Виктор Сиголаев - Пятое колесо в телеге [litres]

Кто-то второй из темноты услужливо вцепился мне в запястья и оторвал руки от лица.

– Точно! Вольтанутый.

– Заблудился, перец?

Надо полагать, это и есть «послушники».

Непослушные какие! Точно… «слуги дьявола». Иначе чего бы тут эти гоп-стопники тусовались? Не бывает таких случайностей.

– Пятое колесо! – выкрикнул я чуть громче, чем следовало. – Слышали? Пя-то-е… Ко-ле-со! Ферштейн? Их бин… свой я, буржуинский. Я-я, натюрлих!

Руку и воротник неохотно отпустили.

– А говорил, не от Тумбочки, – разочаровался кто-то. – Лепил тут нам горбатого…

Опять Тумбочка. Что за мебель такая?

– Да! – обнаглел я. – Именно… от Тумбочки. С приветом от гарнитура! С персональным.

– Не гони, – усмехнулась темнота. – Так он тебя лично к себе и подпустил. Держи давай!

О грудь шмякнулся ворох одежды.

Я подхватил. На ощупь – прорезиненная брезентуха. Так это же… плащ! Общевойсковой. Я расправил его одним махом и по широкой дуге накинул на плечи, зацепив капюшоном голову.

– Знакома одежка? – оценила темнота и опустила фонарик чуть ниже, чтобы все-таки не слепить мне глаза. – Шагай за Димоном. И под ноги смотри.

«Димон» – это тот, кто справа и чуть выше ростом, догадаться было нетрудно. Я даже по голосу его вспомнил – это он при прошлой встрече сзади перекрывал мне путь к отступлению и тыкал заточкой в бок. Значит, и сейчас этот крендель при холодном оружии – это без вариантов.

Это так, пометки на полях. Информация на всякий случай…

– А где друган мой? – продолжал я борзеть, соответствуя репутации. – Малым, кажется, кличут? Не приболел бедолага?

Тень помельче хмыкнула, развлекаясь.

– Хоккей смотрит дома! – прозвучало совершенно по-житейски. – Да пирожки мамкины трескает. С какавой.

Ничто человеческое? Неожиданно.

– Слышу зависть в вашем голосе, уважаемый… Серый. Шли бы и вы отсюда с богом. Телевизор смотреть. Америкосам сегодня ох как достанется! Пожалеете ведь, что пропустили такой матч.

– Отпускаешь, дружок?

– А ты послушаешь?

– Не-а…

– Ну… хозяин – барин. Не говори потом, что не предлагали.

Зачем я нарываюсь?

Видимо, с перепугу. Адреналин пошел в кровь немереными порциями, да моя юная составляющая удаль почувствовала молодецкую от безнаказанности, затолкала стариковскую мудрость в угол сознания.

А зря.

Надо бы угомониться…

– Шагай, умник, – сжалились надо мной. – Развлекайтесь там… пока.

Тот, кого называли Димоном, встряхнул меня за плечо. Мол, хватит болтать.

– За мной иди! – продублировал он свой жест словами и зашагал к часовне.

– А ты свети лучше! – развредничался я, почувствовав относительную вседозволенность после озвучивания пароля. – Ноги тут переломаешь с вами.

На мое удивление, пятно света послушно скользнуло ближе ко мне.

То-то же!

Даже во мраке часовня выглядела экзотично.

И совершенно не зловеще – миниатюрное строение, больше похожее на высокий склеп, только без депрессионных атрибутов. Короткие, вполэтажа колонны, я присмотрелся к силуэтам в лунном свете – коринфский ордер! Ни много ни мало. Арка между ними на входе, забранная железной решеткой, на решетке – шестиконечная Звезда Моисея. Выше – какие-то бойницы, украшения, декор. Плохо видно ночью. Я поймал себя на мысли, что вблизи около этой часовни я нахожусь вообще первый раз в жизни! Все больше пялился на нее с приличного расстояния – ее видно даже из троллейбусов, проходящих ниже по склону.

