Сергей Тымнэтыкай - Московский автономный округ. Город Менск

— Каждый выбор делает той, которая с ним быть желает, — говорила Хрысьця . — Ошибки нет никогда.

Беглянок осталось совсем мало.

— Что будем делать? — спросила Вынтэнэ.

— Я поманю за собою Вінцука , — сказала литвинка. — Среди мужчин он есть.

— А я?

— Свободна ты, словно ветер. Ограничения нет.

Хрысьця улыбнулась и побежала в кусты. Вынтэнэ рванулась в противоположную сторону.

«Спрячусь да и всё, — думала она. — Хрысьця клялась, что всё добровольно. Если и найдёт какой московит — откажусь. Хотя…»

Это «хотя» не давало покоя. Интересно, как оно? Вот так, в лесу… с дикарём…

«Хватит думать! — оборвала себя Вынтэнэ. — Ты — дичь, за тобой гонятся. Вся надежда на инстинкт самосохранения…»

Девушка сидела на траве. Бежать дальше не было сил. Она всё ещё тяжело дышала.

День был тёплый. На поляне полно цветов. Маленькие и невзрачные, они сливались в прекрасный ковёр. А вокруг — лес. Деревья доходили почти до неба.

«Настоящие джунгли, — подумала Вынтэнэ. — Не то что уссурийская тайга».

Всё тут было какое-то волшебное. Чистое и первозданное…

На поляну вышел мужчина. Девушка узнала Уладзімера .

На этнографе была московитская одежда: косоворотка, онучи, лапти.

Мужчина выглядел уверенно. В каждом движении чувствовалась сила.

«Хозяин леса», — подумала Вынтэнэ. Уладзімер подошёл к девушке и поднял на ноги. Не говоря ни слова, привлёк её к себе.

Мужчина поцеловал в губы. Руки его сорвали с Вынтэнэ одежду…

Парочки возвращались из леса. Уладзь с Вынтэнэ держались за руки.

Они не говорили. Зачем говорить, когда всё хорошо?

На опушке они догнали Хрысьцю і Вінцука . Те улыбались.

— В порядке всё у вас? — спросил Вінцук .

— У нас всё замечательно…

Дальше пошли вместе.

Вокруг шли другие пары. Вынтэнэ узнала девочку, что «хороводила» рядом с ней. Маленькая московитка спала на руках парня. Парень был широкоплечий. На губах играла простодушная улыбка… и нежность.

— А ты мог бы мяне падняць? — сказала Хрысьця .

Вместо ответа, Вінцук подхватил её на руки.

— Ну… Я ж пажартавала!

— Позна! — рассмеялся литвин.

— Я не думала, что будет так здорово! — призналась Вынтэнэ.

— Народные обычаи понравились тебе?

Уладзь улыбался.

— Мне всё понравилось! Понимаешь, жизнь тут какая-то… настоящая. Примитивная, тяжёлая, но настоящая. Тут нет кинотеатров, нет горячей воды. И модных клубов тоже… И всё-таки они ближе к истине.

— Не они есть примитивны, — сказал Уладзь . — Это вы, чукчи, всё усложняете. Отделили себя от знаний предков. Закрылись в города из бетона.

— А вы, литвины?

— И мы такие же, ни чуть не лучше. Оттого ездим в край этот — видеть наше прошлое, на много веков назад.

— У вас ведь совсем другая культура!

— Другая. Близости, однако, есть некоторые. Они ведь тоже славяне…

— Значит, и ваши предки жили в избах.

— Предки наши в «хатах» жили. Теперь тоже некоторые крестьяне там живут. Однако, другие сходства есть всё же.

— Получается, московиты лучше нас? Мы погрязли в цивилизации, а они сохранили первобытную простоту.

— Думаю — нет это, — сказал литвин. — Если бы чукчи их не захватили в XVII веке, они тоже стали бы цивилизованными. Традиции забыли бы таким же образом. Не праздновали б уже Красную горку.

— Значит, мы их спасли?

— Знаю нет, можно ли сказать так. Что лучше — лапти или туфли? Колодец или горячий душ? Изба или яранга в сто этажей? Никто не знает.

— Ну вот и всё, — сказала Вынтэнэ.

— Что «всё»? — спросил Уладзь .

Он растянулся на диване. Вынтэнэ сидела за столом, возле компьютера.

— Всё, дописала репортаж! Хочешь почитать?

— И так я знаю уже, что там, — отозвался литвин. — Мы столько говорили об этом.

— Может, отредактируешь?

— Я? Смеёшься ли ты? Чукотский у меня не хороший.

— Уже гораздо лучше, чем раньше!

— Ещё бы. Практики много есть.

Он проснулся окончательно.

— Ты всегда работаешь в голой?

— Только в твоём присутствии!

Вынтэнэ улыбнулась. На самом деле, ей было лень одеваться с утра.

— Странно, я тебя совсем не стесняюсь, — сказала она.

— Я тебя тоже.

— Но ведь ты мужчина. Мужчинам проще.

— В чём — не вижу совсем.

Уладзь перевернулся на спину.

— Иди ко мне, — позвал он.

— Сейчас… Только отправлю материал в Анадырь…

— Три дня хватило тебе для репортажа? Поздравления принимай, подруга!

Хрысьця поцеловала Вынтэнэ в губы. Поцелуй получился долгий.

— Віншую! — сказал Вінцук .

— Что? — не поняла Вынтэнэ.

— «Віншую!» означает «Поздравляю!» на языке литвинов, — перевёл Уладзь.

— Я-яшчэ-не-размаўляць-на-ліцьвінскай-мове.

— Малайчынка, — сказала Хрысьця . — У цябе вельмі добрае вымаўленьне. Поняла ты, что я произнесла?

— Немножко… Но я учусь!

— Это есть очень приятно, — похвалил Вінцук .

— Спасибо…

— Что мы сегодня будем совершать? — спросил Уладзь .

— За город поехать можно, — предложила Хрысьця . — Есть в недалёком расстоянии небольшой пруд. Купаться там — да, хорошо.

Телефон звонил, как проклятый.

Вынтэнэ вскочила с постели, стараясь не разбудить Уладзя . Хотя поздно, он уже проснулся.

Она схватила трубку.

— Вынтэнэ?! — она узнала голос редактора.

— Да, это я… Вы знаете, который сейчас час?

Но он не слушал.

— Ты что, с ума сошла?! — кричал редактор. — Что это за писанина?!

— Вы про мой репортаж?

— Репортаж?! Это… собачье, а не репортаж. Ты хоть поняла своей дурной башкой, что написала?!

— Я написала правду. А что?

— Правду?! Ты совсем дура, или притворяешься?!

— Чего Вы кричите?

— Это же подрывная деятельность! Это же… сепаратизм!

— Я такого не писала…

— А как же?! Чукчи, по-твоему, захватчики?! Оккупанты?!

— Нет… Теперь уже нет…

— Теперь?! Никогда! Никогда мы такими не были! Москва добровольно к нам присоединилась! Чукчи вытянули её из дикости, из межплеменной розни. Построили школы, больницы! Об этом ты не пишешь?!

— Но перед этим мы уничтожили московскую цивилизацию.

— Московскую цивилизацию?! Дура!!! Разве у них была цивилизация?!

— Была. И я видела её руины. И фотографии сделала…

— Уничтожь их сейчас же! Слышишь?! Уничтожь!

— Что уничтожить?

— Фотографии, тексты — всё! И возвращайся в Анадырь, немедленно.

— Немедленно?

— Первым же поездом — до Казани, а оттуда — самолётом. Из Казани дашь телеграмму. Я проконтролирую!