Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

А я уже даже привыкать начинаю к риторике этой взбалмошной аристократки. По крайне мере понимаю, что маниакальное желание кого-то обидеть у нее оттого, что… самой больно. Не физически, ясное дело. Болят у нее более тонкие материи. Иначе зачем бы она нас с Тошкой предупреждала о грядущих неприятностях, а потом еще, до кучи, становилась моей не очень надежной, но чрезвычайно полезной соучастницей?

– Придурки тоже бывают разные, – произнес я задумчиво, – и голубые бывают, и… красные.

Короче, «послушники» эти, получается, как обслуживающий персонал тайного общества. Нехило. Фирма веников не вяжет!

Что-то я комплексовать начинаю. Чтобы не сказать… «очковать».

– Из всех придурков мира ты – самый душный!

Говорю же, обидеть хочет.

– Да-да, согласен, – отмахнулся я рассеянно. – А ты всех хорошо знаешь?

– Кого? Послушников? Вообще никого не знаю. Только в лицо.

– Да нет! Не послушников. Рогоносцев ваших, дьяволопоклонников.

– Нужны они мне. Привет-прощай.

– А они опасны?

Вот к этому главному вопросу я ее и подводил все это время, прикидываясь «душным» занудой. Ответит или нет?

Она с выражением посмотрела на меня.

Тот самый взгляд, что я недавно окрестил как «ты такой странный», помните?

– Они идиоты.

– Что, как Сеня? – перепугался я. – Тоже больные люди?

– К сожалению, нет. Просто дураки и… дуры. Детский сад!

Уже легче.

– А… Сеня?

– Сеня самый опасный. А Жрец… самый взрослый. И самый продвинутый. И… сволочь последняя!

– Емко.

И все же как от нее добиться – Дьябло это или нет?

Я до сих пор не выяснил этой простейшей дилеммы, а Ольга темнит. Если не Доценко, тогда кто этот Жрец? Взрослая и продвинутая… сволочь. А может быть, он настолько продвинут, что искусно играет в быту роль придурковатого капитана? Запросто! Видал я уже на своем веку талантливых лицедеев среди отрицательных персонажей.

– Мы долго еще здесь отсвечивать будем? – завела Ольга старую пластинку. – Можно было в кафешке подождать! Сидим тут в этом пылесосе… Я провоняла уже вся.

– Да уж. Запашок. Как на вашем пиратском баркасе прямо!

– С чего это он вдруг наш?

– А чей?

– Чей надо!

– Слушай, а я как-то там, в трюме, кое-что странное увидел. Не знаю – показалось или нет, но там было… тело женщины!

Ольга с удивлением посмотрела на меня:

– На «Сатане»?

– Угу.

– И что ты там делал?

Я неопределенно пожал плечами. Вот что ей ответить? Типа «я там по времени прыгал – пятнадцать минут туда, пятнадцать минут обратно».

– Случайно попал. По ошибке. А в трюме – баба под брезентом. И дохлятиной воняет!

– А это, друг мой Караваев, тебе посчастливилось лицезреть знаменитую гейшу всея Аполлоновки, легендарную Екатерину Великую! В быту отзывающуюся на прозвище Катька Шлеп-нога. Хроменькая она. И глазами косовата. Что не мешает знаменитому капитану сохнуть по этому цветочку всей его черной романтической душой.

– Ты что, прикалываешься, что ли?

– Кто ж над этой святой любовью будет прикалываться? Этот роман сотрясает устои общества! Великолепный Дьябло за свою подругу как-то даже сражался в Ушаковой балке. Троих ханыг разогнал, а сам получил боевое ножевое ранение… в район промежности. Целая история была… с реанимацией! Говорят, что-то ему даже там ампутировали. Полностью ли, частично – не признается. Серьезно не слышал?

Я вновь пожал плечами.

И это их лидер? Я ничего не путаю?

Почему она мне прямо ничего не говорит? Напустила туману! Теперь еще эта повесть… которой нет печальнее на свете.

– Но ведь… трупный запах был в трюме. – Я беспомощно попытался вернуть себе ускользающие иллюзии. – Я ведь сам… своим собственным носом.

– А ты эту Катю отдельно от трюма нюхал? Поверь мне – восхищения не получишь! А теперь… мне кажется, что она тут и сама сидела. На этом сиденье! Блин!! Иваныч, сволочь!!!

Ольга выскочила из машины. Я за ней.

Значит, все-таки «сволочь» это Иваныч?!

– Говорю же, как рыбий жир разлили, – подлил я масла в огонь. – Только сейчас заметила?

– Я больше туда не сяду!

– А как же…

– Пешком дойду. Тут почти рядом.

– А с машиной что?

– Где взял, там и оставь.

Разумно.

– Ладно. Отгоню к гостинице и тоже пешком подойду. Время еще есть. Значит, «пятое колесо», говоришь?

– Не переспрашивай как идиот.

– Ты тоже мне очень дорога… стала.

– Да пошел ты…

Развернулась и пошла в сторону детского сада в глубине балки.

А ведь уже… темно!

Луна оказалась в тему.

На глаз – полнолуние только через неделю, но и та половинка, что ютилась сейчас у горизонта на черном небе, заливала ночные ландшафты уверенным светом. Достаточным для ориентации.

Особенно на кладбище…

Правда же, оптимистично звучит?

Увидев впереди себя прыгающие отблески ручных фонариков, я понял, что нечаянные мои братья и сестры по сатанинским страстям оказались гораздо более предусмотрительными, нежели я сам. Или просто не в первый раз шарахаются тут среди древних могил по ночам, в то время как нормальные люди дома сидят, Кубок Канады смотрят. Как раз сегодня наши американцев в клочки рвать будут! В прямом эфире. Эх, я бы посмотрел… еще раз: четыре-один результат – наши будут резвиться между неуклюжими ковбоями на коньках, как на тренировке! Ларионов красавец. И Крутов – как он влепит банку с подачи Макарова!

А я тут… крадусь между могильными камнями, аки упырь на выгуле.

Хрясь!

Ох ты… черт побери.

Упал, маленький?

Блин, понаставили тут… Что это, кстати, тут понаставили? Решетка какая-то. Старинная! А какую ты решетку хотел на старинном заброшенном кладбище? Полихлорвиниловую? Штаны хоть не порвал? Да нет вроде. Надеюсь все-таки добраться без потерь до конечного пункта моего нечаянного путешествия, вон уже силуэт часовенки белеет в лунном свете на черном фоне небосклона.

Феерично!

– Стой, дружок! Не торопись.

Оба-на! Джигарханян, что ли? Ну вот, здравствуйте, галлюцинации.

Две зловещие тени синхронно с двух сторон внезапно выросли у меня на пути, и тут же глаза ослепили яркие лучи света.

– Эй-эй! Прожекторами своими не слепите! – запаниковал я, заслоняясь руками. – Без фонаря я, глаза к темноте привыкли. Хватит!

– Смотри, Серый! Узнаешь?

Серый? Что-то знакомое…

– Не-а, что-то не припоминаю.

– Так это ж тот, борзый! Что Малого во вторник уделал. Куртяк видишь? Как у фраера дырявого.

Чего-чего? Дырявого?! Охренели, что ли? Я натурал! И чем моя курточка-то не понравилась? Эх… права, наверное, была мама – пиджак надо было покупать!

Меня грубо ухватили за воротник.

– А ну, фраер, убери-ка ручонки свои! Рожу, говорю, покажи.