Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Признаться, повесив трубку, я несколько мгновений на полном серьёзе подумывал о том, чтобы всё бросить и кинуться на её поиски. Первой моей мыслью было, что с ней произошло нечто, что заставило милую девушку пуститься в бега. Это я попытался найти ответ на вопрос «почему». Меня остановило размышление над вторым вопросом – «с кем». Если она сбежала с кем-то, и это явно не я, то какое моё дело, что там на самом деле произошло? Я ей не нужен. Если бы ей понадобилась моя помощь, могла бы послать весточку на тот же пейджер. Но не послала. Значит, я по умолчанию вне игры. Уязвлённая гордость кричала, чтобы я расслабился и не мучил себя понапрасну. Третий вопрос – «куда» – я снова задал себе уже на подъезде к Неаполю, когда, минуя промышленную зону в восточном пригороде Понтичелли, увидел Татьяну. Она была изображена на здоровенном рекламном щите, с распущенными волосами, целомудренно обнажённая и прикрытая в наиболее интимных местах пролетающими мимо неё бабочками. Не спрашивайте, как я её узнал. Если бы вы провели с ней хотя бы час в баре, час в постели и пять минут в холодном душе, вы бы знали, о чём я говорю. Дизайнер увидел её такой же, как и я: на лице выделялись только зелёные глаза и алые губы. Всё остальное он умышленно оставил серым, подчеркнув контраст с этими чёртовыми разноцветными бабочками.

Вероятно, следовавшие за мной по автостраде водители решили, будто мне стало плохо, потому что я резко взял вправо, к обочине, и, сопровождаемый возмущенными гудками, ударил по тормозам. Фигурка Татьяны, как выяснилось, рекламировала не бабочек, не духи, не украшения и даже не бельё, а некое заведение для «настоящих джентльменов». Заведение называлось Sogni Napoletani 44 44 Неаполитанские сны (ит.) . Не зная, что думать, я поспешно накарябал в блокнот указанные на щите адрес и телефон и помчал дальше. Зазевавшись, чуть не пропустил нужный мне съезд на базу, но всё обошлось, и пока мой прицеп разгружали добродушные складские работники, воспользовался их гостеприимством, позвонил домой, то есть в офис, и предупредил лично Микеле, что вынужден на несколько часов задержаться. Как ни странно, тот даже обрадовался: оказалось, что этой ночью в порт Неаполя приходит срочный контейнер из Аргентины, так что было бы отлично, если бы я его дождался и забрал, чтобы не посылать никого за ним специально. Всё складывалось одно к одному, и отступать мне теперь было некуда. Да я и не хотел. Хотя, конечно, слегка робел, как бывает всегда перед чем-то неизвестным. В тот момент местных бандитов я опасался меньше, чем возможной встречи с Татьяной. Которую я стремился и одновременно боялся обнаружить в этих «Неаполитанских грёзах». Что было совершенно необязательно, поскольку, как мне представлялось, девушка для рекламы запросто может быть взята со стороны, просто из базы фотографий. Правда, интуиция мне подсказывала, что я, к сожалению, на верном пути.

Только-только закончилось обеденное время, что для нормальных стран почти вечер, и я не знал, открыт уже клуб или ещё нет, но мне ещё предстояло до него добраться, так что я не мешкая прыгнул за руль и направился прямиком в порт к нужному мне причалу. Если вы бывали в Неаполе туристом, то видели красоту церквей, замков и музеев и нищету окружающих их грязных, замусоренных улиц. Что же касается порта, то его вы видели вряд ли, и это правильно: больше всего он напоминает тюрьму со старыми панельными заборами и проволочными загородками. Уровень обшарпанности двухэтажных портовых строений зашкаливает. В качестве заключённых выступают хмурые железные контейнеры, разбросанные по дворам в произвольном, известном лишь тюремщикам порядке. Дымящаяся над всем этим безобразием крышка Везувия картины не спасает. Притулиться траку средних размеров – негде. Отправляйся за тридевять земель на парковку и жди своего часа. Однако мне повезло: у Микеле в порту были влиятельные знакомые, которые позволили мне проехать прямо на пирс, куда ночью должен был подойти мой груз, и оставить машину в узком ущелье между пустыми контейнерами.

