Александр Забусов - Феникс

— Крутой перец твой дед Олег Гордеевич.

— А то!..

Поднялся из-за стола.

— Спасибо за угощение, хозяюшка.

Обычно в деревенских домах можно увидеть фотографии домочадцев, портреты в рамках, диковинные и редкие вещи, чем можно было бы гостей удивить. Можно по таким мелочам познать характерные черты окружения хозяина дома. Осмотрелся. Пусто. Спросил:

— Там что?

— Дедова комната.

— Можно?

Пожала плечами. Словесного запрета вроде бы не было.

Комната не большая. Зеркало. Шкаф. Деревянная кровать, заправленная постельными принадлежностями. Около стены стоит сундук, над которым на красивом ковре висит оружие. Шашки, сабли, кинжал. Старинное все, не новодел. На этой же стене охотничье оружие, вот оно-то как раз из современных образцов. Ха! Нарядная нагайка повешена. Так-так! Если вдуматься, толком ничего и не узнал. Обернулся к малявке, задал упущенный ранее вопрос:

— Лапа сладкая, а как я у вас оказался?

Снова на лице удивление.

— Так ведь тебя дед с дядькой Ильей на телеге привезли. Уехали, потом неделю их не было, и привезли… А, ну да! Ты же без сознания был.

— Ясно, что ничего не ясно.

Ближе к вечеру скрипнувшая калитка во двор впустила мужчину. Каретников настороже был, сразу в окно увидел. Ожидал старика, а в хоромину крепкий пожилой крендель вошел. По-хозяйски сняв пиджак, повесил на крюк вешалки у входа. Когда на Михаила глянул, показалось, глазом сверкнул. Малявка навстречу сунулась.

— Как там, дедушка?

Приласкал, особо не сюсюкаясь, по голове девке ладонью провел да взглядом отметил и все.

— Родила девочку.

— Ой, хорошо!

Каретников поднялся на ноги, поздоровался с вошедшим:

— Здравствуйте.

— Здравствуй, молодец! Вижу, оклемался уже?

— Спасибо, здоров.

— Ну, да. Два дня влежку пролежал. Голодный?

— Нет. Накормили.

Хозяин перевел взгляд на девочку, подмигнул глазом.

— Молодец, Белавушка. Баню истопила?

— Давно готова.

— Ну, так чего потемки ждать? Идем мыться, потом поснедаем.

Каретников спросил:

— Как я у вас оказался?

— Ясно как! Привезли.

— А напарник мой?

— Напарник погиб. Прямое попадание в глаз. Видать, мастером был тот, кто его оприходовал.

Сразу и не понял, что расхотелось дальше о чем-либо расспрашивать мужика…

Баня находилась на заднем дворе, сразу за базом. Топилась она по-белому, дым через трубу выходил, а не через дверь. Не пожалел Гордеич места под баню, не построил ее маленькой, где и двум-то тесно развернуться будет. Хороша баня. Ох, и хороша, особливо после похода или болячки! Она у хозяина с предбанником и помывочной. Предбанник просторный, с занавешенным оконцем, с лавками, с вешалкой. Под потолком устроены вешала, где дубовые и березовые веники висят. Ох! Теплый дух и сюда достает. Поступившая команда не застала врасплох:

— Разоблачайся!

Хоть и был в одном нижнем, но хозяин первым поспел и вошел в парную. Последовал за ним. А-а-а! Кайф! Не горячо, как думалось. Духовито, парко и тепло.

— На полку лезь. На раны внимания не обращай, я их почистил и заживил, не откроются. Потей. Без разговоров, разговоры потом. Думай о чем хорошем, плохое и так найдет лазейку, чтоб к мозгам пристать.

— Понял.

Дед вышел, оставив его одного. И Михаил тут же из соседнего помещения услыхал характерный шум. Дрова подбрасывает. Печная топка выходит в предбанник. А что? Зимой очень удобно. Подкидывая дрова, хозяин может некоторое время не закрывать дверцу топки, выпуская тепло в предбанник.

— Ну что, готов к порке веником? — спросил вошедший Олег.

— Всегда готов!

— Тогда на живот ложись, парить буду…

Голова светлая, не болит совсем. Тело легкое, кажется невесомым. После «экзекуции» дубовым веником по распаренному телу, пока дед стегал себя, мылся в помывочной, из чугунка черпая щелок ладонью. Мыло отсутствовало как класс. Ну, и так сойдет!

Расселись тут же на толстенном дубовом бревне, выряженые в чистое белье, подперев внешнюю стену бани спинами. Отдыхали, попивая квас, принесенный Беллой. Сама девчонка, в это же время юркнув в предбанник, наверное, уже парилась.

— Ну-у… спрашивай, — скосив хитрый взгляд на гостя, разрешил хозяин.

Что ж, раз так, начнем с простого. Как говорится, от простого к сложному, а там между делом и вопросец-другой, левый задаст. Может, проскочит? Эх! Непрост хозяин.

— Где я нахожусь?

— Не о том спрашиваешь! Ну, коль охота по пустякам язык чесать, вольному воля. Это Выселки, старейшее поселение на этих землях.

— Козаки живут, что ли.

— Ха-ха! Некоторым образом и так можно сказать.

— Это как? — удивился Михаил.

— По седьмой ревизской сказке 1815 года, население составляло — 274 человека мужского пола, 316 — женского, шестьдесят семь дворов. И при великом князе, и при царе, и при императоре земли переданы во владения бояр-однодворцев, с незапамятных времен переселенных сюда, дабы крепить южные границы Руси, с выделением церковной земли на левой стороне реки Плотвицы и по обе стороны безымянных овражков. Церковь деревянная, во имя Димитрия Солунского освящена. Церковная земля при большой дороге Бобренев — Харьков. В приходе храма две деревни: Кликуша, восемьдесят шесть дворов, душ мужеска пола — 288, баб — 290, и Толмачево, сорок пять дворов, душ мужского пола 142, женского — 152. На сей день несравнимо меньше, — как по-писаному отбарабанил собеседник. — Ну, ответом доволен?

Полупал глазами, щурясь от начавшего садиться за деревья солнца.

— Откуда такие подробности?

— Ты парень молодой, а я свой век давно живу, потому и знаю. Не финти, боярин Белояров.

— Откуда?..

— Знаю! — с плеча рубанул хозяин. — Знаю! Потому как разум твой читается, словно открытая книга. Защита у него отсутствует. Да чего там! Тебя вон, даже цыганка прочесть удосужилась. Помнишь шувани Лялю?

— И про то знаешь?

— Чтоб попусту не трепаться, сразу объясню. Мы с тобой одной крови…

При последних словах Олега Гордеевича не смог сдержать сарказм от похожести ситуации на мультик из прошлой жизни. Все, как по Киплингу? Осклабился. Выдал:

— Ты и я!

— Чего-о?

— Ха-ха! Вспомнилась формула выживания в джунглях. — Повторил: — «Мы с тобой одной крови, ты и я!» Именно так трактовали закон звери.

— Ну, да! Забыл. Ты же перевертыш. — Махнул рукой на попытку открыть рот. — Объясню. Ты перевертыш. Я тоже…

— Да-а?!

— И это не все общее между нами. Я твой пращур. Аз есьм рожденный в 1648 году, это если считать от Рождества Христова.

Каретников вовремя прикусил язык. Пока рано записывать «дедушку» в местные сумасшедшие. Х-ха! Кстати, этот кадр и на дедушку-то не тянет. На вид ему лет шестьдесят пять дашь. Максимум. Стрижен по европейской моде. Нет седых усов и бороды, бреется. Одежда?.. Одет согласно нынешнему времени. Ну-ну? Продолжай, родственничек, а Каретников послушает.