Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

— Прости меня, Господи — я сделал всё, что смог…

— Уходите, я прикрою! — мой денщик подполз к пулемёту и, не высовывая голову из-за бруствера, нажал гашетку.

Оба пулемёта ссадили вслепую сквозь дым и пыль и, к нашему счастью, немецкий пулемётчик — сперва взявший по случайности верный прицел, стал стрелять куда-то выше, затем куда-то в сторону, затем вовсе замолчал… В нашем «Шварцлозе», тоже кончилась лента — Иван перезарядил его предпоследней лентой.

— Не стреляй! — крикнул ему, — береги патроны.

Снаружи, послышались лающие команды на немецком, беспорядочные удаляющиеся выстрелы. Минут десять, пятнадцать или может быть больше и, наступила тишина…

Пару минут посидев, с удивлением переглядываясь, мы не верили своим ушам.

— Корнеев! — позвал Спиридович старшего из своих жандармов, — ты жив?

— Корнеев убит, ваше Высокоблагородие, — раздалось от дверей, — остались мы с Зиминым.

— Гляньте, что снаружи творится, — приказал генерал и тут же добавил с тревогой, — только осторожно — не вздумайте только лоб под пули подставить!

— Иван, — обратился я к денщику, — будь так добр — сбегай на колокольню и просмотри, что за обстановка в селе и вокруг… Только, одна нога здесь — другая там и, так же быстро — в обратной последовательности!

— Ага… Я мигом!

— Стой! Вот — мой бинокль возьми. Хорошенько, всё вокруг посмотри…

Пока то — да сё, забрав у убитого штабного офицера патроны, перезарядил оба моих нагана… Большого запаса револьверных патронов, я с собой не носил.

— Вроде, никого не видно, — раздалось от дверей, — а сколько немчуры навалено… Страх Господень!

— Так, «вроде» или никого нет? — переспросил Спиридович.

— Из немцев никого — живого нет, а наши мужики — дурак-дураками, почему-то все ходят по селу с поднятыми руками… Интересно, почему?!

Колокола молчали…

— ХАХАХА!!! — зашёлся, в несколько истеричном смехе я.

— ХАХАХА!!!

Присоединились ко мне мои боевые товарищи — генерал Спиридович, полковник Нагаев, последний — из оставшихся в живых штабной офицер и два солдата-телефониста.

Переступая через трупы, ступая по ним же или по лужам крови, выходим из церкви на паперть… Мать моя, родная!

— Да, где ж я вас всех, хоронить то буду?!

Кроме трупов, были и живые… Действительно, рядом и поодаль — как потерянные, блуждали наши доблестные воины, не всегда в уставном одеянии, с нелепо поднятыми вверх руками и, как идиоты — переглядывались меж собой и, настороженно посматривали в сторону церкви. Было их на удивление (после такой то, ожесточённой резни!), достаточно много.

Однако, мужик наш зело смышлён и поняв, что сдаваться — кроме немецких трупов больше некому, руки как по команде были опущены и начался великий шмон… Ну, что ж? Немного радостей есть у солдата на войне и, мародёрство поверженных собственной рукой врагов — одна из них.

— Господа, есть чем горло смочить?

Прополоскав рот вином из фляжки Спиридовича, я заорал я во всю свою дурь, своим — сконфузившимся было воинам:

— СПАСИБО, ГОСПОДА МУЖИКИ!!!

— Господа! — обратился я к своим, — быстренько обегите всё село, оповестите солдат, что сдаваться ещё рановато. Чтоб, собирали трофейное оружие и патроны — возможно, ещё придётся повоевать… Распорядитесь, об оказанию помощи раненым и переноске их в безопасное место.

Выполняя моё задание, генерал Спиридович, сбегал вдоль улицы, возвращаясь — внимательно осмотрел немецкий станковый пулемёт, в метрах ста от входа в церковь — что нас всех, чуть было не убил:

— Половина расчёта рядом лежит — вот и не унесли. Пулемётных лент тоже — чёрт его знает, сколько валяется… Но, замок вынули, черти!

— Там ещё пулемёты были… Дальше по улице.

— Те, определённо забрали с собой — кроме мёртвых пулемётчиков, ничего не оставили.

Что тут говорить? Боевой народ, эти немцы!

— Ничего! На запчасти сгодится…

Если нашёлся пулемёт без замка, то найдётся же где-нибудь и замок без пулемёта, да?! Были бы они только, у немцев взаимозаменяемые…

Потихоньку, вокруг церкви начал собираться народ. Старый унтер из ополченцев, весь изодранный, измазанный кровью и, с перевязанной какой-то бабской тряпицей головой (еле узнал, кто таков!), подойдя водрузил мне на голову мою же фуражку, как корону:

— Не отдали мы её на поруганье ворогу, Ваше Императорское Величество! Хочь и, полегли мужики мои, почитай все…

Отблагодарив его за службу, я снял с плеч, поцеловал и отдал ему пыльное знамя 2-ой Финляндской дивизии… Вернее — то, что от него осталось:

— Береги его! Это теперь святыня — под ним, столько крови пролито…

Унтер, изумлённо переводил взгляд с пробитого — прореха на прорехе, знамени — на целого меня и, неистово крестился незанятой рукой. Ну, вот вам и, ещё одна «легенда», готова!

Не успел я всё это проанализировать и понять — к добру или худу это, как слышу, знакомый автомобильный сигнал:

— ФА-ФА!!!

Оборачиваюсь: на прицерковную площадь въезжает мой Дворцовый Комендант Воейнков на «Мерсе», да причём не один.

— Ваше Императорское Величество, — рапортует приехавший с ним генерал, — Императорская Гвардия на подходе!

Позже оказалось, что этим генералом был Балуев — начальник V Армейского корпуса.

Обняв обоих от переизбытка чувств и, выслушав коротенький доклад генерала и рассказ Коменданта про его «дорожные» приключения иоб успешном выполнении моего задания, спрашиваю:

— А где тот пулемёт? Что, не так давно, так знатно улан «причесал»?

— Минут через пятнадцать уланы вернулись и вырубили весь расчёт. Потом, двинулись куда-то в наш тыл…

— Сколько их?

— С полтора эскадрона будет, Ваше Величество… Возможно — неполный полк. С пулемётами на вьюках.

— А казаки где были? И что это, за казаки такие — мать, их?

Воейков, как-то удручённо махнул рукой…

Не успел принять какое-либо решение, как прилетел запыхавшийся Иван Хренов — с колокольни, с болтающимся на шее большим морским биноклем:

— УХОДЯТ!!! Уходят немцы, Ваше Величество! Обратно в лес уходят…

— Ничего не попутал?

— Нет, не перепутал: и, кавалерия уходит и, пехота и орудия…

— Постой, Хренов! Какая-такая «пехота»? Какие, на хрен — «орудия», со страху охренел, что ли?!

— Может, те же драгуны — что здесь были? — подсказал Нагаев.

Однако, денщикупорно стоял на своём:

— Нет, не драгуны — а именно пехота, Вашбродь! ЛАНДСВЕР!!! Я что не отличу, что ли?!