Юлия Гордон-Off - Самолётиха [СИ]

Неделя, отведённая мне на ознакомление, подошла к концу, и дальше я уже буду летать сама. Николай Евграфович тоже не сидел на земле без дела. Он вылизывал нашего Барбоса и я совсем не удивилась, когда на третий день встал вопрос о том, что его бы хорошо покрасить заново. Здесь Сосед снова влез, и мы стали рисовать схему покраски. Камуфляжными пятнами уже никого не удивишь, а вот рассыпанные всюду треугольники разных размеров и цветов в полнейшем беспорядке, это было незнакомо и непонятно. Но Сосед упирал, что это самая лучшая схема, которая в его время называется "цифровой камуфляж", что издали, благодаря линиям излома сторон треугольников, глаз сам начинает их успешно привязывать к более структурированным линиям окружающего ландшафта. То есть не объект, покрашенный камуфляжными пятнами, пытается скрыться на общем фоне, а глаз наблюдателя сам от себя прячет неприятный для его восприятия объект на окружающем фоне. Самое нелепое, что он потребовал не ограничиваться двумя-тремя оттенками зелёного, а использовать в общей сложности целых восемь цветов, среди которых были даже яркий жёлтый, красный, синий и голубой. Правда, эти цвета были в самых маленьких треугольниках и наносились группами вместе. В результате цвета словно поглощались друг другом. Бомберы ходили смотреть на моего Барбоса как в цирк, но Панкратов стоически исполнял поставленную задачу и я удивилась потом вместе со всеми, когда после покраски стоящий на фоне леса самолёт нельзя было рассмотреть уже со ста метров, а лётчики сразу перестали смеяться. Панкратов же рассказал, что он мне не поверил и нарисовал на фанерке точную уменьшенную копию предложенной раскраски и удивился, что поставленная вертикально фанерка пропала из глаз на расстоянии всего в четыре метра. Хотя при желании и волевом усилии он смог заставить себя разглядеть отдельные треугольники, но стоило сделать ещё пару шагов и уже даже усилия не помогали. Кроме всего, покрасили стёкла пассажирской кабины, но тоже с хитростью, перед покраской тонкой кисточкой была нанесена мелкая сетка из растопленного с маслом воска, поверх которой уже проводилась покраска. Когда краска уже схватилась и перестала липнуть, но не отвердела окончательно, стёкла протёрли намоченной в горячей воде тряпкой, и краска над восковыми полосками слетела. Когда краски высохли кабину помыли и если снаружи она вся была теперь закрашена, то изнутри было неплохо видно, что делается снаружи, если снаружи был день, а ночью и при чистых стёклах ничего не видно… Даже заикаться не буду, что Николай Евграфович отрегулировал и выставил всё в Барбосе настолько качественно и точно, что мне даже стало как-то стыдно за то, что так невзлюбила в первую встречу Барбоса и имя ему дала, в общем-то, со зла. Но с другой стороны, вполне собачье имя, а пёс с таким именем имеет право быть верным и надёжным другом…

Со следующей недели уже меня одну стали гонять по освоенным с Иваном и новым маршрутам. Перед полётами Иван комментировал мой предстоящий полёт, уточнял ориентиры и особенности площадок. К слову, часть площадок либо были новыми, либо Иван на них не летал. Но, мой личный опыт набирался. И далеко не всегда простой и положительный. Так совершенно расслабленно вылетела в артиллерийскую бригаду с пакетами приказов из штаба, ведь по военным правилам приказ, конечно, могут отдать и по телефону, но в кратчайшие сроки командир, получивший устный приказ должен получить его в бумажной форме и подшить в свои документы. Да и десятки распоряжений по всему фронту, вплоть до приказа по изменению учёта хранения старых покрышек используемого автотранспорта нужно доставлять во вверенные части и подразделения. Конечно, в роты и батальоны я не летала, с этим уровнем разберутся штабы вышестоящих дивизий и корпусов. Лечу, деревня, где они размещаются мне известна, не раз мимо пролетала, с восточной стороны к ней примыкает большой выпас, который зелёным пятном великолепно виден и я его тоже хорошо помню. Вот на этот выпас я и должна сесть, в чём могут быть проблемы? А проблемы притаились на земле, как оказалось, знающие лётчики-связники прекрасно знают, что средняя часть красивого луга заболочена и её по весне заливает половодье, а коровки по весенней первой травке уже бегут туда пастись прямо в воде и по грязи, и делают это с удовольствием. А ещё часть луга заросла болотной осокой, а эта травка имеет могучую корневую систему позволяющую спекать в крепкий непрерывный ковёр даже поверхность топких болот. Но здесь ведь ходят коровы, а весят они гораздо больше зайчиков, поэтому в многолетней борьбе осоки и коровьих копыт сформировалась любопытная поверхность из кочек, на которых угнездились матёрые многолетние кусты осоки и провалов по колено между ними, которые вытоптали себе коровы. Сверху это всё выглядит как совершенно ровный зелёный травяной ковёр, который просто манит на него приземлиться…

Вообще, при посадке руки, ноги и голова заняты очень плотно, не в смысле, что они снуют непрерывно, а в том, что всё напряжено и задействовано и нельзя отвлекаться. И просто удача, что я не выпендрилась и не стала сажать Барбоса с понтом сразу на три точки. Ведь, если бы в эти кочки воткнулся мой костыль, всё вышло бы гораздо трагичнее. А так, я вполне готовая, что при касании неподготовленной поверхности немного трясёт, красиво снизилась и зашла на посадку. Но вот к тому, что при касании меня не немного потрясёт, а моя голова решит вдруг оказаться в моих надетых сегодня красивых синих шёлковых трусиках, зубы клацнут, прикусив язык, а рукоять управления скользким вьюном вывернется из рук, и самолёт взбрыкнёт как лошадь Пржевальского, я была совершенно не готова. И слава создателю этого замечательного летучего самолёта, что он сам по своей конструкции оказался умнее меня и просто от такого пинка подлетел и сел гораздо дальше на более ровном месте, куда, как выяснилось, и садятся все самолёты. Наблюдавшие мою посадку зеваки были очень удивлены моему заходу поперёк привычного курса посадок. И вот остановив самолёт, и быстро убедившись, что всё у меня на месте, я излила словами весь скопившийся эмоциональный букет…

Тирада была достойна внесения её во все возможные исторические анналы и хроники. Ни одного матерного слова, но этот крик души Соседа я не прерывала и присоединилась бы к каждому слову. Я потом правда уточнила, почему такая милая пушистая полярная лисичка, которую я видела в зоопарке, летает и пролетела в сантиметре от нашей "откляченной мотолыги", и что это за часть моего организма? Сосед что-то сумбурно объяснял, и я поняла точно, что в сакральное знание кто это такие "ЗЕЛЁНЫЕ ДОЛБОПУПЕЛЫ", которых нам очень хочется встретить и "вывернуть им всё их интимное по диагонали и наискосок", мне себя посвящать пока рано. И тем более где живут со своими дочерьми "шестиногие скунсы, завёрнутые в фельдепёрсовые фонари"… У слышавших моё выступление зрителей на лицах застыло восхищённое уважительное благоговение. Они, кажется, тоже поняли, что прикоснулись к великому и сакральному…