Сергей Зеленин - Верховный Главнокомандующий

Знаю, что отдача у «мосинки» приличная: если не прижать хорошенько к плечу — может с ног снести! Поэтому, прижимаю как следует и… Какой тугой спуск!

БАХ!!!

«Знать», это — одно. А самому, это почувствовать — совсем другое! Мать, моя… Грохоту, не много меньше — чем от той пушки!

Выпустил все пять пуль по ростовой мишени на дистанции где-то метров четыреста.

— Не узнаю Вас, Ваше Величество! — проговорил какой-то старый хрен в полковничьем мундире, глядя в морской бинокль, — все пять пуль «в молоко»…

Ну, да! Мой то реципиент — Николашка, знатный стрелок и ваще — охотник, был! Столько ворон и прочего зверья истребил… Наших «зелёных» с «Гринписом» вкупе на него — живодёра, нет!

— Не пристреляна ещё винтовка, что тут понимать?! — заступался за меня есаул и, спокойным, уравновешивающим голосом, — берите чуть выше и левее, Ваше Величество… Здесь, главное забыть обо всём — только Вы и ОН(!!!), больше никого нет!

Его голос, как будто мне резкость навёл.

Беру со стола ещё одну обойму, заряжаю:

— БАХ!!! БАХ!!!.. БАХ!!!

— Уже лучше! А, ну-ка ещё разок…

Ещё обойма… И, ещё… Наконец:

— Все пять пуль в середину мишени! — бурные и продолжительные аплодисменты моей Свиты!

Блин, чуть не начал раскланиваться — как «звезда», какая — с подиума!

Всё же думаю — как и, в истории с почерком, сохранилась мышечная память моего предшественника в моём теле. Поэтому, очень скоро, стрельба моя стала просто снайперской!

Далее пострелял с трёхлинейного казачьего карабина… Опять же — привыкнуть надо! Отдача сильнее — из-за меньшей массы и, напрягает сильная дульная вспышка — в более коротком стволе не успевает сгорать порох.

«Здесь более подходит промежуточный патрон, а не винтовочный, — подумалось, — может, просветить предков?»

Просвещу, конечно — почему бы не «просветить»?! Только, у тех сейчас другая забота — хотя бы таких патронов в достатке иметь! Так что, про всяческие попаданческие заморочки — до конца этой войны, лучше не заикаться…

Дальше стрелял из австрийского «Манлихера», знаменитого немецкого «Маузера 98К», японской «Арисаки» и, даже из недавно появившейся новинки — американского «Винчестера» под русский патрон! Да, да — того самого: «ковбойского» — со скобой перезарядки снизу! Правда, не с трубчатым магазином под стволом, а с «нормальным» — заряжающегося стандартной пяти-патронной обоймой.

Ну, что сказать? А фиг его знает — что сказать… Больше всех понравилась «немка»: поудобнее да поприкладистей нашей будет — да и, спуск не такой тугой.

Была ещё одна устаревшая винтовка «Бердана» — ещё на дымном порохе и, два — примерно таких же, «раритета» французского происхождения. По паре раз выстелил из них, так — чисто поржать…

И, заскучал!

Видя, что стрельба из винтовок мне уже несколько приелась, есаул Мисустов предложил:

— Желаете завершить личным оружием, Ваше Величество?

Посмотрел на свои траншейные часы, откинув «решётку»:

— Да, действительно — пора закругляться! Обе… Завтрак скоро.

Сектор для стрельбы из короткоствола, был есаулом устроен поперёк предыдущих — от одного края просеки до другого. Солдаты быстро расставили мишени на расстоянии от шести метров — до двадцати пяти, приблизительно.

Подходил к столу с лежащими пистолетами и револьверами, брал их и стрелял. Если что было непонятно — спрашивал у есаулов или офицеров. Если оружие нравилось — просил перезарядить и стрелял ещё…

Пистолеты «Маузер С-96», «Парабеллум Р08», «Вальтер» модели 4, «Зауэр» 1913 года, «Бехолла». «Егер-пистоле», «Дрейзе»… Есаул, что? Весь Штаб — всю Ставку разоружил?! Все трофеи у тыловиков изъял, по ходу…

Во! Раритет попался — «Рейхсревольвер» 1879 года…

Не успевали менять мишени: от стандартных до всевозможных экзотических — типа пустых бутылок.

— Свечи есть? — кричу в кураже, — несите свечи, зажигайте и ставьте — я их гасить буду!

Очень хорошо, даже — отлично получалось и, по горящем свечам. То и, дело раздавались рукоплескания зрителей от моей меткой стрельбы. Вошёл в раж — мне только заряжать успевали!

В самом конце, дошло дело и, до «Нагана» — точнее, даже до двух… Один со стола взял, второй — свой собственный. Должен сказать, что я в его устройстве уже разобрался, сам научился разбирать-собирать, заряжать-разряжать — вспомнив одно видео «оттуда».

Никакого специального «предохранителя», оказывается, у этого револьвера нет — нажимаешь на спусковой крючок и стреляешь.

Решил попробовать стрелять «по-македонски» — с двух рук сразу…

Только приготовился, слышу знакомый вкрадчивый голос за спиной:

— Ваше Величество, позвольте предложить Вам поупражняться из отличного английского револьвера «Веблей Mk IV»…

Резко, разворачиваюсь и вижу перед собой генерала Жилинского:

— Вы откуда здесь?! — наша встреча была полной неожиданностью для меня, — Вас здесь не должно быть!

— Ваш Генеральный Секретарь сказал, — проскрипел, — что мне назначена аудиенция в лесу…

Тем временем, вижу он лапает уже расстёгнутую жёлтую кобуру из отличной кожи… Вот, его рука касается рукояти, вот револьвер очень медленно — как в замедленной съёмке, выходит из кобуры… Вот, уже виден ствол… Вот-вот он перехватит револьвер за ствол и, передаст его мне…

Вдруг, всё вокруг ускоряется: я, не думая — как автомат, вскидываю оба «нагана» и с обоих стволов стреляю генералу в брюхо! Тот, выронив револьвер, отшатнулся… Схватился за живот обеими руками, сложившись пополам… Сделав несколько шагов — почти пробежав перёд, генерал медленно опустился на колени прям пред есаулом. Фуражка с головы слетела, выставив на всеобщее обозрение тщательно зачесанный плешивый генеральский затылок. Есаул, тут же недолго думая, ему в затылок выстрелил — аккуратно отступив на шаг, чтоб не забрызгаться мозгами и кровью.

После нескольких вскриков ужаса, наступила мёртвая тишина… Даже птички не чирикали, а мошки, мушки и комарики не жужжали. Лишь совершенно нелепо скребли по земле, уже мёртвые генеральские ноги…

— Господа! — первым опомнился бывший рядом генерал Спиридович, — только что, на ваших глазах произошла злодейская попытка покушения на Его Императорское Величество! Но, благодаря личному мужеству самого Николая Александровича — Государя нашего, злодейский умысел был пресечён…

Ловлю на себе взгляд есаула — и, понимаю: теперь он будет со мной до конца! Мы с ним соучастники — убийцы повязанные кровью. Теперь, мы или вместе победим эту генеральскую и прочую мафию, или также — вместе, спустимся в екатеринбургский расстрельный подвал.

Я прислушался к самому себе… Странно! Вроде, только что в первый раз убил человека и, ничего! Ни истерики, ни «смятения чувств», ни рвотного позыва — как об этом пишут… НИЧЕГО!!!