Василий Панфилов - Детство 2

— Ето не прецедент на всё время, а от хорошево настроения на севодня, — предупредил я громко, покупая мороженое на всю толпу.

Денег мне не жалко, потому как есть они, деньги-то. Да и вокруг не то штобы вовсе чужие люди, а всё свои, наши, да почти што. Другое дело, что с идишами часто слабину давать нельзя, потому как пользуются безо всяково стеснения.

Давать же укорот и вообще – понимать, когда льзя и нужно, а когда совсем не душеспасительно, я пока не умею. Через Фиру и тётю Песю понимать учусь здешнее што, где и через почём, и как ето што не только для других, но и себе на пользу.

Оно можно и даже нужно и со здешними благотворительностью заниматься, но через понимание. Если нет, то только смешочки в спину и добро в воду. А когда понимаешь и соответствуешь, то даже и через годы благодарность тебе будет.

В общем, сложно всё! Но полезно и местами даже интересно. Такие себе психологические шарады.

На подходе к условленной лавочке кышнул прочих, да и вручил Саньке и Фире по полтиннику на развлечься. Фира стесняется брать, но вроде как и нравится – не деньги, а иное што, бабье. Я ето не понимаю, а так, чувствую.

Санька проще – поначалу дичился, а потом я пояснил, што он мне брат. Так-то родня мы дальняя, но он ещё и дружок первеющий, проверенный по-всякому, да и побратались кровно на Хитровке уже. Сейчас я в помогальщиках, а што там через десять или пятьдесят лет, ещё и неизвестно. Да и не дело ето, деньгами промеж родни чиниться!

Лев Сергеевич подошёл чуть запыхавшийся, обтирая на ходу потное лицо клетчатым носовым платком с монограммой.

— День добрый, Шломо.

— Добрый день, Лев Сергеевич.

— Прошу прощения за опоздание, — повинился он, подёрнув модные штаны из чесучи [20] Разновидность шелка. Чесуча является очень ноской, воздухопроницаемой и гигроскопичной тканью. , и присаживаясь на лавочку. — Встретилась знакомая дама и вцепилась английским бульдогом.

— Ничего страшного, такие дамы как стихийное бедствие, нужно просто смириться и переждать. Ну или бежать стремглав со всех ног, едва завидя приближающуюся грозу!

— Не с моей комплекцией от грозы бегать, — мужчина похлопал себя по объёмистому животу, — ну-с…

Мы погрузились в шахматную баталию, не забывая переворачивать песочные часы. Ходить по жребию выпало мне, и я выбрал староиндийское начало, дебют флангового типа, атаковав сильную сторону противника с центра доски.

Оба свои ходы записываем – для анализа и вообще. Я так-то неплохой шахматист, но часто беру не анализом, а памятью оттуда ещё. Раз! И всплывают интересные комбинации, знакомые по прошлой жизни. Потому и записываю, што оно как из памяти вылетело, так и обратно влететь может.

Атаковав место D5, я взял его под контроль через слона, и довёл игру до логического победного финала.

— Да за такую игру никаких денег не жалко! — Лев Сергеевич подвинул мне рублевик и протёр лицом платком. — Азарт, яростный напор, риск, и великолепная кульминация!

Я надулся от такой похвалы жабой, но походу, Лев Сергеевич меня сглазил и следующие партии я продул, причём две почти што позорно.

— Так-с, — азартно блестел он глазами и потным лицом, выстраивая ловушку под негромкие разговоры собравшихся вокруг нас болельщиков, — и мат! Да, брат, расслабился ты сегодня! Ещё?

— Ну… да! Только давайте договоримся сразу! Ви таки пришли сюда расслабляться и получать удовольствие от игры, а я – от заработка. Так что пусть каждый из нас получает своё удовольствие, и не лезет в чужое!

Лев Сергеевич басовито захохотал, мотая головой.

— Ох… не обещаю!

Похоже, Лев Сергеевич всё-таки расслабился, ну или я малость напрягся, так што вскоре игра пошла через моё удовольствие.

— Перерывчик, Лев Сергеевич? — тру виски. — Похоже, голова от мыслительных процессов перегрелась.

— Добро! — кивнул он, зашарив глазами по болельщикам. — О, Всеслав Игоревич! Не откажете в партии?!

— С превеликим удовольствием, Лев Сергеевич, — охотно откликнулся пожилой одышливый мужчина, присаживаясь на нагретое место, — по гривенничку для начала? Боюсь, ваш накал страстей для меня излишне разорителен!

Оставив шахматистов, отхожу в сторону, бренча в кармане выигранными деньгами и выискивая глазами своих. Фира расположилась чуть в стороне от аллеи, заняв братов и парочку ребятишек постарше каким-то ботаническим ползаньем по траве. То ли гербарий собирают, то ли жучков.

Ёсик с близнецами, Лёвкой и парой других ребят в карты устроились на щелбаны. Прямо на траве расселись, по-туркски.

Санька с другой стороны от Фиры, подальше от мелких, потому как с книжкой, штоб не мешали. Пристрастился к хорошей литературе, значицца. Читает хоть и медленно, мало што не по складам, зато и память!

Сидит с книжкой на коленях, и… чиркает што-то? Подошёл сзаду, да и наклонился через плечо – рисует, как есть рисует! И здорово ведь получается! Ну то есть если понимать, што он вообще никогда раньше не рисовал и навыков ну просто вот никаких! Я когда с Юлей жил, научился разбираться.

Кака-така Юля? – озадачился я выползшему из глубин подсознания, но не получил ответа. У меня часто так – чем более личная информация, тем хуже помню.

Классную свою руководительницу, Ольгу Михайловну – помню до последнего прыщика на угрястом лице, хотя и терпеть не могу ажно до следующей жизни! А маму как звали – нет. Так вот.

Заметив меня, Санька захлопнул книжку с листком и густо покраснел.

— Так, — сказал он сдавленно, — баловство!

— Можно?

— Ну… тока не смейся, ладно?

— И не думал! — удивляюсь я. — Вообще здоровски нарисовано.

— Да ну тебя! — он сделал попытку вырвать лист, на котором схематично, но удивительно схоже, виднелись мы со Львом Сергеевичем. — Што я, не видел настоящие картины?

— Сравнил! То художники, годами учатся! А так вот штобы – раз, и понятно всё, тут талант нужен! Талант, Саня, талант! Я ж на Хитровке не только с босяками общался, но и с другими всякими, так што насмотрелся и напонимался.

— Скажешь тоже! — Санька зарозовел лицом, глядя на меня с такой отчаянной надеждой, што у меня сразу в голове закрутилося всё, как надо.

— Ма-ам! — сказала за ужином Фира. — Егор говорит, что Санька настоящий художник, прямо-таки талант.

— Ой! — всплеснула та руками радостно, но тут же прижала их к груди вместе с полотенцем. — А ты таки уверен? Потому што если да, то это таки здорово, но а если таки нет, то штоб и не радоваться чему нет.

— Таки да, — дожевав, важно сказал я, — да ещё как! Вот!

Рисунок Саньки заходил по рукам.

— Меня учили подделки отличать, — делаю паузу, и проникшаяся тётя Песя закивала, глядя на меня будто даже с новым уважением поверх старого, — так што и по искусству тоже понимаю. Ето ещё не искусство, но таки может им стать!