Алексей Вязовский - Я спас СССР. Том I [litres]

– Можно тебя на пару слов? – я киваю в сторону двери. Мы выходим в коридор, и я, помявшись, прошу дать мне на день тот диктофон, с которым Седов был на линейке в школе.

– Зачем? – интересуется начальник.

– Понимаешь, я тут Брежневу мемуары подрядился написать…

– Старик, ты меня в гроб вогнать хочешь?? Сначала гимн Хрущеву, теперь мемуары Брежневу? А что потом? Устроишь концерт в космосе?

– А что… Это идея. С Гагариным я знаком…

Принимаю пафосную позу, вытягиваю руку вперед:

Мы смеемся, и атмосфера слегка разряжается.

– Дам, конечно. Но тебе чистые кассеты понадобятся. Там только сорок пять минут помещается.

– Как-нибудь разберусь, – я устало тру глаза, которые так и норовят закрыться.

– Загнал ты себя, старичок, – резюмирует Седов. – И у нас задницу рвешь, и в своем «Метеорите».

«Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее…» Нет, не получится. Время торопит. СЛОВО торопит.

– Леша, богом заклинаю! Не ходи! – Вика вцепилась мне в рукав пиджака и не отпускала. Встретил подругу в МГУ после вступительного экзамена – второго уже. Первый – русский язык – Селезнева сдала на «отлично». Второй – биология – тоже пятерка. Поцеловал девушку в висок, рассказал про свои планы на вечер – идти к Брежневу и записывать мемуары. И тут у Вики «ударил набат». Она чуть не расплакалась.

– Чувствую, что-то плохое должно случиться.

– Ну что там может быть плохого, Викуль? Я просто запишу его воспоминания. Проговорим условия работы. И все.

Разве что повстречаю ураган под названием Галина Брежнева? Не этот ли ужас должен со мной случиться? Ладно, справлюсь.

– Солнышко, жди меня дома и ни о чем не беспокойся! – я решительно убираю руку Вики, целую ее украдкой и спускаюсь на первый этаж главного здания. Там нос к носу сталкиваюсь с расстроенной Светланой Фурцевой. Девушка еле мне улыбается, рассеянно здоровается. Выглядит плохо. Круги под глазами, волосы собраны в какой-то неряшливый конский хвост.

– Что, Светик-семицветик? Чего нос повесила? – я говорю преувеличенно бодрым тоном, но на душе тоже становится тоскливо. Уже вторая девушка встречается в миноре. Что дальше? Встречу Олю-пылесос в траурном наряде?

– Русин, почему все мужики – сволочи?

– Прямо так все или только отдельные представители?

– Все. Без исключения.

– Ясно. Ладно, мне пора, – я поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Подожди! – Фурцева-младшая вцепляется мне в тот же рукав, что и Вика пятью минутами ранее. – Извини, просто плохой день.

– Экзамен завалила?

– Леша, я свою жизнь завалила. – Света начинает вытирать глаза платком. На нас оглядываются. Завожу ее в пустую аудиторию, подпираю дверь стулом.

– Ну, что случилось? Говори.

– Я на развод подала. Вчера.

– Э… поздравляю? Честно, даже не знаю, что сказать. Устроим разводную вечеринку?

– Что, прости?!

– Извини, глупость сказал. Слышал, что на Западе не только свадьбы празднуют, но и разводы, – импровизирую я. Куда меня несет? Язык живет своей жизнью.

– И что происходит в ходе такой вечеринки?

– Собираются друзья, выпивают, веселятся, помогают тебе избавиться от прошлой жизни. Старые фотографии, где вы вместе с бывшим супругом, вещи, купленные вместе, и все такое прочее – это будет тебе напоминать о неудачном браке, вгонять в грусть. Поэтому старую жизнь нужно сжечь!

– Даже так?

Девушка светлеет лицом, от грусти не осталось ни следа.

– Никогда о подобном не думала. – Фурцева-младшая вздохнула, мечтательно запрокинула голову. – Может, и есть в этом смысл. Все. Решено. Устраиваю разводную вечеринку! Ты первый приглашенный.

Я шел к дому Брежнева и ел себя поедом. Какая разводная вечеринка? Зачем я вообще лезу в дела Светланы? Мне же ее мать все четко объяснила. И у Вики в голове набат бьет. Вот в таком состоянии я дошел до Ленинских гор. Дом 11 по Воробьевскому шоссе был вовсе не домом, а целым особняком, скрытым за высокой стеной из желтого туфа. На пустынной улице без пешеходов стояла одинокая милицейская машина, делавшая вид, что ее никто не замечает. Рядом с оградой прогуливались мужчины в штатском, поглядывающие на меня с подозрением. Я глубоко вдохнул, делая последний шаг к большим черным воротам. Нажал звонок. Распахнулась небольшая калитка, и два охранника вопросительно на меня уставились.

– Алексей Русин к Леониду Ильичу. Он меня ждет.

Сразу на входе, в специальном помещении меня обыскивают и досматривают мой портфель. Вежливо, но тщательно. Один из комитетчиков озадаченно крутит в руках «Филипс», что достал из портфеля.

– Диктофон. Буду записывать воспоминания Леонида Ильича.

Охранники пожимают плечами. Я аккуратно укладываю «Филипс» обратно в портфель. Мне еще отчитываться по нему Седову. Над такой дорогой техникой в «Известиях» все трясутся. Выдают под роспись, обязательно проверяют комплектность во время сдачи.

– Леонид Ильич ждет вас.

Внутри, на территории особняка, все тоже было в высшей степени шикарно. Большой внутренний двор с несколькими иномарками и черной «Чайкой», вековые деревья с беседками и дорожками, ухоженные клумбы с цветами, даже английский газон. Аккуратно подстриженный!

Меня проводят в здание с белоснежной балюстрадой. Захожу в большую комнату с камином и шкурой медведя на полу. Ах да, Ильич-то у нас знатный охотник! Брежнев, одетый по-домашнему, в синий спортивный костюм, сидит за столом, курит сигарету. Пепельница уже полна окурков. Рядом стоит графинчик водочки, рюмка, тарелочка с закуской – сальце, огурчики.

– Заходи, Русин, присаживайся. Водку пьешь?

– Извините, на работе не пью, Леонид Ильич. – Приземляюсь на соседний стул, выкладываю на стол блокнот, ручки. Сначала, без диктофона, нарисую схему – детство, отрочество, армия на графике, выделю главные моменты. От них и буду дальше плясать. Этот свой подход излагаю Брежневу.

– Делай, как хочешь, я не против. – Брежнев наливает себе рюмку. – Родился я…

Ильич рассказывает мне свою жизнь, я записываю ключевые моменты. Рядом тикают часы на стене, в приоткрытое окно задувает летний ветер. Атмосфера самая располагающая, творческая.

Раздается легкий стук в дверь, в комнату заглядывает охранник.

– Леонид Ильич, тут Шелепин с Семичастным приехали.

– Черт! – Брежнев оставляет рюмку, обеспокоенно смотрит на меня. – Как не вовремя.

– Я могу подождать в саду, – начинаю собирать ручки, блокнот. И тут в голове самолетом начинает реветь СЛОВО. Я чуть не падаю на пол, хватаю ртом воздух. СЛОВО зовет, требует… Да что же вы от меня хотите?!