Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

– Как тебя зовут?

– Конрад Кроули.

Половина снова исчезла. Наступила тишина, которую вскоре нарушило восклицанье на отвратительном итальянском:

– Я знаю только одного Конрада Кроули! Эй, Труффальдино, заходи!

Вот уж никак не ожидал натолкнуться здесь на своего армейского шефа! Полковник Митчелл вышел к нам следом за привратником, который лишь хмуро на меня глянул и поспешил удалиться. Полковник распахнул объятья, я встал с дивана и искренне его приветствовал. Он был, как всегда, в штатском, в костюме цвета морской волны, как всегда, подтянут, и как всегда слегка навеселе.

– Конрад, Конрад, как же я рад тебя видеть! – продолжал он уже по-английски. – Какими судьбами? Заходи! Рассказывай!

– Я не один…

– Конечно, оба заходите. Я тоже не один. Как поживаешь, старина?

В кабинете, куда он нас провёл, за роскошным дубовым столом, в пышном тёмно-зелёном кресле сидел, судя по тяжёлой небритой челюсти и дымящейся сигаре в пухлых губах, сам хозяин этого странного заведения.

– Тито, познакомься, с Конрадом, моим верным помощником и можно сказать телохранителем. Конрад, это Тито Ди Лоренцо, мой друг и компаньон.

– Очень приятно, – без лишних восторгов, машинально ответил я и добавил: – А это Паоло.

– Паоло как-то связан с твоим вопросом? – поднял на меня свои влажные, наверное, от дыма глаза Тито.

– Он просто помогает…

– Тогда пусть пока обождёт снаружи. А ты садись.

Говорил он точно так, как принято говорить матёрым мафиози: хрипло и неразборчиво, будто нехотя сплёвывая слова. Я оглянулся на Паоло, но тот уже всё понял и ретировался.

– Пить будешь? – не меняя тона, спросил Тито, когда мы остались втроём, и, не дожидаясь ответа, добавил, обращаясь к большой золотой статуе обнаженной девушки в углу: – Принеси-ка ещё посуду, раз такое дело.

К моему величайшему удивлению статуя ожила и упругой походкой проследовала мимо меня в заднюю дверь с другой стороны кабинета. По пути она прихватила со стола полупустой хрустальных графин с крышкой в виде шишки. Пахнуло терпкими духами, через аромат которых пробивался почти незаметный запах краски. Довольный произведённым впечатлением, Тито откинулся на спинку кресла, выпустил облако дыма и расстегнул ворот полосатой рубахи. Он был тучен, и вертикальные полоски должны были придавать ему стройность, скрывая расползающиеся бока. Полковник тем временем остался стоять, вопросительно разглядывая меня и не спеша выручать из возникшей неловкой заминки.

Я достал из кармана мятую афишку. Положил прямо перед ним на стол и тоже молча откинулся, держа паузу. Когда в Риме 45 45 Имеется в виду поговорка, приписываемая Св. Амвросию: «Когда в Риме, поступай как римлянин». …

Тито накрыл листок толстой пятернёй с одним-единственным, но огромным перстнем, и пододвинул к себе, глянул и брезгливо оттолкнул.

– Чего ты мне мою же рекламу подсовываешь… как тебя… Труффальдино? – Он зыркнул на полковника и кашлянул. Вероятно, так должен был звучать его смех.

– Труффальдино зовут Конрад, и я уверен, что он не стал бы никого безпокоить по пустякам. – Полковник Митчелл наконец сел рядом и отечески похлопал меня по запястью, красноречиво призывая расслабиться.

Вошла «статуя» с подносом и переставила на мой подлокотник тяжёлый гранёный стакан, из которых обычно пьют виски. Собственно, виски она тоже принесла в обновлённом графине, возбуждённо застывшем на краешке хозяйского стола, в то время как девушка, цокая высокими каблучками, вернулась на своё место и приняла прежнюю неподвижную позу полубоком ко мне. Либо её не учили наливать гостям, либо тут это просто было не принято. И точно: Тито со скрипом качнулся вперёд, подхватил графин, одним движением свернул ему шею и, крепко сжав пальцами донце, протянул ко мне горлышком. Я едва успел подставить стакан. Льда, похоже, тоже не полагалось.

Полковник, получив свою порцию, показал, что пьёт за меня, сделал большой глоток, не поморщившись, и продолжал:

– Расскажи нам, что произошло.

Успев оглядеть комнату и убедиться, что больше нигде никаких золотых статуй не стоит, я сразу перешёл к делу и коротко, почти по-военному, как любил полковник, изложил суть, мол, случайно познакомились, встретились ещё, понравилась, думал пригласить на новое свидание, а она исчезла, причём уж слишком второпях, отчего я заподозрил неладное, и тут, откуда ни возьмись, вот он, плакат. Счёл своим долгом зайти и навести справки. Слушая меня, Тито задумчиво возил листком по столу, разглядываю фотографию.

– Вот что я тебе скажу, Труффальдино, – остановил он меня, когда рассказывать уже было нечего. – Ты говоришь, что возишь фуры?

– Да.

– Вот и вози. Мой тебе совет: забудь её, не встревай не в своё. Понятно?

– Но…

– Я спросил: понятно? – повысил он голос, раздражённо почёсывая грудь и не замечая, что золотой ремешок золотых часов расстегнулся и норовит спрятаться в рукаве.

– Тито, я прошу тебя как друга, не футболь парня, давай ему поможем, ты ведь можешь, я знаю, – не дал мне ответить полковник.

– Я ему и помогаю. – Толстяк в последний момент поймал часы, снял и бросил на стол. – Там серьёзные люди, Джимбо, можешь мне поверить.

Вообще-то полковника Митчелла звали Джеймс, и мы в части за глаза называли его Джимми, но Джимбо ему тоже шло.

Я придвинулся к столу, выждал, пока Тито поднимет на меня мутные глаза, и заговорил как можно тише и спокойнее:

– Последний раз про «серьёзных людей» мне рассказывал покойный «Косильщик», консильери Дяди Фаусто. Это ещё до армии было. Я пригнал ему тачку, которую у него спёрли накануне и из запертого бардачка которой он забыл вынуть список своих клиентов. Могло получиться очень некрасиво. Но я тогда был маленький и шустрый, и всё сделал, как следует, а он даже не заподозрил, что я в курсе этого списка. Иначе бы не деньжат отвалил вместе с советом держаться подальше от «серьёзных людей», а пулю в глаз, как он любил делать, если вы, конечно, слышали и знаете, о ком я. – По вытянувшейся физиономии Тито было видно, что он знает. – На эти деньги я недавно купил себе маленький домик в Эмилье-Романье. Его племянник, Вито Соле, недавно женился на моей однокласснице и обещал позвать в крёстные их первенца. Кстати, Дядя Фаусто подарил им на свадьбу тоже маленькое, но целое поместье где-то здесь у вас под Неаполем. Как вы считаете, Дядя Фаусто серьёзный человек?

Мой вопрос, как и полагалось, остался без ответа, зато коротенький монолог своё дело сделал: Тито оставил в покое часы, допил виски и резко протянул мне через стол руку. Я ему её пожал и стал ждать продолжения.

– Гляди, Джимбо, твой Труффальдино не такой уж и Труффальдино! Если не врёт, конечно. Ладно, ладно, я шучу.