Алексей Вязовский - Я спас СССР. Том I [litres]

– Я, конечно, приглашал тебя к нам в Дом-2, – тяжело вздохнул Мезенцев, устраиваясь за столом увальня. Тот быстро собрал документы и вышел из кабинета. – Но чтобы так скоро?!

Это он Лубянку называет Дом-2, сообразил я. А что же тогда Дом-1? Я быстро взглянул на Литвинова. Тот только мне, незаметно, подмигнул. Как стоял у входа столбом, так и остался. Не он ли сообщил генералу обо мне? Рискует парень.

– Ну говори, что случилось. Только коротко! Сейчас начнется…

Я рассказываю о Шолохове, ЦДЛ, встрече с Глорией.

– Нет, ну зачем? Кто тебе разрешил давать интервью иностранной журналистке? Это Шолохову все разрешено. Наверху! – Мезенцев назидательно поднимает палец. – Лично Хрущев, так сказать, благословил. А ты кто? За такое разотрут в мелкую лагерную пыль и не заметят.

– Я и разотру. – В кабинете появилось новое действующее лицо. Грузный пожилой мужчина с коротким ежиком седых волос на голове. Одет в зеленый китель с многочисленными наградами. Обращают на себя внимание узкие хитрые глаза на мясистом лице. Явно есть примесь каких-то сибирских народностей.

– Товарищ полковник! – Литвинов вытягивается еще больше, Мезенцев встает, жмет руку:

– Виктор Иванович, приветствую!

– Степан Денисович, какими судьбами к нам? – Полковник надевает очки, разглядывает меня.

– Ваши топтуны сына моего фронтового друга взяли. Английская журналистка пригласила его на интервью к себе. Он поэт.

– И писатель! – я вклиниваюсь в разговор.

– Выйдите, – мужчина кивает нам с Литвиновым на дверь. – Оба.

Мы с Андреем покидаем кабинет. Встаем в коридоре. Я оглядываюсь. Где же тут туалет?

– Кто это пришел? – интересуюсь я у лейтенанта. Литвинова явно потряхивает.

– Полковник Алидин. Возглавляет седьмое управление.

Да… Это фигура в КГБ. Читал про него. Переживет и Семичастного, и Андропова. Бессменный глава всех советских «топтунов». И один из самых кристально честных людей в органах. За все время существования «семерки» в этом управлении не будет ни одного предателя!

– Сейчас решится моя судьба, – тяжело вздыхает Литвинов. – У нас не приветствуют переходы между управлениями. Их в спецотделе ЦК утверждают.

– Почему только твоя судьба?

– Думаешь, ты им нужен? – хмыкает лейтенант. – Просто Алидину доложили, что к нам зашел генерал Мезенцев, вот он и появился полюбопытствовать.

– Так уж и не нужен, – обиделся я. – С такой помпой хватали на улице…

– Перестарались ребята. Эта журналистка странно вести себя начала. Срочно запросила эвакуацию из Союза, почему-то нервничает сильно… Ходит по улицам, оглядывается. Вот ребята и подстраховались. Опросили бы и отпустили. Максимум по комсомольской линии тебе бы влетело за такие контакты. Интервью-то успел дать?

– Успел. Она даже фотографии попросила.

– Повезло.

– Но нервничала действительно сильно. Не знаешь почему?

Я решаюсь проверить, что известно органам.

– Откуда я знаю, – пожимает плечами лейтенант. – Я же по ней не работал, так, с ребятами поболтал. Может, залетела или еще что…

Я улыбаюсь шутке. Дверь открывается, и мужчины выходят в коридор.

– За мной, – Алидин машет рукой Литвинову.

– А ты за мной, – Мезенцев кивает в сторону лестницы. Мы быстрым шагом идем по Лубянке, я ищу взглядом клозет.

– Ну почему нельзя выпустить в туалет? – вздыхаю я тихонько. – Что за пытки такие?