– Вниз спускаемся! Под ноги смотри, – не поворачиваясь, буркнул Димон и исчез в проходе.

Я повел носом. Фекалии?

Это что, маскировка такая? Или фактор отпугивания непосвященных? Тогда кто-то явно перестарался. А на самом деле все, скорей всего, гораздо проще: просто уродов развелось в этих местах – плюнуть некуда. Есть, знаете ли, такая унылая категория среди человеческих особей, характеризующаяся принципом «где живу, там и гажу». Они так свой ареал обитания, что ли, метят? Зверье, блин.

Чего я вообще завелся-то?

Странно.

Опять «нервяки»? Похоже на синдром сумеречного расстройства – возвращается бумеранг-то! А что ты хотел? Относительно спокойно сиганул с высотки, деловито преследовал негодяя, дрался с ним, вся остальная цепь событий – они ведь не из ряда типовых событий бытовой рутины. Не каждый день такое происходит! Вот и начинают пошаливать нервишки – легкие такие потряхивания из-за пустяков. Для начала. Дальше, надо думать, будут срывы и порезче.

Спасибо за предупреждение… противные фекальные образования!

От психолога.

В таких ситуациях спасение в самоконтроле. Ну, если не спасение, то по крайней мере некоторая отсрочка финального смещения персональной крыши в сумеречный край охоты на воображаемых крокодилов.

Поэтому будем себя держать в руках.

И все равно, блин, воняет!

Особенно в подвале, куда мы с Димоном осторожно спустились по каменной лестнице, заваленной обломками ракушечника, а меж камней, судя по миазмам… хватит! Об этой субстанции больше ни слова.

Когда я увидел, как угрюмый мой попутчик с натугой толкает куда-то вглубь стены кусок каменной панели в нише, мысли о неприятных запахах пулей выскочили у меня из головы. Да это же тот самый потайной ход! Прямо как в средневековых романах. А скелеты в кандалах будут? Или какие-нибудь подземные пресмыкающиеся с насекомыми?

Брр… не дай бог!

Из проема стал заметен подрагивающий свет. Похоже на пламя. Значит, факелы я все же угадал. А алтарь в бархате?

– Все уже здесь, ты последний, – выдал Димон ценную информацию и подтолкнул меня в спину. – Я не закрываю. Здесь буду.

Порадовал, нечего сказать…

– Мне не пофиг? – из вредности огрызнулся я и шагнул в мерцающий полумрак.

Короткий коридорчик, поворот, сразу за ним – еще один в другую сторону. А дальше – пара ступеней подъема и… длинное, полузасыпанное битым кирпичом помещение с небольшим рвом по периметру. Впечатление, будто центральная площадка висит в воздухе. Во мраке! Иллюзия усиливается еще и оттого, что свет от горящих светильников на стенах в ров не попадает – мешают декоративные выступы. Это специально так? Интересно.

В дальнем конце зала – темные фигуры в плащах.

Стоят по кругу.

В центре темнеет бесформенная куча. Свет туда тоже не попадает, но с потолка свисает что-то похожее на самопальную люстру. Пока не зажженную.

У торцевой стены – деревянный крест, закрепленный вверх ногами. Явно сперли с чьей-то могилы – виден даже выгоревший на солнце след от снятой таблички. На перекладине креста расставлены горящие свечи. Наверняка эти балбесы купили их тут же, рядом – в церкви Всех Святых.

Эти имбецилы просто великолепны в своем цинизме!

В мерцании свечей на торцевой стене виднеется изображение козлиной морды в перевернутой пятиконечной звезде. Как ее – пентаграмма? Картинка, надо сказать, выполнена довольно искусно: во-первых, размер огромный – до самого потолка, теряющегося во мраке, а во-вторых – прорисованы все мелкие детали, вплоть до шерсти на козлином носу и…