Константин Байдичев - Скользкая дорога

Так себе городишко, Сан-Франциско этот. Улицы с сопки на сопку, дома, магазины, забегаловки, рестораны… кроме сопок все какое-то невзрачное, маленькое. Как частный сектор Владивостока в девяностые. Ну очень похоже. Только вид на бухту отличается. Да вывески. На первый взгляд не город, а большая деревня. И как в обычной деревне, практически везде, навозцем нет-нет, да и потянет. Удивляться нечему, всюду шныряют конные пролетки, телеги разъезжают, периодически кучки и попадаются. Надо признать, справедливости ради, убирают улицы на удивление быстро — везде дворники шустрят, половина из них китайцы. Их много тут, китайцев-то! Есть негры. Поменьше, чем китайцев, но не редкость. И совсем они не Эдди Мэрфи, не Морганы Фримэны, нет! Ни внешне, никак. Даже близко не стояли. Вообще, диковинного народу полно всякого-разного. Как в историческое кино попал. Немцы, испанцы, ирландцы, греки, евреи, итальянцы, французы, кого только нет! Немало русских. Даже турка встретил — в феске, бабской шали, шароварах и туфлях без задников. Откуда он тут взялся, да еще зимой? Хотя зима тут так, смешная, по сравнению с нашими. Ну, ноль, ну минус пять. Сыро, да. Морской климат. Погода тоже, как во Владике — мало солнца, частый туман или дождь… С непривычки напрягает, но жить можно. Мобилы жаль нет или фотика, наснимал бы тут эсклюзива.

Хоть внешне Сан-Франциско и выглядит огромной деревней, город есть город. И как в любом портовом городе, швали всякой сюда собралось — мама не горюй. Вот почему так? Причалы медом не намазаны, климат, честно говоря, дрянной. Вот чем порты привлекают жулье? Непонятно. Грузы красть? Дык… чревато оно. Тут не мое беззубое время, народ живет сурово и небогато, потому нравы соответствующие. Полицию зовут очень редко, сами разбираются — поймают вора, мешок на голову, на ноги железяку для веса и с пирса бульк. В Сан-Франциско воли местным уркам не дают, тем более память о вигалантах свежа. А вот в окрестных мелких городишках и на приисках нравы хуже некуда! Куприянов мне рассказывал, как шерифом выбрали главаря бандитской шайки, только я не запомнил, где. Но и в городе рот не разевай, тут только откровенных бандюгаев извели. Карманы обчистить или развести заезжего лоха как здрасте, желающих прорва.

А все золотая лихорадка! Народу в Калифорнию со всей Америки набежало, да и не только. Все разбогатеть хотели, да мало у кого вышло. Дурное золото быстро сверху сорвали, дальше только промышленным способом, большие вложения нужны. Тут и умерло вольное старательство, лотком и лопатой теперь даже на еду не заработать. Приисковое население почти все в ноль продулось, кроме тех рудников, которые стали по серьезному развивать. Их мало. И на них обычные копари не нужны в таком количестве. Многим назад вернуться не на что. Побежали люди в ближайший город, лишь бы с голоду не сдохнуть. Потому с работой туго здесь. С жильем еще хуже. За паршивую кровать в ночлежке дерут доллар в сутки. А за отдельную комнатешку — десять! Это при том, что заработки рабочих в городе долларов тридцать пять — сорок. Китайцы за вдвое меньшее согласны впахивать и потому их не особо жалуют.

Куприянов предложил у него поселиться, я приглашение принял. Куда денешься, когда выбирать не из чего. Но у него в трех комнатах пятеро детей мал-мала-меньше. И жена опять беременная. Неделю у него пожил, а потом поблагодарил за приют. Чего людей стеснять, тем более я им даже не родственник, а так, непонять кто. Да и детвора те еще разведчики. От любопытства залезут в шмутки, найдут чего им видеть не положено. Еще и маме с папой покажут, потом проблем на пустом месте не разгребешь. Нет уж! Петрович захлопотал, куда ты, да как ты, да я уже недельку покрутился по городу, глянул, что к чему и предложил к стройке евоной меня определить. А дальше будет видно.

Сколотил на стройплощадке сарайку три на три, из некондиции всякой, благо тут морозов, как Хабаровске, не бывает. В порту раздобыл жести пару листов, обрезок трубы для дымохода да железную бочечку-полсотку. Они тут толстостенные, миллиметра три, нашим не чета! Вырубил дверцу с поддувалом, свернул трубу и колено, вот и очаг в доме. Поддымливает, пока холодная, но для меня некритично. На объектах полжизни в таких прожил, не впервой. Конурка маленькая, зато я сам себе хозяин, мне в ней тихо и уютно. Топчан соорудил из ящиков от бананов, матрац купил с парой одеял, пару простыней, лампу керосиновую. Нормально! Даже пахнет приятно. Так и живу теперь — днем со строителями принеси-подай, ночью сторожу.

Осталось с кузнецом в сговор войти, чтобы он трубу мне к печке приварил. Но здешний коваль жадный, как еврей, семь долларов заломил! Русский называется… Не зря его Яковлевичем кличут! Я б, конечно, дал сколь просит, но нельзя! Несуразно выйдет — живу в хибаре, а деньгами швыряюсь. Сразу пересуды пойдут, кто-нибудь из местной шантрапы заинтересуется, а там и до беды недалеко. Оно мне надо? Буду торговаться до победного! Или чувальчик сложу, только глины надо хорошей найти.

Петрович платит мне семь долларов в неделю, иногда угощает домашней снедью. Недавно приглашал на чай с пирогами. За последние полгода поотвык я от домашнего уюта. Жизнь все больше кочевая, ближе к казарменной да барачной. Загрубел от нее, ожестоковател. А тут уютная кухонька, самовар, скатерка кружевная, занавесочки на окнах, рафинад беленький, чай из блюдечек. Как я из квартиранта стал приходящим гостем, хозяйка, поначалу хмуровато на меня поглядывающая, здорово подобрела. Улыбчивая стала, приветливая. Тут же детишки белявые, шебутные крутятся. Они такие… кто родитель, тот поймет. Простецкие рассказы Петровича и его Фроси про здешнее житье-бытье. Добрые, хорошие люди. Не напоказ, а от души. Нехорошо завидовать, а трудно удержаться-то. У меня тоже все было! И кануло, как в прорубь. Домой захотелось до судорог. Пришлось перед сном лекарства пить, так сердце засбоило… Не буду к ним больше ходить, расстройство одно.

Со стороны посмотреть, веду жизнь тихую, скромную. Смотрю вокруг себя, слушаю, в церковь захаживаю, все для себя новое на ус мотаю. Учу английский. Церковным сторожем жить можно, спору нет. Но не за этим я сюда ехал. На задуманную мной экспедицию нужны деньги. Фрахт корабля, снаряга, продовольствие, оружие, носильщики, проводник и всякое такое. Тысячи долларов. Церковному сторожу их в жизни не заработать. Может, банк гробануть? Или карету почтовую? Кхе… ты б сам на лошади для начала ездить научился… И не мое это. Полжизни прожил, воровством не замарался. И сейчас обойдусь. Извернусь как-нибудь, придумаю выход.

С местным паспортом тоже непросто — пять лет тут проживи и не греши, иначе депортируют. И даже после пяти лет гражданство дать не в обязаловку. А только если за тебя поручатся заслуживающие доверия американцы. Куприянов с женой на эту роль не годятся — они российские подданые. Да и нет у меня столько времени врастать в здешнюю жизнь.