Михаил Ланцов - Западная война

Танковый полк, подкрепленный пехотной дивизией Имперской гвардии, попытался обойти германские войска с фланга. Очень уж не хотелось вновь лезть в лобовую атаку. Это ведь были, по сути, последние доступные прямо вот сейчас войска. Больше не имелось. А значит, что? Аккуратнее надо быть. Тем более, что после боев в Восточной Померании у него из двухсот шестнадцати осталось всего сто двадцать восемь машин. Да, далеко не все оказались безвозвратно потеряны. Но наступательный потенциал полка резко сдулся, что также наложило свой отпечаток. В основном это были мелкие повреждения ходовой. Однако, не суть. Потому как по факту эти машины были не на ходу и принять участия ни в чем не могли, кроме обороны. Да и там только как неподвижные огневые точки. В общем — не вариант.

Немцы же агрессивно маневрировали. Насколько могли, опираясь на свою железнодорожную сеть. Новый глава Генерального штаба не сильно хотел следовать за своим предшественником. Поэтому старался.

Наконец, после нескольких дней напряженных маневров, войска вышли к Эльбе, где и произошло вынужденное встречное сражение. Тяжелое и очень потное. В танковом полку осталось всего двадцать одна машина, да и пехотная дивизия очень сильно просела, потеряв до трети личного состава. Однако германские войска оказались разбиты и спасались бегством, отходя в беспорядке.

Хорошо это или плохо?

Николай Александрович посчитал, что обычно. Это был одним из наиболее вероятных сценариев, по которому должны были развиваться события. И готовился к нему. Да, имелся и удачный вариант. Он обойдет с фланга. Сомнет германцев минимальными усилиями. Займет Берлин. Что откроет для него очень широкое окно возможностей. Но не вышло… ну и черт с ним. Не беда.

У него были проблемы по серьезнее.

Медленно идя по коридору, он накручивал себя все сильнее и сильнее. Ему предстоял семейный совет. Как ему доложили, там уже собрались все, включая детей и супругу. Ждали только его. Полчаса уже ждали. А он все не решался. Его ожидала мерзкая работенка, но кто — то ее должен был сделать.

Дверь.

За ней тишина. Практически гробовая.

Взгляд на дежурившего адъютанта в предбаннике у двери. Тот молча кивнул, быстрым шагом прошел к двери и распахнул ее, отступая с дороги. Николай Александрович чуть заметно улыбнулся и прошел внутрь. Туда, где, как ему казалось, в воздухе витало что — то невообразимое… что — то густое, словно кисель.

Вошел.

Замер.

По помещению разнесся шелест приветствий. Люди очень тихо здоровались. Буквально на грани слышимости.

— И вам не хворать, — громко, даже слишком громко для такого мертвого царства произнес Николай Александрович. И, нарочито чеканя шаг, чтобы он гулко разносился по всему помещению, прошел к своему креслу. Рядом с ним было пусто. Даже супруга постаралась сесть на некотором отдалении и не смотрела на него.

— Как вам всем, я надеюсь, хорошо известно, на днях мой сынок попытался провернуть дворцовый переворот, — произнес Император, уставившись на Ярослава. — Взял в руки пистолеты и пришел со своими дружками и любовницами меня убивать. Смелый поступок. Не так ли?

Старший сын молчал, уставившись в пол. Остальные тоже.

— И ладно было просто власти захотел. Подумаешь? Вся мировая история красной нитью прошита такими выходками. Так нет. Этот гений умудрился пойти на поводу англичан, втягивающих с его помощью Империю в Гражданскую войну. И как повелся! О! Это песня!

— Папа… — попытался промямлить Ярослав, но не смог.

— Что папа? О чем ты думал?

— Я… я… прости меня…

— Простить? Простить — значит понять, а понять, что ты вытворял, я не в состоянии. Когда ты осознанно участвовал во всех этих зверствах и развращался, о чем ты думал? Что ты избранный? Что ты золотой мальчик? Что любое преступление тебе сойдет с рук? Он вам не хвастался? А чего так, сынок? Почему ты не поделишься с мамой, бабушкой и остальными увлекательными рассказами о том, как ты с любовницами истязали и замучивали насмерть девиц? Причем, вы, как настоящие эстеты искали девственниц и, желательно, обрученных. Почему не расскажешь, какие кровавые игрища устраивали? Как потрошили их, иной раз живьем? Как купались в их крови?

— Ярослав!? — Строго спросила Вдовствующая Императрица Мария Федоровна. Но тот ничего не ответил. Лишь еще сильнее поник головой.

— Ты удивлена мама? О! Представь, как я был удивлен. Наш пай мальчик оказался настоящим чудовищем. Еще интереснее стало то, под каким соусом его во все это втянули. Оказывается, поняв, что дурачок, он вместо упражнений и учебы, стал искать ленивый вариант роста над собой. На этом его и поймали английские агенты. Балбеса нашего. Познакомили с колдуном одним. Тот ему и наплел с три короба сказок всяких.

— Колдуном? — Удивленно переспросила Мария Федоровна.

— Колдуном, магом? Кто их этих шарлатанов разберет? Но не суть. В общем — поверил Ярослав. Сначала все было безобидно. Но потихоньку ритуалы становились все интереснее. Парня окружили девицы, погружавшие его в пучину разврата и непрерывно певшие о том, что он самый лучший, самый умный и так далее, а я просто придираюсь. Дальше ритуалы наполнились сексом. С каждым разом все более безумным и распущенным. А потом пролилась кровь. Ярослав слишком увлекся. Ему нравилось общество этих людей, которые его постоянно хвалили… и учили избегать проблем, а не решать их. Вот они и рассказали ему во время очередного гадания, что он избранный, что он рожден править всем этим миром… и нужно лишь чуть — чуть усилий, чтобы пробудить в нем великую славу и могущество.

— Бред… — тихо произнес Великий князь Александр Михайлович.

— Бред. Но он в него поверил. — Кивнул Император в сторону сына. — Сначала они зарезали на алтаре бродяжку. Потом еще одну. Потом его начали кормить сказками о том, что сильные колдуны сковывают его потенциал и нужно преодолеть эту порчу. И так с каждым разом ритуал становился все более безумным, а жертв все больше и больше. Секс, кровь, насилие… они затягивают. И если поначалу он робел, то постепенно вошел во вкус и начал смаковать изнасилования с последующим изуверским потрошением своих жертв. Привязанным на кресте девицам прямо во время соития вспарывали животы и начинали извлекать органы. Прямо из живых. Не прекращая соития.

— Боже! — Ахнула Клеопатра.

— Откуда это удалось узнать? — Нахмурившись, спросила Мария Федоровна.

— Он ведь там был не один. Или ты думаешь, мама, что английское посольство просто так опустело? Я не стал миндальничать, столкнувшись с этим ужасом. Всех причастных хватали и, вывозя за город, под пытками выбивали все, что они знали. А потом сравнивали, выявляя истину.

Николай Александрович произнес и криво улыбнувшись окинул взглядом своих родственничков, наслаждаясь откровенно жалким видом некоторых. И, судя по тому, как им становилось дурно прямо на глазах, они поняли — Император в курсе.