Михаил Ланцов - Восточная война

— Вы серьезно? Но чем же тогда?

— Мы полагаем, что французскими 340-мм орудиями 1887 года, которые лягушатники доводили под требования русских для нужд береговой обороны. На броненосцах, стоящих в Порт-Артуре, судя по всему, точно такие же. Что прекрасно объясняет страшные повреждения, полученные кораблями Того.

— Но вы же докладывали, что новые береговые батареи укомплектованы орудиями. Что же тогда стоит там? Деревянные муляжи?

— Почему же? Там стоят 305-мм пушки, которые по легенде хотели поставить на эскадренные и батарейные броненосцы.

— Странное решение. 340-мм пушки главного калибра и 127-мм промежуточного, совершенно избавленные от противоминного… Зачем? Это же ставит русских в невыгодное положение? Что сказали адмиралы?

— Они сказал, что интересными выглядят только корветы. И то – с натяжкой. Бронепалубные дешевле и сопоставимы по защите. Размещение же всей артиллерии в башнях – плохая затея. Во-первых, это дорого. Во-вторых, ненадежно. В-третьих, неудобно. Частично – да, но всей… глупость это и французская блажь.

— А остальные корабли?

— Эсминцы вызвали у них недоумение. Они назвали их дорогими и бесполезными крейсерами ничтожного ранга. Нет брони. Для крейсера слабое вооружение. Для эсминца слишком большой размер и цена. Золотые рыбки непонятно для чего нужные. Фрегаты и новые броненосцы тоже. Их вооружение совершенно никуда не годится.

— Но у них вон сколько орудий крупного калибра.

— Мне объяснили, что это бессмысленно. Главный калибр – тяжелая дубина для добивания, которая носит строго вспомогательный характер. Основное оружие – пушки в шесть дюймов. Только они обеспечивают наибольший вес снаряда при ручном заряжании, дающем наивысшую скорострельность. Именно шестидюймовыми снарядами наносится основной урон в бою. Именно они – основная сила броненосца. А тут русские заменили их на пятидюймовые, кардинально ослабив свои корабли. [40] В данном случае отражается точка зрения, господствующая в те годы. Она появилась в начале 1890-х и изменилась только по итогам генеральных сражений русско-японской войны. Идея all-big-gun стала актуальной только к октябрю-ноябрю 1904 года, после анализа результатов сражения в Желтом море, окончательно же утвердилась только после Цусимского сражения во второй половине 1905 года. Кроме того, на этих русских кораблях совсем нет противоминного калибра, то есть, они категорически уязвимы для минных сил.

— Но зачем им такие странные корабли?

— Судя по всему, русский царь не верил в то, что японцы нападут. Кое-какие работы проводил по укреплению новых земель, но готовился к другой войне. К войне с османами.

— Что?! Вы серьезно?

— Это не так очевидно, но это так, — разведя руками, произнес министр иностранных дел. — Смотрите сами. Русские начали глобальную реконструкцию Мариинской водной системы и строительство двух каналов: между Белым и Балтийским морем с одной стороны и между Доном и Волгой – с другой. Многое было непонятно, пока нам в руки не попал чертеж принципиальной схемы проводки кораблей первого ранга с Балтики в Черное море.

— Это абсурд! — воскликнул Бальфур.

— Медленно, разгруженными, на буксире, да с заведенными понтонами, уменьшающими осадку – это выглядит вполне реально. Это как провод просто очень большой баржи. И так уже поступали в прошлом. Да, корабли проводили не такие большие, но и времена были другие.

— Какие сроки ввода этих водных путей в эксплуатацию? — напрягся премьер-министр.

— Шестой или седьмой год. Косвенно эти планы русского царя подтверждаются строительством целых двух железных дорог на Кавказ: по черноморскому и каспийскому побережью. А также прокладкой «слепых» веток до удаленных крепостей на османской границе. Более того, этот хитрец хотел договориться с султаном о строительства железнодорожной ветки от Батуми до Измира по черноморскому побережью. Но, к счастью, султан не решился на столь опрометчивый поступок.

— Скажите, какое лукавство! — покачал головой Артур. — Но зачем этому хитрому византийцу такие корабли?

— Штурм проливов. Все указывает на это.

— Но они вытянуты и слабо бронированы.

— Вытянуты – это, прежде всего, возможность пройти по внутренним водным путям. А их бронирование нам достоверно не известно.

— Штурмовые корабли… Все адмиралы согласны?

— В целом -- да. Это во многом объясняет все странности русских. Они готовились к одной войне с одним противником на одном театре боевых действий, а оказались втянуты в другую, на другом конце планеты.

— Эти оценки греют мне душу, но адмирал Того не смог разбить русских во время сражения в Желтом море. Хотя имел численное преимущество.

— Адмирал Того и его обезьяны всего лишь туземцы. Сложно от них ожидать большего. Но мы, как вы знаете, уже послали в Японию «добровольцев». И есть все шансы на то, что наши дикие друзья разобьют 2-ю Тихоокеанскую эскадру при ее попытке прорваться в Порт-Артур на соединение с имеющимися там силами. Она уже достигла Новой Каледонии и приводит себя там в порядок. Русские чистят перышки перед тем, как утонуть.

— Дай-то бог… дай-то бог… — покивал Бальфур. — Японцы в курсе ее местонахождения?

— Разумеется…

В то же самое время в Порте Лисий

Петр Кузьмин медленно вылез из пролетки и зашел в кафе. То самое, уже до боли знакомое кафе. На своем излюбленном месте сидела Изабелла, грустно рассматривая муху, ползающую по стеклу. Он подошел и молча, не говоря ни слова, сел напротив нее.

— И что будем делать дальше? — спросил Петр после довольно долгого молчания. Изабелла кинула на него быстрый взгляд и вновь отвернулась, демонстративно уставившись на муху, словно она была намного важнее. — Я жив, ты жива. Не такой уж и плохой исход. Ты недовольна? Да чего я спрашиваю… — грустно хмыкнул он. — Конечно, недовольна. Выходить за меня замуж вряд ли является твоей мечтой. Что ты молчишь?

— Я ничего не хочу говорить.

— Но ты пришла. Хотя, конечно, это ничего не значит. Ты ведь заложник обстоятельств. Слушай, а почему ты просто не застрелишься? Я ведь правильно понял намек полковника? Он угрожал тебя сгноить на исправительных работах?

— Пойти на казнь с гордо поднятой головой и совершить самоубийство – две большие разницы, — тихо произнесла она. — Ты же знаешь, я для такого поступка слишком верю в бога…

— Смотрю я на тебя и диву даюсь. Ты и верующая? Ну что за вздор? Спать со мной до брака вера тебе не мешала. И убивать. Ну ладно, не убивать, а пытаться убить. А тут – нельзя. Очень смешно.

— Ты говоришь о том, в чем совсем не разбираешься, — покачала она головой.

— Допустим. Но, насколько я знаю, при попытке бегства охрана на исправительных работах вправе применять оружие и стрелять на поражение. Попробуешь сбежать.