Александр Михайловский - Народ Великого духа

Некоторое время отец Бонифаций молчал, пораженный масштабом изложенной ему картины, а потом кивнул и тихо, но с чувством произнес:

– О, леди Люсия, теперь я гораздо лучше понимаю и замысел Творца, и все его величие. А теперь расскажите мне вот что: как, по вашим представлениям, создавалась та Вселенная, в которой мы с вами и обитаем?

– Сначала, – проговорила та таким голосом, словно это было начало интригующей сказки, – была тьма. Тьма жадная, всеобъемлющая и беспощадная. И сказал Господь: «Да будет свет!» И тьма обратилась в свет; и несколько микросекунд вся Вселенная состояла только из чистого первозданного света Первого Дня Творения…

Там же, два часа спустя, Люси д`Аркур – медсестра и замужняя женщина

Утомленный длинным, но очень интересным разговором, отец Бонифаций уснул, а я осталась сидеть у его постели, задумавшись о том, что должны будут значить для всех нас и этот человек, и Писание Шестого дня Творения, которое он решил написать.

Вообще, читая лекцию о Мироздании человеку, который совершенно ничего не знает о достижениях науки моего времени, я испытывала небывалое вдохновение. Более того – во мне проснулась учительница, старающаяся донести новые знания до ученика. Правда, мне все время приходилось себя одергивать, чтобы не забыть о том, что отец Бонифаций – не какой-то там школяр, а человек довольно развитый для своего времени, с пытливым умом. Потому я не стала особо углубляться. И когда он задал мне вопрос о том, как я представляю себе возникновение Вселенной, я высказала точку зрения, которую приобрела только здесь. И это было мое искреннее, непоколебимое мнение. Если бы я все еще оставалась феминисткой, то ответила бы примерно так: «Все произошло случайно. Был Большой Взрыв и Вселенная начала расширяться. Никакого Бога нет. Все происходит само по себе.»

Но какой же глупостью все это казалось мне теперь, когда я на себе испытала волю Божью! Когда все вокруг меня ясно свидетельствовало о том, что Он есть, что Он все контролирует, что Он с любовью творит свои миры… И поэтому я ответила отцу Бонифацию почти точно по Библии – может быть, у меня получилось несколько пафосно, но это было той истиной, которую я постигла самостоятельно, не только путем умозаключений, но и в результате некоего откровения в тот период, когда моя личность претерпевала кардинальные изменения…

И вот теперь я смотрю на спящего священника и все больше проникаюсь уверенностью в том, что Господь намеренно послал его сюда. Духовное наставничество – вот что нам необходимо. Любой народ, не имеющий крепкого стержня в виде духовных идеалов, рано или поздно выродится – и начнется все с распрей и анархии. Ведь сильных лидеров недостаточно для того, чтобы сохранять единство. И чем больше увеличивается количество тех, кто составляет народ, тем ощутимее становится необходимость дать этим людям такие морально-этические установки, которые действовали бы на их умы из поколения в поколение. Божки и идолы неизбежно уходят в прошлое, и на обломках темных культов, основанных на страхе и невежестве, восстает религия Любви. Вера в Бога-Творца, заботящегося о творении своем – только она способна освещать сердца сиянием Истины. Стройная, логичная концепция сделает наш народ непобедимым не только в физическом плане, она сделает дух его таким стойким, что никакие веяния не смогут повлиять на него…

И вот, апологетом и проповедником этой веры предстоит стать отцу Бонифацию – вожди, кажется, поняли это уже с самого начала. Все, что необходимо для выполнения этой нелегкой миссии, имеется с избытком в этом человеке. Живой ум, пытливость и жажда к познанию сочетаются в нем с самоотверженностью, горячая вера делает его дух неуязвимым. По сути, он – уникальная личность среди всех нас. Конечно, вожди как могли старались привить отличным друг от друга людям некие общие морально-этические представления, – но это могло работать до поры до времени. И потому появление в нашем племени потенциального духовного лидера стало как нельзя больше своевременным.

Что ж, пусть будет так! А я, если только мне будет позволено, стану помощницей отца Бонифация. Отныне между нами установилась некая связь, я отчетливо чувствую это. И еще чувствую, что все больше растет во мне жажда познания. Мне кажется, будто я нахожусь на пороге чудесных открытий…

2 сентября 2-го года Миссии. Воскресенье. Полдень. Окрестности Большого Дома.

Сергей Петрович Грубин, духовный лидер, вождь и учитель племени Огня.

Это был второй рейс к устью Гаронны – с момента неудачной попытки нападения римских легионеров. Перед тем как возобновить походы к устью, «Отважному» пришлось потратить два дня, совершая рейсы к Новой Бурдигале. С учетом погрузки и разгрузки, один рейс – один день. В ходе этих коротких челночных путешествий Сергей Петрович преследовал задачу вывезти все брошенное в бывшем лагере римское военное имущество. В основном вождей племени Огня интересовали палатки и шанцевый инструмент, но и остальное тоже не хотелось бросать, даже простую конопляную веревочку или литой бронзовый гвоздь. Все это имело определенную материальную ценность и подлежало вывозу и дальнейшему использованию.

Правда, эта задержка чуть не свела с ума Сергея-младшего и Катюху, которые изволновались из-за длительного отсутствия «Отважного». Мало ли что могло случиться во время плавания, да и успешное нападение на Большой дом неких враждебных сил не исключалось. И вот, когда коч, как ни в чем не бывало, вошел в знакомый заливчик, радости молодой четы не было предела, а уж рассказ о событиях последних нескольких дней и вовсе привел их в шок. Особо сокрушался Сергей-младший: мол, такое событие, почти что настоящая война, а меня там и не было. Беда, беда… В ответ Петрович сказал, что чует его сердце – это не последнее подобное происшествие, и в чем-то подобном Сергею-младшему еще непременно придется поучаствовать, а пока надо со всей отдачей работать на том участке, куда поставили. После этого он протянул список того, что теперь требуется грузить в первую очередь.

В окрестностях Большого Дома дела тоже шли, или, точнее, мчались галопом. Получив обратно свои палатки и шанцевый инструмент, римляне разбили временный лагерь за ручьем Дальним, прямо напротив поселка, похоронили своих убитых в длинной братской могиле на опушке леса, пересыпав тела древесной золой из очагов и негашеной известью, после чего приступили к строительству зимней казармы. Стройка эта велась на слишком скорую руку, в темпе «держи вора», поскольку к решению этой задачи римляне, обычно основательные, на этот раз подошли легкомысленно. По этому поводу сразу после возвращения из последнего плавания Сергей Петрович вызвал к себе Виктора де Леграна и при его посредничестве имел особый разговор со старшим центурионом Гаем Юнием Брутом.