Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

Не о том думаю!

Нетвердой походкой, да еще и слегка прихрамывая, я направился к машине. Дыхание стремительно восстанавливалось – хороший все-таки у меня возраст для регенерации сил, нечего бога гневить. И бегать… думаю, можно не с понедельника, а со следующего месяца. А то и с первого января. Точно!

Так, Тошка, кажется, на месте.

По крайней мере на заднем сиденье точно кто-то сидит.

О! Да она там не одна!

Я почувствовал, как сердце вновь начинает тревожно громыхать в груди.

Что еще, блин?

Я ускорил шаг, забыв на время о хромоте. Покой нам только снится!

Подбежал к машине, дернул ручку и распахнул заднюю дверь.

На пару секунд замер от неожиданности.

– Оля? З-здравствуй… те.

– Привет, Витя. Тебя что, собаки рвали?

Собаки?

– Можно и так сказать. А вы… чего тут?

– А мы тут землю копаем, не видишь, что ли?

– А-а.

Я осторожно прикрыл заднюю дверь, открыл переднюю и плюхнулся на сиденье водителя.

И что все это значит?

Боюсь даже предположить.

А надо бы!

Какая у них с Тошкой разница?

Года три. От силы – четыре.

Только правильно говорят – возраст женщины и прожитые ею годы суть не одно и то же! Тошка – девчонка, а Княгиня Ольга – она… Княгиня! Откуда у советской девушки такая самоподача? От рождения? Типа порода аристократическая, голубая кровь. Да нет. Не так все просто. И… как-то расизмом попахивает эта версия. Не так ли?

Одно скажу точно – воображать из себя невесть что и задирать нос эта подруга умеет, будь то хоть гены мамы-папины, хоть глянцевые журнальчики с блошиного рынка. А может, и то и другое в обнимку.

Зато Тошка – свежее и чище.

Как ангел, не побоюсь этого слова. И сиськами своими в общественном месте точно светить не будет! Хотя даже и не знаю – стал бы я возражать? Стоп! Чего это не знаю? Знаю. Конечно, стал бы! Ангелы так себя не ведут.

Они даже сейчас сидят в непонятках и хлопают растерянно своими огромными ресницами. А черти в юбках, понятно, о ком это я, ухмыляются нагло и сверлят с заднего сиденья мой многострадальный затылок бесстыжим взором. Откуда знаю? Живу долго!

– Поговорим, Витюша?

Я обернулся назад.

Ну да. Действительно, ухмыляется. Чего ей так весело-то? И вообще… после кувырков с Сеней считать эту публику хоть сколько-нибудь надежной я не намерен.

– Ну… допустим, поговорим. О чем желаете беседовать, Княгиня?

– Я Жрица. Не путай.

– Да хоть…

Хотел сказать: «…Владычица морская», – да вспомнил, что старший должен быть умнее. И сдержаннее. Ведь не пререкаться же она сюда подсела?

– …О’кей, пусть будет Жрица. Слушаю.

– Вы хорошие ребята, – неожиданно серьезным тоном заявила Ольга, – красивые. Я бы сказала, правильные. Особенно ты, Караваев. Такие сейчас редко встречаются.

– Брехня! Каждый второй.

– Ты просто маленький еще, жизни не видел.

Я чуть не подпрыгнул на кресле!

– Куда уж мне, – проворчал ошарашенно и не преминул вставить: –…Бабушка Оля.

– Вот и не перебивай бабушку, внучок!

Тошка хихикнула. Уже веселится! Ох уж эти женщины.

А насчет «маленький» – это даже хорошо. Значит, умело научился маскировать свою взрослую составляющую, пятидесятилетнюю. Или… реально не повзрослел еще?

Очень может быть, кстати.

– Короче, Жрица.

– Короче, не ходите туда сегодня. Не надо.

Я замер.

Туда? Куда это «туда»?

