский государственный.

Уладзь преподавал в Літоўскім ўнівэрсытэте и снимал квартиру в университетском городке. Жили они с Вынтэнэ на 98-м этаже: из окна видно пол-Менска.

Вечерами Вынтэнэ и Уладзь оставались одни. Уладзь открывал окно, и жаркий менский ветер врывался в квартиру.