– Это специально делается, – ворчит Мезенцев. – Чтобы врать сложнее было. Либеральные времена. В 37-м бы прищемили яйца дверью, и всех делов…

– Ругать будете? – Мы останавливаемся возле мужского туалета.

Генерал берет меня за пуговицу на пиджаке, подвигает к себе. Его губы искривлены, по лбу пролегли морщины:

– Ляжешь на дно! На месяц. Сегодня же. Чтобы я про тебя больше ничего не слышал и не видел! Понял?

– А как же мои вечерние выступления? – Я пытаюсь скрыть растерянность. – И в издательства надо ехать. Насчет «Города»…

– В издательства езжай. Но больше ни звука, ясно? По краю ходишь. Алидин мне кое-что должен, поэтому в сводке тебя не отразят. Но если еще раз попадешься возле иностранцев…

Следующие несколько дней я пытаюсь вести себя тише воды ниже травы. Отменяю все встречи по контактам Заславского. Выступления перед студентами прошу Олю сдвинуть на следующую неделю – отговариваюсь досрочными экзаменами. Они и правда отнимают прилично времени. Несмотря на свою новую память, я стараюсь готовиться как следует, зубрю конспекты. Результат не заставляет себя ждать – все экзамены сдаю на пятерки. Даже Сычеву. Последний решает меня завалить, больше часа задает дополнительные вопросы не по билету. Бесполезно. Я просто кусками цитирую его же учебник. Что можно противопоставить такому?

С Викой встречаемся всего один раз – и то погулять по парку. Подруга сама готовится ко вступительным экзаменам, и ей не до свиданок. Плюс возникла серьезная проблема. За мной толпой таскаются первокурсники. Володя Сидоренко отвез рукопись «Города» Асе и тут же разболтал знакомым, что его принимают в «Метеорит». Разумеется, валом повалили начинающие поэты. Все ждут заданий, собраний, но пока все, на что меня хватает – это попросить Леву заказать у знакомого слесаря значки болидов, вонзающихся в Землю. И убегать от кандидатов через проходные аудитории.

На значки меня навела мысль моего загробного путешествия. Я там тоже мчался, словно метеорит в кипящем вакууме. Как вспомню – так вздрогну.

Пока я вожусь с «болидами» – живыми и железными, – успевает умереть бессменный премьер-министр Индии Джавахарлал Неру, появляется Организация освобождения Палестины. Мир стремительно катится к хаосу, в моей жизни тоже порядка мало.

Во-первых, проблема денег. Мы перетаскиваем их с вокзалов на вокзал, после чего я скрепя сердце даю команду спрятать мешки в гараже Когана-старшего. Прячем в старую «Победу». Ключ от багажника Дима с Левой торжественно вручают на хранение мне. Проблема в том, что в багажник легко проникнуть из салона. Да и вообще, все на соплях держится. Решит Марк Наумович починить и продать «Победу», откроют в сервисе машину и ахнут – пистолеты, пачки денег, слитки… Лева клянется, что он все узнает заранее, но я что-то сомневаюсь. Закон Мерфи в действии. «Если какая-нибудь неприятность может произойти – она случается». Даю Леве команду связаться с Изей и узнать контакты какого-нибудь маклера. Пора покупать дом.

Во-вторых, творческая интеллигенция. Роман еще не издан, но слух по Москве о нем идет. Усиливается поток желающих почитать. Мне названивают на вахту, отлавливают на парах. Я еду к Твардовскому в «Новый мир». Именитого редактора в издательстве журнала нет, он на даче. Творит. Беседую с заместителем – белобрысым высоким мужиком в растянутом свитере. «Да, команда поступила, копию Федина курьер вчера привез, верстаем макет, в июне выйдет». Со мной подписывают договор – выплачивают небольшой аванс. В кабинет заместителя наведываются несколько сотрудников поглядеть на «молодое дарование». Обещаю после выхода журнала устроить фуршет в ЦДЛ. В глазах – скепсис. Ну какой фуршет может устроить студент, да еще не москвич? Сало с водкой?