Александр Плетнёв - Линкоры [litres]

– Вы обратили внимание, как у янки блеснули глаза, когда он взял переговорное устройство? – спросил вице-адмирал флаг-капитана.

– Вы думаете, что он собирался как-то предупредить командира «Бэрри»? Это бы ему не удалось – радист отключил его от передачи.

– Тем не менее у него хватило мужества. Суета мыслей почти открыто проявляется на его лице – он не умеет лгать, – медленно произнес Такахаси. Затем обернулся к телефонисту: – Соедините с радиорубкой.

Коротко переговорив, он повесил трубку и буркнул:

– Ситуация накаляется, – подавшись вперед к стеклу, он поднял глаза, оценивая погодные условия, – даже не знаю, радоваться тому, что небо слегка прояснилось…

Резкий звонок телефона с открытого мостика его прервал, каким-то внутренним чутьем Такахаси понял, что на это раз звонок будет с важным докладом.

После быстрого рапорта на боевом мостике воцарилось оживление.

– Орудиям главного и вспомогательного калибров к бою изготовиться! – проорал в телефон командир линкора.

Теперь в дело вступили дальномерные посты. Два дальномера с базой 15 метров уже отслеживали цель, передавая информацию директорам. Через некоторое время те стали выдавать данные об углах горизонтальной и вертикальной наводки.

Японцы задействовали прибор слежения за целью и уже не теряли ее, хотя «американец» периодически скрывался за волнами и редкими дождевыми выбросами. Электромеханический вычислитель заканчивал последние расчеты, выдавая цифры на устройство производства стрельбы.

Носовые башни главного и среднего калибра изготовились к стрельбе фугасными снарядами. Однако Такахаси тянул, надеясь сократить расстояние между кораблями для более надежной наводки, постоянно связываясь с радиорубкой и операторами локатора.

– Господин вице-адмирал, – обратился флаг-капитан, оторвавшись от трубки телефона, соединенного с постом управления огнем, – канониры готовы открыть огонь. Старший офицер поста «98» выдает точность накрытия восемьдесят процентов.

Чуть помедлив, адмирал кивнул. Он уже и сам видел маячившую на фоне волн мачту, даже блеснувший огонек ратьера.

– Орудиям – беглый огонь!

Через две секунды линкор мощно вздрогнул, озарившись оранжевыми вспышками. Дым, вырвавшись из выставленных на ветер стволов, тут же сдуло назад, на мгновение закрыв видимость на мостике и в боевой рубке, наполнив воздух клубами порохового дыма.

Башня среднего калибра выдавала из трех стволов по пять-шесть выстрелов в минуту. Шесть 460-мм орудий за тот же промежуток времени – выплевывали один, когда – два 1360-килограммовых фугасных снаряда. Японские канониры работали слаженно и четко, однако вскоре в стрельбе носовых башен появился небольшой разнобой. К дробной какофонии добавлялась более частая пальба орудий среднего калибра.

От впередсмотрящих поступали сообщения, что вражеский корабль полностью скрылся за целым лесом всплесков, однако и через три минуты никто не доложил о вспышках или дыме, обозначивших попадание в цель. Видимость снова упала, но предполагая, что эсминец не может маневрировать, пост управления огнем выдавал прежние расчеты, лишь делая поправку на скорость линкора. Канониры произвели еще несколько залпов, надеясь, что еще пара снарядов попадут во вражеский корабль. Но убедиться в этом не было возможности.

Дальномерщики совсем бы потеряли вражеский корабль, и лишь белые всплески служили последним ориентиром. Вскоре в башни были переданы более точные данные о пеленге, дистанции и боковой поправке.

– Орудиям второй башни – залп спецзарядами! – приказал командир.

В башню по элеваторам подали снаряды «тип 3».

Фактически они являлись зенитными снарядами и содержали 900 зажигательных и 600 осколочных поражающих элементов. Зная о слабом бронировании современных американских кораблей, японцы рассчитывали на нужный эффект.

На самом деле на эсминце «Бэрри» творился сущий ад.

Командир корабля ожидал какого-то подвоха, до последнего надеясь, что неприятностей не случится.

И все равно удар свалился словно гром с ясного неба (точнее, с грозового, учитывая непрекращающиеся блики в тучах).

Неуправляемое судно никак не могло уклониться. Защититься зенитным оружием против артиллерийских снарядов было невозможно. Снаряды падали настолько кучно, что бедного «Бэрри» буквально подбрасывало от близких попаданий – сдвоенные и одиночные колоссы вздымались вверх, опадали, окатывая палубу тоннами воды, которая бурлящими водопадами сливалась через фальшборт, усыпали сотнями осколков, застревающих в переплетениях антенн, радиопоглощающей обшивке, порой добираясь до важных узлов и магистралей.

На боевых постах от этих накрытий стоял жуткий грохот, неразбериха криков, рваных команд и докладов, скрипов и треска держащегося на пределе прочности корпуса корабля.

Кое-где противоосколочная броня спасала, но вскоре местами эсминец напоминал решето, антенны и растяжки висели рваными лохмотьями, вылетели все стекла на мостике. Появились раненные осколками шрапнели, разлетевшегося стекла и просто от ушибов.

Прервалось кодированное сообщение об атаке по военной линии. В радиорубке эсминца оперативно перешли на аварийную широкополосную частоту и открытым текстом орали, что подверглись артиллерийскому обстрелу, предположительно крупным судном противника.

Экипаж лихорадочно пытался как-то спасти корабль или защититься, за гранью восприятия понимая – как же им несказанно везет, что ни один вражеский снаряд еще не имел прямого попадания…

пока.

Система управления стрельбой ракетами выдавала целеуказание, но на борту оставались лишь ненадежные «Томагавки».

Эсминец вываливал густые клубы дымовой завесы, в буханья вражеских снарядов рваным треском вплелась стрельба носовой пушки… вывернулся в сторону неприятеля строенный торпедный аппарат.

Вырвавшиеся на волю одна за другой с трехсекундной задержкой торпеды напоролись на близкое попадание фугаса главного калибра линкора, что немудрено, при такой интенсивности, плотности огня противника… и кучности накрытий.

Две торпеды, обрывая провода управления, толкнуло гидроударом вниз на глубину… где одна так и не смогла выправить падение – ее на 1100 метрах расплющило давлением воды, вторая Мк-48 сумела стабилизировать ход, включила автоматический поиск цели, рванув куда-то в сторону, потеряв нужное направление, буравя воду на 40 узлах маршевого хода.

У третьей на пятиметровой глубине и всего в девяти метрах от борта произошла детонация боеголовки… «Бэрри» болезненно дернулся.

Взрыв близкого падения фугаса «японца» уже привел к образованию поперечной трещины в корпусе эсминца, БЧ торпеды расширила успех – океан хлынул в прореху…