Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

…Почему 23 февраля — «день рождения Красной Армии»? Это был позорный день, когда немцы без боя заняли Нарву и Псков. Дело в том, что 22 февраля из Могилева в Петроград приехала большая группа генералов во главе с начальником штаба Ставки Верховного главнокомандования генералом М. Д. Бонч-Бруевичем. Вечером они встретились с Лениным и Сталиным. Трудный разговор продлился до утра, речь шла о спасении России. Требования генералов: немедленное заключение мира, на любых условиях, национализация всей оборонной промышленности — горнорудной, металлургической и прочая (с этим требованием группа генералов во главе с начальником Главного артиллерийского управления генералом А. А. Маниковским обращалась к царю ещё в 1916 г.), новая армия строится на основе всеобщей воинской обязанности, запретить все солдатские комитеты и советы, никакого обсуждения приказов, железная дисциплина, за воинские преступления — расстрел. Ленин принял все требования.

23 февраля 1918 г. Ленин имел самую тяжелую битву. Его ЦК категорически выступил против мира и против «царской» армии. Ленин ультимативно заявил, что уходит из ЦК. Поздней ночью предложения Ленина были приняты: 7 голосов «за», 4 «против», 4 воздержались. Рождение новой армии получило первичное оформление. 3 марта был подписан мир (на условиях втрое худших, чем это могло быть в декабре 1917 г.). 4 марта в Республике Советов был учреждён Высший Военный совет, его возглавил генерал Бонч-Бруевич…» [211].

(P.S. от автора: Как говорится — без комментариев! Кто-то из великих говорил, как будто специально для этого случая: «Если даже это вымысел, то хорошо придуманный». По моему же мнению, эта версия ничем не хуже другой — что Октябрьский переворот совершили банды гопоты, под руководством кучки профессиональных революционеров и на деньги германского Генштаба, а Красную Армию создал журналист Троцкий методами децимации.

Как было написано в инструкциях Боярской Думы московским послам на переговорах: «С ляхами о вере не спорить!»).

— …Что, с Вами, Ваше Императорское Величество?! Вам плохо?

Первое, что я увидел, это крайне встревоженное лицо генерала Свечина, стоявшего рядом и склонившегося надо мной.

— Не извольте беспокоиться, дорогой Александр Андреевич, — ответил я, возвращаясь к текущей реальности, — мне хорошо… Мне ОЧЕНЬ(!!!) хорошо.

Ну, ещё бы! Мечтал о «соломинке» — за которую можно было зацепиться, а вместо неё, мне на помощь приплывает большой, огромный…

ЛЕДОКОЛ РЕВОЛЮЦИИ!!!

Правда, надо ещё умудриться вскарабкаться по его отвесному стальному борту и ухватиться за штурвал. Но, это — уже детали!

Итак, кратко проанализируем доставшиеся мне — случайно прочитанное и, вдруг внезапно отчётливо вспомнившиеся «послезнание»: в 1917 году, «академики» смогли взять кратковременный реванш над «милютинцами» — перейдя на сторону большевиков и фактически, передав им власть «на блюдечке с голубой каёмочкой».

Большая группа генштабистов во главе со 2-м генерал-квартирмейстером (военная контрразведка) ГУ ГШ Генерального Штаба генерал-лейтенантом Потаповым вышла на контакт с большевиками и предложила свою помощь в свержении Временного Правительства. К Потапову присоединились и другие генштабисты — список достаточно велик и его оглашение не входит в задачи этого повествования… То, что многие генштабисты-«академики» внесли огромный вклад в строительство РККА и победы в Гражданской войне "красных" — является несомненным фактом, хотя и старательно затушёвывается как советскими, так и послесоветскими официальными историками — с вполне понятными целями.

Одним из условий перехода генштабистов под флаги Советской власти было создание в Советской Республике полноценного Генерального Штаба — который бы пользовался полноценным влиянием в политике и экономике.

…Не по делу, конечно, но невольно вспоминается и, продолжение этой истории с «академиками»:

Большевики обещали создать полноценный Генеральный Штаб — по образцу немецкого — однако: «обещать — не значит жениться»! С самого момента образования «ВЧК», эта контора бдительно следила за военспецами-«академиками» и, всеми способами не допускала усиления их влияния в «пролетарском» государстве.

С окончанием же Гражданской войны, вспыхнула новая кровопролитная «война» в высших военных круга — на этот раз между «краскомами» и «военспецами», закончившаяся полной победой первых после дела «Весна» [212].

Суть тут в чём? Для окончивших всякие «курсы» полководцев «от сохи» — с боевым опытом поимки атамана Зелёного, требовались «рабочие места» — с возможностью дальнейшей карьеры. А их занимает всякая «белопогонная» сволочь! Пусть и, бывшая. И, полетели в ОГПУ «похоронки»…

Короче, в начале тридцатых — после всех «процессов», кроме примазавшихся — вроде Тухачевского, в Красной Армии в основном, остались служить только бывшие офицеры Императорской армии, имеющие дефицитные ВУСы — военные топографы, медики, военные инженеры, артиллеристы, военные железнодорожники и так далее…

Ну, а «великая чистка» конца тридцатых, это уже по большей части разборка меж своими! Меж «краскомами», не поделившие генеральские шаровары с лампасами — в которую случайно встряли, случайно уцелевшие «военспецы».

Поэтому то, «в реале», «нормальный» Генеральный Штаб был создан в СССР только к концу Великой Отечественной… Её — величайшую в истории России войну, выиграли красные командиры — которые только-только учились в начале и середине 30-х годов и, на момент 22 июня были в званиях майоров да полковников! А от «краскомов» 20-ых годов, репрессированных в 37–38 годах, толку всё равно не было бы… Во многом, именно на этих уцелевших усердных дураках, к началу ВОВ надевших штаны с лампасами, лежит вина в поражениях 41–42 года.

Ну, это всё так — к слову! К делу это не относится.

Выпив «на посошок» со Свечиным ещё по стакану чая, я проводил его до дверей кабинета и уже попрощавшись было, вдруг вспомнил:

— Александр Андреевич! Случайно не подскажите, что за тип этот — генерал Борисов из Штаба?

Тот, пожал плечами:

— Ничего сказать про него не могу, Государь! Не соприкасался близко ни по службе, ни по дружбе — и, не намерен этого делать впредь. Хотя… Вроде, слышал — дела какие-то у этого генерала с вашим Комендантом Свиты.

— С генералом Воейковым?

— Да, с ним…

Интересно, интересно… Очень интересно!

Какие могут быть «дела» у Коменданта Свиты ЕИВ с одним из предполагаемых лидеров младотурок? Ладно, чуть позже выясню.

Вернувшись к столу, тут же поручил через Секретариат вызвать ко мне генерала Бонч-Бруевича.

На завтра две новости: хорошая и… Ну, это как посмотреть!