Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

— Да, дыра-дырой, этот Могилёв… А, если печатать в столице?

— В Петрограде? Это совершенно немыслимо и нежелательно по ряду причин, Николай Александрович!

Хорошо, когда имеешь дело с профессионалом! Способствует несовершению непоправимых ошибок и изрядной экономии времени.

— И, какие меры Вы предлагаете предпринять, господин Лемке?

— Предлагаю вместо издания новой газеты, обратить самое пристальное внимание на старые: сделать постоянные представительства при Ставке, таких самых популярных газет как «Русское слово», «Русские ведомости», «Биржевые Ведомости» и «Речь». В самой же Ставке необходимо создать орган — отвечающий за работу с печатью. Правда, нанять в него профессионалов из тех же газетчиков… Ну и, самое главное — негласное сотрудничество с владельцами и редакторами некоторых газет, которых не заподозришь в сотрудничестве с…

Здесь, Лемке несколько застеснялся и закончил, отведя взгляд в сторону:

— С Вами, Ваше Величество.

Понятно… Мой Реципиент был, типа — «нерукопожатый» в приличном обществе, и любое сотрудничество с ним, могло навсегда испортить репутацию…

Печально!

— Ну, что ж, Михаил Константинович… Принимайтесь за работу — создайте «Центр-Информ-Бюро» при Ставке Верховного Главнокомандующего.

Название Лемке очень понравилось и, после обсуждения с ним кое-каких второстепенных деталей, я вернулся к «самому главному»:

— Всё же я думаю, Вы абсолютно правы! Делать ставку надо на «негласное» сотрудничество с издательствами. Хотя бы в таких деликатных делах, как «Дело генералов»…

Затем, перешли к конструктиву:

— Кому я буду подчиняться? — спросил господин Лемке.

— Неофициально — непосредственно мне… Ну, а про официальную «крышу», мы с Вами поговорим позже.

— Мне потребуется объехать все редакции означенных газет…, — осторожно сказал Лемке, — поговорить с редакторами, с владельцами…

— Говорите своими именами — Вам предстоит их купить с потрохами. Как говорят в Америке: «Сколько этот человек стоит?». Сколько надо заплатить, чтоб самые популярные газетные издания опубликовали компромат на генерала Рузского?

Господин Лемке наморщил лоб, вспоминая:

— Могу лишь назвать примерные довоенные «расценки», Государь!

— Да, хоть так — чтоб примерно ориентироваться…

— Я очень хорошо знаком лишь с Михаилом Михайловичем Гаккебушем, с недавних пор ставшим Гореловым. Это — фактический редактор «Биржевых ведомостей».

— Что это за человек? Есть ли в нём «стержень»?

— «Стержень»?! — Лемке задумался, — конечно, есть — раз поднялся с самых низов и, до сих пор, похож на нищего — попавшего на помпезный обед и только и думающего, как стащить лишний кусок колбасы про запас…

— Хахаха!

— Он сказал мне, что получает тридцать тысяч рублей в год, а сам Проппер [152]— хозяин журнала, не меньше трёхсот тысяч рублей чистой прибыли.

— Ну, неплохо! Ну, а народ «помельче» в изданиях?

— Военный обозреватель Константин Макарович Соломонов, более известный как Шумской, получает в «Биржевых Ведомостях» три тысячи в месяц и ещё тысячу в «Неве». Заведующий отделом примерно тысячу в месяц, средний репортёр восемьсот…

— Не, ну кучеряво живут, наши «псы демократии»! Строевой офицер — за куда меньшие деньги, лоб под пули подставляет…

Я был сильно раздражён: во все времена одно и, тоже — осёл стоит дороже человека!

— Согласен, Государь…, — печально согласился со мной Лемке, — с надеждой об устройстве печати — как некой «общественной кафедре», несущей свет просвещения в народ, пришлось распрощаться: с некоторых пор, издательское дело стало весьма доходным делом для всяких жадных неучей.

— Ладно, — я хлопнул ладонью по коленке, — «с волками жить — по-волчьи выть», а «Париж — стоит мессы»! Собирайтесь в командировку, господин Лемке.

Я залез в верхний ящик стола, порылся в нём и, достав кое-что, черканул несколько закорючек:

— Вот, держите.

— Что, это?…Чек?! Тридцать тысяч?! [153]

— Да, это — ваш аванс, командировочные и плюс — на непредвиденные расходы. В случае чего, телеграфируйте — ещё вышлю. Но, чтоб через неделю-две, «цепные псы демократии» вцепились генералу Рузскому у сраку!

Задумался:

— Про меня, ни в коем случае не упоминайте! В случае особых назойливых расспросов, намекайте что действуете от имени Алексеева, — что ещё? — начните пожалуй, с самого трудного — с «Киевлянина», Михаил Константинович… В случае чего, в случае каких-либо затруднений, опять же — телеграфируйте.

Уже на выходе, провожая, я приобнял господина Лемке за плечи и заглянул в глаза:

— Слух идёт, что Вы копируете все документы — в ваши руки попадающие и, отправляете их на хранение в Петроград?

Был изумлён и не на шутку перепуган:

— Ваше Величество, да я…

— Пожалуй, этого делать больше не надо, Михаил Константинович! Понимаю, Вам хочется написать про все эти события исторический труд — оставить своё имя в анналах истории, так сказать… Но, лучше хранить такие материалы у меня в кабинете, понимаете? Если изъявите желание, даже отдельный сейф лично для Вас поставлю!

Что и не говори — хорошая вещь, это «послезнание».

«Трагическая судьба всякой революции… заключается в том, что она всегда строится на отбросах», — Ленин В. И..

Через денёк, на снятой Спиридовичем «конспиративной» квартире состоялась тайная встреча с генерал-майором Комиссаровым — претендентом на руководителя моей личной сверхсекретной спецслужбы. Постарались, соблюсти максимально возможную конфиденциальность: во время очередной вечерней прогулки по сосновому лесу, меня оттуда забрал — а через два часа привёз обратно, взятый в аренду закрытый автомобиль, с Воейковым вместо шофера… О цели поездки знали кроме меня только Спиридович и Мисустов: даже исполняющему обязанности водителя Коменданту Свиты сказали — что я приехал на свидание с дамой!