Геннадий Марченко - Ревизор 2.0 [litres]

– Сию минуту, ваше величество… Сударь, вы не ранены? – Последний вопрос относился уже к Копытману, который без посторонней помощи сумел встать, подобрав с земли трость.

– К счастью, кажется, Бог миловал.

Только сейчас он представил, что бы могло случиться, угоди пуля в него, и Петру Ивановичу на мгновение стало дурно. Рядом нарисовался личный его императорского величества лейб-медик Вильгельм Казимирович Штольц, готовый немедля приступить к врачеванию, ежели его услуги кому-то – и в первую очередь самому государю – вдруг потребуются.

– Однако и гостеприимный у вас тут народец, – сказал император и приобнял своего спасителя. – Если бы не этот человек, то пуля попала бы в меня. Он настоящий герой!

– Местный хроникёр господин Недопейвода тоже проявил геройство, – вставил капитан-урядник, выталкивая вперёд смущённого корреспондента. – Он стоял рядом со злоумышленником и успел ударить его по руке, отчего пуля ушла вверх. Иначе если не вы, ваше величество, то господин Копытин могли бы быть ранены, а то и… Хм, в общем, обошлось, и слава богу.

«Выходит, – подумал Пётр Иванович, – не зря батюшка перед дуэлью просил не убивать Недопейводу. Он и впрямь принёс пользу, возможно, спас мою жизнь, хотя, скорее всего, думал в тот момент не обо мне, а об императоре».

– Что ж, получается, у нас тут сразу два героя, – улыбнулся в усы император. – Думаю, Александр Христофорович, оба достойны награды.

– Без сомнения, ваше величество, – подобострастно ответил Бенкендорф. – А вот и злоумышленник. Ну-ка, подведите его поближе, поглядим негодяю в глаза.

Прежде чем вверить студента в «ежовые рукавицы» Бенкендорфа, Николай Павлович решил самолично выяснить, почему этот неопрятный молодой человек покусился на жизнь царственной особы.

Слегка помятого Нехлюдова толпа хотела растерзать на месте, но была остановлена выстрелами в воздух, да и люди Неплюева знали своё дело, оттесняя жаждущих крови несостоявшегося цареубийцы обывателей. Так что государь получил возможность без лишних помех допросить студента, стоявшего напротив него со спутанными за спиной руками и опущенной головой, так что сальные волосы закрывали его лицо.

– Сделайте милость, сударь, посмотрите в глаза своему государю, – не без доли иронии попросил Николай I.

Тот отрицательно помотал головой, пробормотав что-то вроде «Никакой вы мне не государь». Тогда Бенкендорф самолично взял его пальцами за подбородок и резко дёрнул вверх.

– Смотри его величеству в глаза, скотина… – прошипел шеф жандармерии.

Студенту не оставалось ничего другого, как выполнить требование. При этом он всё же старался придать себе независимый вид, что, нужно признать, в его положении удавалось ему не лучшим образом.

– Как вас зовут? – вновь задал вопрос император.

– Нехлюдов Родион Игнатьевич, – скривив губы и скосив глаза, ответил тот.

– Судя по вашему виду, вы из студентов? Молчите? Значит, я угадал. Что же, сударь, подвигло вас на преступление? Вы ведь должны были сознавать, что за убийство царственной особы вас ожидает виселица.

– Я делал это не ради себя, а ради русского народа! – с пафосом выкрикнул Нехлюдов.

– Что-что, я не ослышался? Ради народа? И каким же это образом, позвольте узнать, вы собирались осчастливить народ? Отправив на тот свет самодержца, помазанника Божьего?

– Именно! Я бы освободил русский народ от гнёта самодержавия, который ведёт в тупик и к неизбежной кровавой революции. Россия должна стремиться к цивилизованному, западному образу жизни, выбрать себе народным голосованием президента, как в Североамериканских Соединённых Штатах.

– Вот значит как, президента желаете во главу государства, – с притворным добродушием произнёс Николай Павлович. – Это всё или что-то ещё?

– У меня большой список, куда входит и отмена крепостного права, но главное условие – свержение монархического строя.

– То есть вы думаете, что, убив меня, разрушили бы русскую монархию? А моих детей, престолонаследников, тоже расстреляли бы, имей такую возможность? – Теперь уже Николай I отнюдь не выглядел таким добродушным, каким казался ещё несколько минут назад, и, почувствовав приближение бури, студент невольно вжал голову в плечи. – Отвечайте, сударь! – гремел голос императора. – Детей взрослых и малых тоже на эшафот или снизошли бы, отправили с матерью в ссылку? [24] У императора Николая I было 7 детей: Александр (будущий император Александр II), Мария, Ольга, Александра, Константин, Николай и Михаил. Что ж вы молчите, словно язык проглотили?!

– Дозвольте, ваше величество, разбойника в кандалы и в Петербург, где мы ему учиним позже настоящий допрос, – предложил Бенкендорф. – Не исключено, здесь действует целая сеть заговорщиков, грозящая всему нашему государству.

– Вы так думаете, Александр Христофорович? По правде сказать, мне кажется, этот студент-недоучка действовал в одиночку. Но вам виднее, вы на этом поприще изрядно поднаторели. Поступайте, как считаете нужным.

Нехлюдова под охраной усадили в повозку и отправили в участок, где ему предстояло быть закованным в кандалы и на следующий день уже под усиленной охраной отправиться в столицу.

– Ах, если бы не наш герой! – воскликнул император, вновь обращая внимание на Копытмана. – Александр Христофорович, сей подвиг должен быть отмечен как минимум Анной.

– Разберёмся, ваше императорское величество, – дёрнул короткий ус Бенкендорф.

– Воистину, настоящий герой! – вылез Муравьёв-Афинский, чувствовавший за собой вину после такого случая, раз не смог обеспечить безопасность царственной особы в полной мере. – Намедни Пётр Иванович помог обезвредить шайку разбойников, принял, так сказать, самое непосредственное участие…

– Насчёт этого не переживайте, сударь, с господином Копытиным у нас предстоит отдельный разговор. Заодно и о своих деяниях расскажет. Кстати, за то, что во вверенном вам городе затаился злоумышленник, а вы ни сном ни духом, вам придётся держать ответ перед высшей инстанцией.

На заросшей слоем сала шее городничего кадык давно уже не просматривался, однако в этот момент определённо увиделось, как некий бугор дёрнулся к подбородку и опал. Градоначальник побледнел, покачнулся, вытер обшлагом мундира выступившую на лбу испарину, а стоявшая позади него Татьяна Леопольдовна совершила попытку рухнуть в обморок, но стоявшие рядом вовремя её поддержали.

– А что, Антон Филиппович, ваше приглашение отобедать всё ещё в силе? – разрядил обстановку государь. – А то ведь мы в дороге и впрямь изрядно проголодались, да и устали, как-никак третий день в пути.

Муравьёв-Афинский, у которого моментально отлегло от сердца, сей же час оживился: