Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

За званием «генерал-лейтенант» в Российской Императорской Амии шёл «генералъ отъ инфантеріи, кавалеріи и т. д. (такъ называемый «полный генералъ») — безъ звѣздочекъ». Но, Г.Г. этого не знал.

Ещё были «пенсии» царских детей в размере 7 млн. рублей. Но, незадолго до войны, они были переведены на хранение в банк Берлина и в ходе её обесценены инфляцией.

Под руководством графа Фредерикса русский двор состоял из придворных чинов. Эти чины были чисто титульными и делились на два класса. Первый включал в себя (в 1908 году) 15 придворных, имевших титулы обер-гофмейстер, обер-гофмаршал, обер-егермейстер и обер-шенк. Во втором классе было 134 чина, выполнявших определенные работы, и 86 «почетных званий»: 2 обер-церемониймейстера, обер-форшнейдер, егермейстеры, гофмаршалы, директор императорских театров, директор Эрмитажа и церемониймейстеры (14 действующих и 14 почетных). Этот список можно дополнить 287 камергерами, 309 камер-юнкерами, 110 персонами, состоявшими при их величествах и при членах императорской фамилии, 22 духовными лицами, 38 медиками, 3 фурьерами, 18 камердинерами и 150 офицерами свиты (генерал-адъютантами, свитскими генералами и флигель-адъютантами). В сумме, включая 240 дам различных рангов и 66 дам, имевших орден Святой Екатерины, получалось внушительное число — 1543 человека.

«Еще в бытность Наследником Цесаревичем Император Николай II получил от своей прабабушки наследство в 4 миллиона рублей. Государь решил отложить эти деньги в сторону и употребить доходы от этого капитала специально на нужды благотворительности. Однако, весь этот капитал был израсходован через три года…».

«Оглядываясь назад на жизнь, которую вела Императорская семья, я должен признать, что этот образ жизни ни в какое сравнение с жизнью магнатов капитала идти не мог. Сомневаюсь, удовольствовались ли бы короли стали, автомобилей или же нефти такой скромной яхтой, которая принадлежала Государю, и я убежден, что ни один глава какого-либо крупного предприятия не удалился бы от дел таким бедняком, каким был Государь в день отречения. Если бы его дворцы, имения и драгоценности были бы национализированы, то у него бы просто не осталось никакой личной собственности. И если бы ему удалось переехать с семьей в Англию, то ему пришлось бы, чтобы существовать, работать подобно каждому рядовому эмигранту…», — Великий князь Александр Михайлович («Сандро»). «Книга воспоминаний».

«Средств, которые царь считал своими карманными деньгами (около 20 тысяч фунтов в год), едва хватало на оплату гардероба государя и небольших подарков, которые он вручал лично. Не думаю, чтобы этих сумм было достаточно, чтобы оказывать поддержку газетам. Что касается трат императрицы, то за них отвечал ее секретарь граф Ростовцев.», — Александр Мосолов «При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900–1916».

«Из флигель-адъютантов самым близким, как я уже говорил, лицом к Государю был гр. Д. С. Шереметьев, сверстник Государя по детским играм, и однокашник по службе в лейб-гвардии Преображенском полку. Родовитость и колоссальное богатство, которым владел граф, в связи с такой близостью к царю, казалось бы, давали ему полную возможность чувствовать себя независимым и откровенно высказывать ему правду. К сожалению, этого не было. Гр. Шереметьев не шел дальше формального исполнения обязанностей дежурного флигель-адъютанта. На всё же прочее он как бы махнул рукой, причем при всяком удобном случае стремился выбраться из Ставки в Петроград или в свое имение в Финляндии, где у него была чудная рыбная ловля…», — Протопресвитер Георгий Шавельский.

«Если принять во внимание затрачивавшиеся суммы, то царский стол оставлял желать много лучшего, причем, особенным безвкусием отличались супы…», — Протопресвитер Георгий Шавельский.

Иван Михайлович Харитонов (1870–1918) повар Царской семьи. Добровольно остался с Царской семьей в заключении и был расстрелян.

Долгое время при Дворе Николая II работал французский повар-метрдотель Пьер Кюба (Cubat). Его «вывез» из Парижа знаменитый гурман великий князь Алексей Александрович. Потом Кюба открыл свой знаменитый ресторан на Большой Морской в Петербурге.

«…То же надо сказать о кавказском гренадере полковнике Силаеве. Это был толковый, простой и добрый человек, но не имевший никакого влияния при Дворе», — Протопресвитер Георгий Шавельский.

Мосолов А. А. «При дворе последнего царя. Воспоминания начальника дворцовой канцелярии. 1900–1916».

«Адмирал был выдвинут на занимаемую им должность благодаря своей долгой службе в качестве адъютанта при великом князе Алексее Александровиче, — писал генерал-лейтенант А. А. Мосолов. — Его пристрастие к спиртным напиткам не делало из него продуктивного работника. Нилов был очень предан царю и покинул ставку его величества после отречения лишь по прямому приказанию государя».

По воспоминаниям вице-адмирала А. Д. Бубнова: «…флаг-капитан Нилов, если и не отличался умом, широтой взглядов и пониманием положения вещей, то, во всяком случае, отличался своим давнишним пристрастием к вину…».

Лейб-гвардии Сводно-казачий полк — гвардейский казачий полк, в котором были собраны представители казачьих войск, отсутствовавших в других гвардейских казачьих полках: лейб-гвардии Казачьем и Атаманском полках (Донское казачье войско) и Собственном Его Императорского Величества Конвое (Кубанское и Терское казачьи войска). Особенностью полка было отсутствие единой полковой формы — представители каждого казачьего войска носили форму с элементами и отличиями, присвоенными этим войскам. Казаки полка осуществляли часть мероприятий по охране императора в конвое при передвижениях, в том числе когда он следовал со своей семьёй. Август-октябрь 1915 года Полк состоял в конвое Верховного Главнокомандующего. Шефом полка являлся лично Николай Второй, командиром c 14 января 1915 по 4 октября 1915 года — полковник (с 22.03.1915 года — генерал-майор) Богаевский, Африкан Петрович.

Полк укомплектовывался рослыми брюнетами с небольшими усами, 4-я сотня — бородатыми. Масти коней различались по сотням: 1-я сотня — гнедые, 2-я сотня — серые, 3-я сотня — гнедые, 4-я сотня — наполовину гнедые, наполовину серые.

«В 1911 г., во время пребывания семьи Николая II в Ливадии, из Петербурга в Крым был отправлен вагон Гофмаршальской части. Так случилось, что по дороге он сгорел. Во время следствия обнаружилось, что «среди обгоревших ящиков нашли очень много ящиков с пустыми бутылками. Гофмаршал граф Бенкендорф был очень удивлен, зачем это вверенная ему часть прислала в Крым столько пустых бутылок? А оказалось, что это лакеи везли тайком эту пустую посуду для того, чтобы сдавать ее за полную в придворном погребе…», — И. Зимин «Царская работа».