Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

Тот, бледный — как сама смерть, отчаянным жестом выпростав свою пуговицу и отшатнувшись от меня, проблеял — не по-детски истеря:

— Это невозможно, это — никак НЕВОЗМОЖНО(!!!), этого — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ(!!!), потому что — такого не может быть НИКОГДА!!!

Гучков, схватился ладонями за лицо и отвернулся от меня…

— Но почему-то — я Вам ВЕРЮ!!! Верю, даже против своего желания! БОЖЕ… О, БОЖЕ МОЙ!!!

Плачет? Возможно: давно мною замечено — хроноаборигены более чувственны, чем мои современники и при каждом «подходящем» случае — не стесняются разводить «сырость».

Пока он, заходился в истерике, я досадливо подумал про себя: «Опять ты облажался, психоаналитик долбанный»!

Предположим, у какого-то человека была какая-то, как он сам считал — «благородная» цель в жизни, к которой он упорно и настойчиво следовал долгое время — шаг за шагом подбираясь всё ближе, последовательно снося все преграды на пути… И вот, когда этот человек уже оказался близко-близко к своей заветной мечте — только протяни руку, является какой-то незваный «авторитет» и достаточно убедительно доказывает, что это его «высокая цель» — химера! Мало того: вредная и опасная затея — которая принесёт неисчислимые бедствия, страдания и жертвы.

А, теперь — вопрос на засыпку: как будет действовать, что предпринимает этот «упорный и настойчивый» человек? Откажется от своей мечты, повернёт назад?

Отнюдь!

В абсолютном большинстве случаев, он ещё более рьяно устремится «вперёд» к заветной цели — считая, что сможет исправить грядущее — из-за того, что предупреждён!

Теперь то, мол, он будет действовать правильно, избежит ошибок и облагоденствует в конце концов, если не всё человечество — так какую-то его вполне определённую часть.

Это — большевик «наоборот»! Те, хотели счастья всему трудовому народу (большинство большевиков того периода — вполне искренне), эти же — только для «нетрудового» олигархиата.

Наконец-то, я нашёл правильное определение:

ФАНАТИК!!!

Я ошибся, я сделал неверный ход — передо мной был именно фанатик! Которые, как известно не ведутся на разумную — да и на простую житейскую логику, хотя и могут выглядеть действующими вполне логически.

«Ты б, ещё к Ленину съездил в Финский Разлив и поговорил бы там с ним в шалаше наедине, кретин кастрюле… Короноголовый!».

Хотя, что тут удивляться? «Фанатики», мне до сих пор не встречались (разве что футбольные фанаты) — поэтому неудивительно, что я не распознал это явление сразу и подставился под удар — раскрыв все свои «козыри» и самый главный из них — послезнание.

Хотя, какое уже на фиг — «послезнание»?! Уже, пошла-загуляла какая-то вольно-мутная отсебятина.

Наконец, Гучков обернулся ко мне… Что удивительно, глаза его были сухи — как засыпанный песком колодец в пустыне.

Ещё раз спрашиваю:

— Так что с моим предложением, Александр Иванович? Подпишем мы с Вами «перемирие» до конца войны?

— Нам нужно подумать, господин… Ээээ…

Жёстко ставлю на место:

— «Откровенности» между нами кончились, господин Гучков. Поэтому для Вас я не «господин Ээээ» — а, «Ваше Императорское Величество»!

Вежливо, с достоинством поклонился:

— Извините, Ваше Императорское Величество… Слушаюсь, Ваше Императорское Величество…

В глазах — грустная, ироническая, но и «многообещающая» усмешка. Сильный враг! Ох и, сильный…

НЕТ!!!

«Перемирия» мы не подпишем, хотя сейчас он может говорить что угодно.

— …Уверен, я смогу уговорить членов думских фракций «Прогрессивного блока» на подписание перемирия с Правительством, хотя возможно это произойдёт не сразу. Вы дадите нам ещё время подумать?

ВРЁТ!!!

Со всем самодовольством, на которое только способен:

— Вот так-то будет лучше, господин Председатель! Насчёт же «подумать» — то я не возражаю: думайте на здоровье — два дня у вас ещё в запасе есть. Но в субботу к полудню — чтоб уже был дан ответ, иначе я начинаю действовать сам — без представителей «широкой общественности»!

Отчитываю его, как мальчишку плохо выучившего урок:

— И, зарубите на своём носу, господин Гучков: того, что было в «моей» истории — не произойдёт, даже не надейтесь! Я уже предпринял некоторые меры: Великий Князь Николай Николаевич — Вице-Император Северо-Запада и Командующий Императорской гвардией, не допустит беспорядков в столице. А Председатель «Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности» — генерал Спиридович, в зародыше задушит любой генеральский путч.

Покровительственно, с лёгким оттенком пренебрежительной снисходительности, похлопал его по плечу:

— Если договоримся, то готов пойти на значительные уступки, я же — не тиран какой! Объявлю финансовую амнистию всем тем капиталам — которые ваши «комитетчики» наворовали, до выхода указа об ликвидации этой шарашкиной конторы. Правда, только в том случае — если они в месячный срок переведут все ворованные казённые средства на счёт в Государственном банке и отстегнут 25 процентов из них в «Фонд Победы». В противном же случае, буду нечестно нажитые капиталы конфисковать! И, за границей достану — с союзниками договорюсь, не извольте беспокоиться… Пока война идёт и, они нуждаются в русском «пушечном мясе», я больше чем уверен — «демократы» будут готовы пойти мне на ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ(!!!) уступки.

Я, весело рассмеялся.

Затем, я перешёл на другую тему и рассказал несколько смешных историй — связанных якобы, с житием некоторых из участников «Круглого Стола» за границей, после бегства от большевиков. Самого Гучкова, например, я представил — как организатора знаменитых «тараканьих бегов» в Стамбуле.

— Представляете, Александр Иванович, Вы называли тараканов-фаворитов — «младотурками»…ХАХАХА!!!

Короче, я делал вид победителя, уже выигравшего битву:

— «Младотурками»… Хахаха! Ведь, правда смешно?! Почему же Вы не смеётесь, господин Председатель «ЦВПК»?

Наконец, холодно и с сухим официозом распрощавшись, пошли каждый своим путём: я в сторону полустанка с Императорским поездом, Гучков — передав мой саквояжик главному телохранителю и, по совместительству денщику Хренову, направил стопы в губернаторский особняк — где он оставил своих…

Соучастников по готовящему государственному перевороту — чего уж тут греха таить и, попу морщить?! Так и, назовут его потом историки — «Октябрьская революция» 1915 года, хахаха!

«А, вдруг у них получится?», — обдало холодком.

— Господин Гучков!

— Да, Ваше…

— Вернитесь!

Когда он подошёл достаточно близко, я горячечно — как в бреду, каком, громко прошептал:

— Если, всё же произойдёт… Ну, Вы понимаете, о чём я?!

Вижу неуверенный кивок.