Александр Михайловский - Севастопольский блиц

– Слышали? – вздохнул портрет Серегина. – Поздравляю, вы привлекли к себе Его внимание тем, что заставили подтвердить мои полномочия.

Старший сын императора Николая Павловича никогда не был трусом и даже под пулями и бомбами террористов вел себя с хладнокровием, граничащим с безразличием к жизни, но сейчас ему стало откровенно не по себе…

Во-первых – этот Серегин. Хоть это и не было сказано впрямую, но умственные способности Александра Николаевича он оценивал чрезвычайно низко. Настолько низко, что намекнул, что тот не сможет полноценно править без помощи такого хорошего советчика, как Великая княгиня Елена Павловна. При этом держал он себя с императором как равный с равным, а то и повыше. Да это и неудивительно: ведь не ему, Александру Николаевичу, поручено выручать Артанского князя Серегина из трудного положения, а совсем наоборот.

Во-вторых – всю его жизнь, с первых проблесков сознания и по сей день, император воспринимал Господа как некоторую абстрактную сущность, отделенную от мира простых смертных непроницаемой стеной. Христос – он когда был; а сейчас вместо пророков – кликуши-юродивые, а вместо суровых апостолов – митрополиты и архиереи, жирные, как каплуны, откормленные к празднику. А тут, в строгом соответствии со словами Христа, который сказал, что «не мир он принес, но меч», перед ним (ну почти, совсем немного осталось) стоит человек, который утверждает, что является тем самым мечом Господа – прямым, суровым, бритвенно-острым и беспощадным. И Всевышний громом с ясного неба подтверждает эти слова, требуя почтения к его личности и повиновения его словам. Господь, конечно, всеблаг, но история со Всемирным потопом и расправа над Содомом и Гоморрой заставляют задуматься о возможных пределах его доброты.

В-третьих – этот дурацкий со всех сторон вопрос об оживлении мертвых. Сказать честно, была у него мысль (если этот Серегин такой уж могущественный колдун): поднять из могилы умершего совсем недавно папеньку, чтобы вернуть его на трон и снова спрятаться за его широкую спину. Но видно, что с точки зрения тех сфер, в которых вращается Артанский князь, он высказал большую глупость (если не ересь), что и вызвало как яростную отповедь, так и повышенное внимание Господа.

– Понимаете, Александр Николаевич, – уже смягчившись, сказал Артанский князь, – в мирах с достаточным уровнем магии поднять из могилы мертвое тело и в самом деле сумеет любой деревенский колдун. Да только это будет не живой человек – такой, как он был до смерти, – а всего лишь кукла-зомби, сродни механической, понимающая и выполняющая простейшие команды. К тому же ненадежно все это. Дух из такого зомби способно выбить заклинание нейтрализации, одно из первых освоенных нами для борьбы с проявлениями зла, а тело без теплящейся в нем искры жизни довольно быстро разлагается. Насколько нам известно, решить эту задачу неспособен даже сам Создатель, ибо и он не может преступить своих собственных установлений. Если подходить с позиции науки, то умерший мозг сразу начинает разлагаться и уже не в состоянии принять обратно отлетевшую душу. К тому же и душа, покинув бренное тело, тут же начинает истаивать и развоплощаться, превращаясь в информационный пар. Если человек был всего лишь добрый обыватель, живущий исключительно повседневными заботами, то его душа без остатка растворяется в райском блаженстве, не оставляя после себя ничего. И таких обывателей, добрых или не очень, в человеческом сообществе большинство…

– Страсти-то какие вы говорите, господин Серегин, – пробормотала Елена Павловна, поежившись, – после смерти превратиться в информационный пар…

– Ну вам-то, уважаемая Елена Павловна, – отпарировал Серегин, – сия участь не грозит. Вы натура цельная, целеустремленная, с весьма легким незлобливым характером – так что после смерти ваша душа, скорее всего, сохранит свою целостность и обратится в ангела-хранителя. Надо сказать, это весьма уважаемая должность…

– Спасибо за комплимент, господин Серегин, – улыбнулась Великая княгиня, – я буду иметь в виду, что даже если вы не даруете мне вторую молодость, участь моя не будет столь печальна, как у большинства обывателей.

– И вообще, – Серегин на портрете кивнул, – сразу должен сказать, что среди присутствующих здесь обывателей нет, так что разговоры об информационном паре можно прекратить. Следует лишь добавить, что душу достаточно цельную, с большим жизненным опытом, при жизни преодолевавшую значительные невзгоды, вполне возможно переселить в живое тело, душа которого либо деградировала, либо по каким-то причинам не развивалась. Но такая операция доступна только самому Создателю, ибо только он может распорядиться выпустить праведника из Райских кущ или грешника из Чистилища. И прибегает Творец к такой процедуре только тогда, когда никаким другим путем, кроме возвращения к власти умершего правителя, ситуацию в данном мире исправить уже невозможно. Именно по этим основаниям из Чистилища был освобожден дух императора Петра Великого, помимо всего доброго наворотившего немало дури, после чего с его согласия и при нашем содействии он был помещен в пустую оболочку, оставшуюся после окончательной деградации его внука Петра Второго, дурака, никчемы и бездельника. Тут у вас ничего подобного места не имеет. Вы, Александр Николаевич, сочтены достаточно компетентным правителем, чтобы под вашим руководством при небольшой внешней помощи Российское государство могло стремительно развиваться и процветать. Папенька ваш, напротив, должно быть, не внушал Всевышнему большого доверия, раз уж меня придержали на пороге почти на месяц, чтобы я не мог спасти ему жизнь и, следовательно, укрепить тот вариант российского развития, с которым Господь желает покончить. Так что давайте прекратим эти разговоры о вещах отвлеченных и перейдем к делам насущным и неотложным. Я имею в виду наше с вами противостояние коалиции турок, англичан, французов и сардинцев, которых втихаря поддерживает германская часть Европы: Австрия, Пруссия и окружающее ее сонмище микрогосударств, которые в ближайшее время должны створожиться в единую Германскую Империю.

– Очень хорошо, господин Серегин, – кивнул государь-император, – мы как раз с вами и хотели переговорить на эту тему. Но, как мне кажется, делать это вот так, посредством портрета, будет несколько неудобно. Не могли бы вы в ближайшее время прибыть к нам, так сказать, во плоти и представиться по всей форме?

– Нет ничего проще, – ответил Серегин, – если вы готовы к серьезному разговору, то я могу быть у вас прямо сейчас…

Император, граф Орлов и Великая княгиня Елена Павловна переглянулись, а Александр Николаевич усмехнулся, огладил усы и с важным видом произнес: