Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

Мы рассмеялись, я пожелал своему новому знакомому приятного аппетита и отправился пешком в парк виллы Боргезе, где накануне назначил свидание одной замечательной девушке.

С моей египетской принцессой из Венеции мы не то, чтобы расстались, просто в какой-то момент перестали поддерживать отношения, хотя даже будучи в армии я писал ей романтические письма, а она честно отвечала. Но потом всё сошло на нет. Видимо, я почувствовал, что девушка выросла и подумывает завести семью. А мне эта перспектива в ближайшее десятилетие как-то не улыбалась. Одним словом, я перешёл на лёгкие увлечения и эпизодические связи, что не могло не тешить моё мужское самолюбие и заодно скрашивало довольно редкие часы досуга. Когда выяснилось, что езда на траке, к чему я столько лет стремился, не столь упоительна, как то рисовало моё юношеское воображение, я слегка приуныл, а если честно и высокопарно, то на какое-то время утерял смысл жизни. Я даже подумывал о том, чтобы вернуться в отчий дом и перенять ресторанное дело родителей: всё-таки результаты твоих трудов видны сразу, и сытые люди тебе благодарны, а тут ни свободы «одинокого волка» толком не ощущаешь, ни конечного потребителя, если он тебе важен, не можешь ни в толпе узнать, ни обнять, ни с праздником поздравить. Вот и приходилось мне совмещать суету за баранкой с украдкими объятьями где-нибудь на скамейке парка. Поразмыслив, я отложил возвращение на крайний случай, а пока решил ещё поплавать по течению и посмотреть, куда меня вынесет.

«Замечательную девушку» звали Татьяна Леонидовна Юдина: чёрные, как смоль, крашеные волосы до пояса, изумруды вместо глаз, кроваво-красные губы, миниатюрный рост и фигура античной статуэтки. Собственно, статуэткой она и была, точнее, натурой для статуэток, приехавшей в Рим с театром современного танца из Белоруссии да так здесь и оставшейся на бессрочные гастроли. Про русских барышень я как любой европеец был наслышан, слухи тогда ходили самые противоречивые, мол, с одной стороны, они – воплощение утерянной нашими соотечественницами женственности, с другой – сущие стервы, но стоящие того, чтобы их терпеть. Будучи обычным обывателем, я едва ли мог бы привести хоть один живой пример: Анна Курникова тогда ещё даже в теннис, думаю, не играла, так что первым и сразу же роковым для меня подтверждением правоты слухов стала именно Татьяна. Я догадывался, что она в Италии зря время не теряет, что внешний лоск и независимые манеры свидетельствуют об её изрядной опытности в общении с противоположным полом, однако это было тем самым омутом, в который хочется броситься головой и не думать о последствиях.

Познакомились мы по сценарию дешёвого боевика, в котором герой защищает девушку на тёмной улице, и она в благодарность влюбляется в него. Не думаю, что Татьяна в меня влюбилась по настоящему, но что-то друг к другу мы почувствовали, а удаляющиеся крики двух неудачливых хулиганов из ближайшей арки прозвучали достойным музыкальным сопровождением моего триумфа. Потерпевшая, оказывается, возвращалась из гостей домой в гостиницу и с наивностью иностранки предположила, что окружающая её заграница, даже несмотря на ночь, гораздо безопаснее родных белорусских закоулков начала 90-х годов XX века. Пришлось ей втолковать, что обитающая здесь шпана свою страну заграницей не считает, а вот рассеянных туристов с удовольствием оприходует. Признаться, я вступился за неё просто как за беззащитную девушку, можно сказать, по привычке, а до гостиницы проводил исключительно из вежливости и любопытства. Татьяна выражалась на забавной смеси английского и итальянского, так что мне приходилось тоже варить в ответ более или менее понятную ей языковую кашу. Но когда мы добрались до ярко освещённого входа в трёхэтажный особнячок, я увидел её глаза и всё остальное и понял, что наше знакомство не может вот так просто оборваться. Поэтому и назначил ей свидание в парке на следующий день, а она обещала прийти.

Забегая вперёд, скажу, что роман закрутился у нас бурный, подстёгиваемый ещё и тем обстоятельством, что выходные заканчивались, и мне очень скоро предстояло возвращаться в Анкону, тогда как для Татьяны это был не вариант: она призналась, что привязана к Риму несколькими деловыми предложениями и не может подводить людей. Я решил приоткрыться и гордо заявил, что если вопрос касается денег, то это не проблема. Как то обычно бывает в подобных случаях, Татьяна поджала губы и ещё более гордо заявила, что не позволит себе вести жизнь содержанки. Я тогда лишь догадывался, что если девушка об этом говорит, то она об этом думает, причём думает ровно противоположное тому, что говорит. Мы провели замечательный вечер у меня в почти спартанском номере, лишний раз подтвердившем её сомнения в моей неограниченной платёжеспособности (откуда же мне было заранее знать о нашей предстоящей встрече и необходимости пускать пыль в глаза?), и наутро я уже был в офисе и расписывался в получении очередных маршрутных листов. Мне предстояло ехать в Неаполь. Я решил сэкономить время и стартовал в противоположном направлении, к Болонье, где из Милана до самого Неаполя проходит знаменитая автострада А1, называемая в народе Autosole или Autostrada del Sole , то есть «Дорога солнца». Проходит она и через Рим, так что у меня возникло огромное желание повидать Татьяну, а если повезёт, то пригласить её прокатиться до Везувия и отведать местной пиццы. Миновав местечко Фиано Романо, я свернул на тот участок магистрали, который называется Roma Nord и который идёт вдоль течения Тибра. Не рискуя въезжать в черту города, чтобы не нарваться на патруль, я припарковал свой ДАФ на первой попавшейся стоянке и воспользовался местным телефоном. Связаться с Татьяной, как вы понимаете, я мог не иначе как по номеру её гостиницы. Кстати, накануне я показывал ей свой пейджер и рассказывал, насколько он удобен для экстренной связи, она заинтересовалась, даже записала, но звонка, разумеется, я так и не дождался. Рассчитывая на чистое везение, я приветствовал снявшего трубку консьержа и попросил соединить меня с проживающей у них Татьяной Юдиной, будучи уверен, что вообще-то достаточно одного имени, поскольку едва ли они там избалованы жильцами из СССР. Консьерж будничным голосом ответил, что означенная дама не ранее как сегодня утром съехала, причём не заплатив за две ночи, так что он будет мне весьма признателен, если я напомню ей при случае об этом досадном долге. Трубку он повесил первым, из чего я сделал вывод, что за корректной речью скрывалась праведная ярость: не знаю, как у них там это считается, но, похоже, консьерж попал на деньги.

Если честно, я давно так не расстраивался. В душе я всю дорогу надеялся на то, что мы проведём остаток дня вместе, я покажу ей Неаполь, мы где-нибудь уютно отдохнём… Увы, мечты иногда остаются мечтами. Кроме того, если бы консьерж сказал, что Татьяны Юдиной нет в номере или если бы она сама отказалась составить мне кампанию, я бы не так переживал, как сейчас, когда получил в ответ полнейшую неопределённость: уехала, сбежала, не заплатила. Почему? С кем? Куда?