Сергей Курган - Песок вечности

Аня и Макс вновь медленно возвращались в «свою» реальность, хотя в первые несколько минут они не вполне уверены были в том, какая реальность более реальна – та или эта. Настолько живо и натурально это все переживалось и ощущалось. И не нужны были объяснения, потому что все становилось ясно без всяких комментариев. И излишни были слова, поскольку информация проникала, минуя словесную оболочку, через чувства сразу в сознание.

– Серж, – не удержалась от вопроса Аня, – скажите, как вы это делаете? Если можно, – добавила она чуть погодя.

Серж положил зажигалку на стол и сцепил пальцы. На его еще минуту тому назад серьезном лице обозначилось некое подобие бледной улыбки, и Аня, в который уже раз, поразилась необычайной изменчивости и выразительности его лица, и особенно глаз.

– Теоретическую часть, полагаю, мы опустим, хорошо? – полуриторически спросил он.

– Ох, конечно, Серж! Я прямо вздрагиваю, когда слышу или читаю эти слова: «теоретическая часть». Это просто смертоубийство какое-то!

– Чудесно! – рассмеялся Серж. – Чудесненько, как любил говорить один мой давний знакомый. Ну что ж, практически это очень просто: я сосредоточиваюсь, отключаюсь от внешних раздражителей, всего, что мешает и отвлекает. Затем вызываю картинку, эмоционально погружаюсь в нее и, наконец, транслирую ее вам. Вот и все.

– Да уж, – прокомментировал Макс, – очень просто: вызываю, транслирую. Всего-то делов. Куда проще.

– Разумеется, это доступно не каждому встречному, – охотно согласился Серж.

– Получается, что нацизм уходит корнями в оккультизм и мистику, – заметила Аня.

– Именно так и есть.

– Но об этом почему-то редко говорят.

– В Германии – да, редко, так как опасаются, что это может быть истолковано как популяризация национал-социализма. Ну а вне Германии этой темы лишь от случая к случаю касаются специалисты, и она, по сути, отдана профанам и маргиналам. В лучшем случае – любителям.

– Но почему?

– А потому что на официальном уровне господствует мелкотравчатый материализм. И тот же Нюрнбергский процесс проводили радикальные материалисты, которые воспринимали эту сторону вопроса как «набор бредней».

– А что все-таки было с Гитлером? – спросила Аня. – Он был чем-то болен?

– Насколько можно судить, он был личностью с тенденцией к психопатии. Психика таких людей неустойчива, для них характерны резкие смены настроения. Собственную ненормальность, ущербность они приписывают внешним факторам. И из них получаются замечательные лидеры!

– Вы шутите?

– Увы, я от этого далек, как никогда. И кстати, сравнительно недавно был проведен интереснейший эксперимент на рыбках.

– Рыбках? – с сомнением протянул Макс.

– Да-да, – ни капли не смутившись, продолжил Серж. – Так вот, одной рыбке удалили часть мозга. Важную часть – так называемый передний мозг. Результат потрясающий!

– То есть?

– Рыбка стала чрезвычайно агрессивной. Она сразу же начала кидаться на других, в том числе на значительно более крупных и сильных обитателей аквариума. Но ее это не останавливало – она стала бесстрашной! Это естественно, когда не хватает мозгов. Те, у кого мало мозгов, не боятся, поскольку не отдают себе отчета в реальном соотношении сил. Они не понимают, с кем связываются, и потому-то им не страшно. То, что умственно нормальному человеку представляется невозможным, этим дефективным индивидам таковым не кажется. Они считают, что все в их силах. Все уверены, что то-то и то-то – вещь невозможная, и все тут. А они этого не понимают и… делают ее. Случается, им это удается! В результате они приобретают харизму и ореол успеха. И тут скрывается причина самого важного: в эксперименте рыбка быстро стала лидером, за ней пошли, то есть поплыли, другие рыбки, у которых с мозгами вроде бы было все в порядке!

– Ужас! – отреагировала Аня. – То, что вы рассказываете, – это просто кошмар какой-то!

– У людей все точно так же. В периоды смуты и общественных потрясений психопаты зачастую приходят к власти, потому что они упорны и не ведают ни сомнений, ни жалости. Их отличает бесчувственность – они не испытывают сострадания. Примеров сколько угодно.

– Понятно, – произнес Макс. – И Гитлер тоже.

– Да.

– А что было дальше? – спросила Аня.

– Что было дальше, хорошо известно. Слишком хорошо, увы. Кровь, смерть. Европа в руинах. Две мировые войны. Или вы о Копье?

– Ну, в общем…

– Понятно. Гитлер пришел к власти в 1933 году, но Вена, как вы понимаете, оставалась вне его досягаемости.

– А значит, и Копье?

– Да. До марта 1938-го. После аншлюса Гитлер сразу же распорядился перевезти Копье Судьбы, так же как и другие ценности, принадлежавшие прежде Габсбургам, в Германию.

– В Берлин? – уточнил Макс.

– Нет, в Нюрнберг.

– Опять Нюрнберг! – раздраженно произнес Макс. – Почему все время он? Свои съезды нацисты проводили там, реконструкцию Гитлер планировал опять же для Нюрнберга. Судебный процесс после войны тоже прошел там. Почему? Это ведь не столица!

– Чтобы это понять, нужно обратиться к истории. К слову, без знания истории вообще ничего понять невозможно. Потому-то ее и кромсают и так, и эдак… Так вот, в Первом рейхе, то есть в Священной Римской империи германской нации, столицы не было вообще.

– Это как же?

– А вот так. Были имперские города, подчинявшиеся напрямую императору. Именно в них император был, так сказать, на своей территории. Хронологически первым имперским городом был Вормс. Но важнейшим, начиная с 1356 года, стал Нюрнберг.

– А что произошло в 1356-м?

– Была издана Золотая Булла. Это имперский закон, согласно которому, в частности, каждый вновь избранный император свой первый имперский сейм должен был проводить непременно в Нюрнберге. Так что съезды в Нюрнберге проводили задолго до нацистов.

– А нацисты считали себя продолжателями Первого рейха и его традиций, так?

– Да. И имперские регалии тоже хранились там – в Нюрнберге.

– Регалии?

– Имперская корона, скипетр и держава. И лишь в XVII веке Габсбурги, ставшие бессменными императорами, распорядились перевезти их в Вену.

– А Гитлер, получается, вернул их в Нюрнберг?

– Именно. И туда же перевезли из Вены Копье Лонгина, или Копье Судьбы, – в опломбированном вагоне спецпоезда СС. Все это хранилось в крипте церкви Святой Екатерины, под надзором особо доверенных офицеров СС. Вплоть до 30 апреля 1945 года.

– Что тогда произошло?

– Два события. Во-первых, 30 апреля 1945-го в Берлине фюрер покончил с собой. А во-вторых, в тот же день войска 3-й армии генерал-лейтенанта Паттона взяли Нюрнберг. Точнее, то, что от него осталось.

– Американцы? – спросил Макс.

– Да.

– Но постойте! – встрепенулась Аня. – Значит, и Копье попало к ним! К американским властям. При чем же тогда тут наши враги из СЕ?