В город, прямо до площади Триесте э Тренто перед закрытым строительными лесами театра Сан-Карло меня подвез паренёк, мой ровесник, которому было поручена моя сегодняшняя опёка. Я не напрашивался, это была личная инициатива друзей Микеле, однако, поразмыслив, я решил не корчить скромность и не отказываться. Всё-таки местный – это скорее подспорье, нежели обуза. Особенно в моей ситуации. По пути я в двух словах ввёл Паоло, как звали моего нового знакомого, в общий курс дела. Он так заинтересовался, что всю дорогу кивал на пролетающие мимо рекламные щиты и афиши и спрашивал:

– Это не она?

А когда один-единственный раз на сотню вопросов я ответил положительно, причмокнул и мечтательно закатил глаза, давая понять, что я в любом случае не напрасно трачу время.

Вокруг фонтана на площади кружили тупоносые мотороллеры.

Паоло невозмутимо оставил свою длинную Лянча Дельту на одном из трёх треугольных островков безопасности и направился в сторону виа Толедо, где в переулках затерялся нужный нам дом.

– А ты полиции не боишься? – на всякий случай уточнил я, оглядываясь.

– Да пошли они! – оскалился Паоло. – Когда номера пробьют, выйдут на моего брата, а он знаешь кто?

– Понятия не имею, как ни странно.

– Джакомо руководит нашим подразделением 1-й мобильной бригады карабинеров. Про «Полидоро» слыхал?

Как же мне было не слыхать про «Полидоро», когда я всю сознательную воровскую юность провёл в бегах от их скоростных мотоциклов?

– Это что-то очень крутое, как я понимаю.

– Да не то слово! Мой брат всю здешнюю Каморру за одно место держит.

Глядя на гордого Паоло, я решил его не разочаровывать, потому что на самом деле это Каморра держала его братца за все возможные места, а вовсе не он – их. А если совсем начистоту, то этот его Джакомо должен наверняка быть с ними в доле, чтобы в один прекрасный день не потерять вместе с погонами и свою карабинерскую жизнь.

«Каморра» было первым словом, которое пришло мне в голову, когда я разглядывал Татьяну на том щите в промзоне. Каморра – это ужас и гордость Неаполя. Каморра – это их всё. Бизнес, бизнес и ничего, кроме бизнеса. Неизвестно ни когда она там у них завелась – кто-то называет восемнадцатый век, кто-то шестнадцатый – ни откуда взялось само название. Поскольку Неаполь, как вы знаете, несколько столетий вообще был испанским, одни говорят, что оно произошло от испанского слова «распря», другие – от итальянского camorristi , то есть «старшие в тюрьме», третьи вспоминают старую игру morra и считают термин слиянием её со словом capo , то есть «предводитель». Насколько я понимал, конечно, легендарность Каморры – это и есть легенда. В отличие от других мафиозных структур типа Коза Ностры Каморра… никакой структуры не имеет. Просто множество семейных банд, объединённых одним звучным названием. Кто-то специализируется на кокаине, кто-то на оружии, кто-то на утилизации мусора, кто-то на доступных женщинах. И все выживают по-своему, без общего руководства, пользуясь при этом тесными связями. Не только между собой, но и с правительственными структурами, которые охотно идут навстречу этим отморозкам, чтобы и выжить, и деньгу шальную заработать. Про это я много слышал ещё до армии. Не имея головы, Каморра неистребима. Когда кого-нибудь из них ловили и даже сажали, вокруг поговаривали о том, что неудачников либо сдали те, кому они перебежали дорогу, либо свои же. Кроме того, Каморра сильна тем, что в неё входят представители всех без исключения сословий: от простых работяг и их чумазых детей до банкиров и адвокатов. Одним словом, общество бандитов внутри общества всех остальных. Причём в Неаполе на «остальных» отводится не так уж много места. Теперь, думаю, вы понимаете мою скептическую улыбку, которую я послал в спину Паоло, когда тот заикнулся о крутом брате.