Александр Некрасов - Вперед, русичи! [litres]

– Ясно! – с готовностью ответил Вадька.

Хотя прогулка на теплоходе его не особенно радовала, он был благодарен бабушке за заботу и понимал, что она просто хочет отвлечь его от мрачных мыслей. И все же экскурсия – это гораздо лучше, чем еще один день, проведенный в ожидании на берегу. В то, что ему навсегда предстоит остаться в этом веке, Вадька не верил, но уже и потерял надежду, что расстанется с ним так скоро, как ему хотелось бы.

– Бабуля, как же я сегодня весь день без твоих пирогов обойдусь? – стараясь не показывать ей своего уныния, начал балагурить он.

Это у них стало привычкой: как бы тяжело ни было, частенько устраивалась словесная пикировка.

– Столовских поешь, не маленький уже. А в случае чего, касторки для тебя я найду.

– Это какой такой касторки?

– Заурчит в животе – быстро узнаешь какой.

– Ну уж нет, я лучше голодную диету устрою, чем буду травиться вашими доисторическими лекарствами. Не хватало еще дома в больницу попасть.

– Приспичит, и доисторические выпьешь.

– Нет уж, лучше я до дома потерплю.

– А у вас там что, без лекарств желудок вылечат, что ли?

– С лекарствами, конечно. Только у нас они такие, какие вашим алхимикам и не снились.

– От старости-то лекарства еще не придумали?

– Ну, вам-то это заболевание еще не грозит.

– Да я и не жалуюсь. С вами стареть некогда. Просто, как видишь, и ваши хваленые алхимики не всесильны. От двух самых главных болезней лекарства не придумали.

– Это от какой еще второй-то?

– От глупости.

– Откуда вы знаете, может, и придумали?

– Если бы придумали, тогда бы тебя здесь не было и ты бы не задавал мне всех этих вопросов.

– Железно! – рассмеялся Вадька. – Один – ноль в твою пользу, баба Надя. Но я еще отыграюсь.

– Отыграешься. Только вечером. А сейчас вот деньги, билет, держи запасные ключи и давай – одна нога здесь, другая там, а то к отплытию опоздаешь. И мне пора собираться. Хоть вязанку свою сегодня закончу.

– Это какую уже по счету?

– И считать нечего. На них сколько ни вяжи – все как на огне горит.

– Я как домой вернусь, безызносную пряжу вам вышлю.

– Ага. Только адрес не забудь. Все равно столько же вязать придется.

– Это почему?

– Потому. Им сегодня один фасон нравится, а завтра другой. А то и вовсе железками обвешаются. Давай беги!

Баба Надя вышла почти следом за Вадиком и отправилась на привычное место на берегу. День обещал быть солнечным, жарким, но закончить вязанку ей было не суждено. До обеда время тянулось, как и в предыдущие дни. Ожидание стало привычным, и, когда в прибрежной тишине раздался громкий свист, она от неожиданности даже выронила спицы.

Баба Надя поднялась и, разминая затекшие ноги, побежала к тому месту, где уже один раз встречала Митрия. Кресло вновь стояло на прежнем месте.

– Батюшки, – прошептала она, не замечая, что заговорила почти как Митрий, – никак Павлуша еще кого-то прислал. Этот-то из каких времен будет?

Удивление ее вызвал сидящий в машине довольно странно одетый молодой человек лет двадцати пяти. В отличие от появившегося ранее Митрия он совсем без удивления и страха, по-деловому осмотрелся на незнакомом месте. Поднялся с машины и, посвистывая, принялся осматривать ее, что-то подкручивать. Как вдруг, к изумлению бабы Нади, кресло исчезло. Только что стояло здесь, и вот его уже нет. А молодой человек остался.

Удовлетворенно посмотрев на то место, где только что стояла машина, он положил в карман довольно странной куртки или балахона, как мысленно окрестила его бабушка, какую-то блестящую коробочку и, обернувшись, заметил стоявшую в кустах женщину.

– Вы только не пугайтесь, – доброжелательно улыбнувшись, поспешно сказал он.

– А я и не пугаюсь, – оправившись от растерянности, ответила она, – и пострашней видала.

– Я вас, простите, сразу не заметил, – пояснил молодой человек, – иначе бы весь этот спектакль перед вами не устраивал. А то реакция у людей всякая бывает.

– Это-то я понимаю, – сказала бабушка, внимательно разглядывая молодого человека и о чем-то раздумывая, – кто не знает, и напугаться может.

Услышав такое замечание, брови у молодого человека удивленно приподнялись.

– О чем это вы? – переспросил он. – И что, простите за любопытство, сами знаете?

– Меня Надеждой Дмитриевной зовут, – не отвечая на вопрос, вдруг сказала она, – но внуки бабой Надей называют, так что и вы так же можете. А вот вас как звать-величать?

– Меня Александром, но друзья называют просто Сашей, так что и вы так же можете, – с улыбкой повторил ее слова незнакомец.

После этих слов баба Надя облегченно вздохнула, и ее лицо озарила радостная улыбка.

– Александр, говоришь, Саша, – с каким-то удовлетворением заметила она. – Наконец-то хоть один появился. А то уж все жданки выждали, не на шутку уж и тревожиться начали.

– Вы так говорите, – уже не мог скрыть изумления пришелец, – будто специально меня здесь ожидали.

– А как же, и ждала, – наслаждаясь удивлением Александра, довольно сказала баба Надя. – И вас ждала, и Павлушу ждала, и Дашеньку ждала. Всю жизнь я кого-то жду. – Она явно не торопилась рассеять недоумение пришельца.

– Теперь я совсем запутался! – Он неожиданно рассмеялся и, подняв обе руки кверху, закончил: – Сдаюсь! Вы уж будьте так добры, объясните мне, пожалуйста, что здесь у вас происходит.

– А ничего и не происходит. Просто за младшим братом лучше доглядывать надо. Родители заняты, старший брат весь в делах, вот младший-то и выдает фортеля. А чуть что случится, сразу все начинают виноватых искать, кто проглядел – семья или школа.

– Вот в чем дело, – начиная разбираться в обстановке, догадался Александр, – вы, значит, с Вадимом знакомы.

– Уж что знакома, то знакома, – кивнула баба Надя.

– А где он и что с ним?

– С ним-то? Ничего. Сейчас вот по Волге плавает на теплоходе, а живет у меня.

– Что-то тут не сходится, – с тревогой заметил Александр, – по моим данным, здесь он сделал только первую остановку, а сейчас из века в век путешествует. – Он выжидательно посмотрел на бабушку.

– По-вашему, может, и не сходится, да только он сейчас на экскурсии. А по векам мой внучек, Пашенька, путешествует. Вы уж извините, мне бы домой вас пригласить да за чаем с пирогами все по порядку и рассказать. Только вот, боюсь, он здесь в любой момент очутиться может. За ними ведь глаз да глаз нужен. Без присмотра да совета вон сколь делов натворили. А Вадик, он все равно раньше вечера домой не заявится.

– Домой, говорите, – задумался Александр, – а что, это дело. Да и от пирогов я бы не отказался, – улыбнулся он. – Насчет внука не беспокойтесь, если появится, никуда больше не денется. Далеко до вашего дома идти?