Помолчал, осмысливая. Потом кинул пробный шар:

– С чего это вдруг не ходить?

– Поверь мне. Не нужно это вам.

– Что «это»? – не удержался я. – Темните что-то, графиня. О, пардон! Герцогиня.

– Хватит юродствовать! – вдруг разозлилась Ольга. – Когда вляпаетесь, поздно будет веселиться. Говорю русским языком – валите отсюда, пока целы! Спасибо потом скажете…

Я задумался.

Это что, она сейчас нас от секты отговаривает? От тлетворного влияния оккультно-религиозной буржуазной культуры дьяволопоклонничества? Типа «не ходите, дети, в Африку гулять»! А что за благотворительность такая? Пока непонятно.

– А вы? – подала голос Тошка. – А вы как? Что с вами будет?

Она точно святая! По крайней мере неземная – это точно.

А Ольга вдруг смешалась.

Странно было видеть растерянность в этой во всех отношениях самодостаточной женщине. Девушке. Все время вылетает из головы, что соплячка она, по сути, еще малолетка! Ощетинилась цинизмом, замешенным на эпатаже, а внутри – дите еще совсем. Девчонка экзальтированная.

О, старичок в мозгах очнулся! Моралист-домостроевец.

– Так! Девчонки, – прервал я затянувшуюся паузу, так и не дождавшись от Ольги внятной реакции. – Вообще-то меня еще кое-кто ждет… кое-где. Дела, знаете ли, наши скорбные. Давайте-ка я вас развезу. Кто куда пожелает. Даже денег не возьму… за проезд.

Тупая шутка. Никто даже и не улыбнулся.

Раздосадованный, я в сердцах повернулся к рулю и вставил ключ в зажигание. Завел машину, врубил первую и плавно покатил к выезду со стоянки.

Девчонки молчали.

Ну… где живет Тошка, я знаю. На Остряках. Отсюда, если срезать через Матюху, минут пятнадцать езды. И обратно столько же – надеюсь, Сеня потерпит полчасика, не уйдет никуда. Только что с Ольгой делать? Ей-то куда нужно? Даже не так – что ей вообще от меня нужно?

Ну… предупредила, дальше что? Почему она до сих пор в машине?

– Мне здесь, – неожиданно сказала Тошка, – у рынка. К бабушке зайду на Кожанова. Останови, пожалуйста.

– Уверена?

– Не волнуйся, все в порядке. И… будь осторожен. Завтра созвонимся.

Упорхнула.

Будь я девочкой на ее месте, наверное, полдня бился бы в истерике после случившегося. А она даже не обозначила своего желания поговорить на эту тему! Так бывает? Впрочем, откуда я знаю, о чем они с Ольгой беседовали, пока я кастет добывал в нелегкой битве? Да с деревьями обнимался. Может, обсудили уже все?

Ольга деловито пересела вперед:

– Откуда у тебя ключи от машины?

О! Узнаю Княгиню. А то смущаемся тут как Чебурашка перед апельсинами. Я развернул «жигуль» и поехал обратно.

– Сеня дал покататься. А кстати, чья эта тачка? Загажена, как телега из колхоза! В ней что, сено возили? И запах… тьфу! Рыбий жир какой-то. Гадость…

– Мужика одного с Корабелки. Вряд ли ты его знаешь.

Я дернулся.

С Корабелки? А не рядом ли с Аполлоновкой живет тот легендарный мужик, любитель рыбных миазмов? И переулок тот малоизвестный, как его, Яличный, он ведь тоже наверняка на Корабельной стороне. Потому что только там я не все еще улицы знаю. Просто Корабелка с детских лет была для нас, пацанов Матюхи, Терра Инкогнита. Там и побить могли. Как и мы, в свою очередь, били «майданов» и «корабелов» на нашей исконной территории – на двух центральных холмах города.

Такие вот у нас были «гейм-зоны» для ежедневных квестов и экшен-развлечений!