Юлия Гордон-Off - Самолётиха [СИ]

На аэродроме известие о моём отъезде вызвало шок. До меня только после этого стало доходить, что я здесь действительно оказалась одной из самых первых старожилок, ведь раньше меня из тех, кто остался, были только Малюга, Трофимов и Некрасов, все остальные, а это без малого пара сотен человек вместе со ШМАСом, появились здесь уже после меня. И моя носящаяся по территории личность была уже давно привычным элементом местного пейзажа. Всё это мне ещё предстояло прочувствовать в полной мере…

Назавтра я сходила в школу и взяла Верочкин табель и выписанную ей грамоту за окончание года с "серебряным результатом" [13] Ещё в середине семидесятых во многих местах ещё учитывали и отмечали учеников с "серебряной успеваемостью" и после окончания школы выдавали не только золотые, но и серебряные медали. У моей мамы такая была. Если я правильно помню, серебряная медаль значила, что в аттестате только пятёрки и четвёрки, причём последних не больше чем пятёрок. При поступлении в ВУЗы, некоторых серебряных медалистов приравнивали к золотым, и они тоже сдавали только один экзамен. Лично мне такое нравится, и я бы не отказалась от такой формы отличия, притом, что к золотой медали отношусь крайне негативно. . Зашла к Надежде Филимоновне, чтобы поставить её в известность о своём отъезде и расписаться в документах, что меня, вернее Верочку, увольняют по собственному желанию с должности разнорабочего кухни. Вот уж об этой части своей жизни здесь, я жалеть не стану. К концу третьей недели, я думала, что сдохну от таких нагрузок. Надежда опять была приторно-медовая и я так и не поняла, что это всё значит, но теперь меня это уже не касается. При том, что я сказала, я была очень благодарна Надежде и Некрасову, за то что они согласились так оформить Верочку и терпеть мой жуткий график, ведь найти в посёлке желающего поработать на моё место проблемой бы не стало, а вот что бы мы с Верочкой тогда кушали, не знаю. Аглая хоть и говорила, что попробует прокормить и Верочку, но быть зависимой и объедать её детей я бы себе не простила и не позволила… Ведь даже со специальным пайком на Верочку и моим, не скажу, что этот объём можно было бы назвать изобилием, и это количество продуктов выглядело прилично, только потому, что здесь жили довольно голодно, как наверно везде в тылу воюющей страны…

Сбегала в штаб, отметила командировочное, получила положенные подписи и печати, мне отметили по июнь включительно комсомольские взносы, расписалась в каких-то приказах. Оказывается, меня включили в праздничный первомайский приказ о поощрениях, так что в графу поощрения мне вписали благодарность от командира полка. Мелочь, а приятно, тем более, что из БАО в приказе оказались всего человек пятнадцать… В строевой части порадовались, что наш старшина полностью рассчитал и закрыл мой денежный аттестат по май включительно, как я поняла, не много имелось фанатиков, подобных нашему Виталию Гавриловичу, которые любят, а главное умеют, во всех этих цифрах разбираться… В общем, к отъезду мы с Верочкой были почти готовы…

В общем, к отъезду мы с Верочкой были готовы… А вот Белоглазов не проявлялся. Верочка, которая уже настроилась на отъезд, с утра пятницы дёргала меня, ну не умеют дети ждать. А мне оставалось только успокаивать её, и ждать посыльного или самой идти, вот только куда, на аэродром или в центр посёлка в штаб полка?… Пока я размышляла, приехал на велосипеде посыльный с аэродрома, и с извечной хамовитостью всех приближённых и допущенных:

— Ты чего тут рассиживаешься? Тебя Малюга уже полчаса ждёт! Скоро ругаться начнёт…

— Стой! А мне вещи тащить?

— А я откуда знаю? Ну возьми, наверно…

— Вот и замечательно! Твой велосипед Тимофей отведёт, а ты бери чемодан!

— Я в носильщики не нанимался!

— Тебя послали, значит должен помочь! Бери, давай! А то Малюга ругаться будет.

— Вот, ну что за жизнь такая?… — и дальше бурчал уже тихо, надо полагать, очень это унизительно, что какая-то… Или что-то в этом роде, я думаю.

Я подхватила вещмешки и свёрнутую подкладом наружу шинель, и мы стали прощаться с вышедшим нас проводить семейством Аглаи Петровны. Только Тимофей, как велосипедоводитель ещё не прощался с нами. Слёзы, объятья, поцелуи, слова, часто глупые, но всё честно и от души… Что и у меня защипало в носу, а Верочка так просто до самого аэродрома шмыгала носиком…

Наш караван без вопросов пустили за КПП, всклокоченный Малюга увидев нас лишь буркнул: "Ждите!…" – и усвистал куда-то. Как оказалось, у нас ЧП, на взлёте отрезало мотор у разведчика, и лётчик чудом сумел посадить самолёт и ему к счастью хватило полосы, но сами понимаете, Малюге было совсем не до нас. Мы расположились у штаба, попрощались и отправили домой Тимошу, с которым Верочка о чём-то напоследок долго шепталась. Я не могла понять, зачем нас сюда вызвали, хоть ещё вчера звучала идея отвезти нас в Саранск на самолёте, но я представила, как пробуют вместе с нами затолкать наши чемоданы и отказалась от такой чести. Мы конечно маленькие и обе поместимся, а под крышку гаргрота можно затолкать вещи, но это никому не нужные сложности и не уверена, что чемодан влезет.

Очень хотелось ещё раз сходить к Бобику, но я усилием воли запретила себе и так вчера чуть не ревела, когда с ним прощалась и уходя оглянулась, а он стоит такой грустный и одинокий, даже рули высоты как нарочно опущены… Сейчас идею навестить Бобика словно подслушав меня озвучила Верочка, и пока ей объясняла, что мы этого делать не будем, как-то и сама перехотела. Сидели ждали наверно с час, все проходящие приветливо здоровались, но с разговорами не лезли. Но вот умудрилась потрясти Надежда Филимоновна, которая прибежала, нет, правда прибежала и едва отдышавшись:

— Ой, девочки! Успела! Так боялась опоздать… Вот вам, это от нас всех! — протянула немаленький свёрток, а мой нос уже уловил запах выпечки, и похоже рук тёти Лизы, которая на кухне была лучшей мастерицей по всему выпечному, а её пышный хлеб можно было есть без всего, он и так был удивительно вкусный. — Вы уж… Там… Не поминайте… В общем! Счастья вам, маленькие!…

Да, по сравнению, с ней мы были действительно маленькие. А я вот уж точно не могла бы себе представить, что Надежда прибежит к нам с пирожками, один из которых непосредственная Верочка уже ухватила и укусила. Заведующая столовой смутилась, смешалась, и скомканно простившись, быстро ушла. А я подумала, что эти пироги нам очень кстати, ведь здесь нас никто провизией, как Ираида не загружал, так хоть на сутки решили вопрос с едой в дороге. Вообще, сделала себе внушение, надо было хоть картошки попросить Аглаю отварить, и несколько яиц бы она нам не пожалела. А так, теперь по станциям бегать, провизию искать. Хотя деньги мы почти не тратили и с выданными мне Некрасовым, у нас было рублей семьсот, а цены на базарах и станциях очень кусаются…