Павел Дмитриев - Скрепы нового мира [СИ]

Nobody's Perfect. Анимешный Porco Rosso, кстати, тоже на фашистов работал, хоть и итальянских. Что до сегодняшней Германии… там нацистов хватает, НСДАП – вторая по величине парламентская партия. На прошлых выборах в Рейхстаг за нее голосовали целых два миллиона рабочих, в три или четыре раза больше, чем за коммунистов. [183] Самое смешное, что в процентном соотношении рабочих в НСДАП было вдвое больше, чем в КПГ. Поэтому КПГ часто называли "партией безработных". Показать бы электорату место, в которое их вождь приведет страну через каких-то пятнадцать лет! Хотя, показать-то несложно – только дойти до уборной, да ткнуть пальцем в зловонную дырку очка. Как сделать так, чтобы в кровавый апокалипсис хоть кто-то поверил?!

— Весной мы с друзьями собирались съездить в "Zum Turken", послушать речь герра Гитлера, — начал с места в карьер Фриц. — Да перевели в Персию, так не вовремя!

— Почему не вовремя? — поинтересовался я скорее из вежливости, чем реального желания знать.

— В нашей партии разброд, шатание, я никак не могу по дурацким газетам понять, что же там происходит на самом деле!

— Вот как?!

Неужели мое вмешательство в историю достигло такой величины, что способно развалить НСДАП?! [184] Увы, в данном случае события соответствуют реальным. В попытке просчитать причину, я на некоторое время выпал из реальности. К счастью, Фриц уже дошел до той кондиции, в которой от собеседника не требуется ничего, кроме восторженных междометий.

— Штрассер, сволочь, мутит воду в своей "Der Nationale Sozialist"…

Рассказ Фрица сразил меня наповал. Кто бы мог подумать, что в НСДАП имеется свой собственный левый уклон?! Что герр Штрассер давно и открыто заявляет "Мы – социалисты. Мы враги, смертельные враги нынешней капиталистической системы". Что среди нацистов тема коалиции с КПГ муссируется давно, регулярно, и если бы не категорический запрет Коминтерна [185] Кроме Коминтерна, против подобной коалиции категорически возражал А. Гитлер – он категорически настаивал на коалиции с правыми. – кто знает, как повернулось бы дело. И вот теперь, как раз летом тридцать первого года, лидеры НСДАП докатились до настоящего раскола! [186] Первой, в августе 1931 года, из НСДАП вышла левая фракция во главе с Ульрихом Ольденбургом, в сентябре 1931 года откололась "Национал-социалистическое боевое содружество Германии" (НСКД, до 10 тысяч участников) Штрассера и Вальтера Стеннеса. В реальной истории успеха данные организации не имели. Что до Фрица… честный член партии от крутых виражей kameraden в шоке, он просто не знает, куда ему податься!

После импотентных застольных дебатов в СССР, трагедию маленького человека в большой немецкой политике я разбирал с искренним удовольствием, не возражал, а только поддакивал. Полагаю, Фрицу давно не попадались столь благодарные слушатели, сверх того, он почему-то записал меня в члены НСДАП! Излишне говорить, что таверну мы покидали распевая "Einigkeit und Recht und Freiheit", [187] "Единство, закон и свобода" – первая строчка ныне действующего немецкого гимна (с 1952 года), третий куплет "Песни немца" 1841 года. в обнимку, как самые лучшие друзья.

Выспаться толком не удалось. Ни свет, ни заря, на аэродром прикатил местный пограничный клерк. Этот прекрасно разговаривающий по-русски перс тщательнейшим образом изучил наши паспорта, переписал в канцелярский талмуд фамилии, в завершение визита – содрал по пять баксов за каждый штамп транзитной визы. Судя по отсутствию квитанций и довольной гримасе, скрысил он в свою пользу не меньше половины. [188] ГГ слишком хорошо думает о иранских чиновниках. Реальная стоимость транзитной визы, по международным договоренностям того времени, составляла 1 золотой франк, или около 20 центов США.

— Дороговатый сервис, — укоризненно проворчал я.

Клерк в ответ развел руками, то ли призывая в свидетели своего Бога, то ли намекая на жадность начальства. Последнее, как наиболее правдоподобное, враз отбило мое желание качать права – на память пришли слова Вадим Титыча о больших возможностях большевиков в Пехлеви.

С формальностями покончили как раз к завтраку. Скромный свежий butterbrezel, он же крендель с маслом, под отличный свежесваренный кофе, стерли осадочек от мелкой коррупционной пакости, равно как и похмельную муть. В самом деле, мы с Сашей вместе, сыты, здоровы и свободны. Мы вырвались из СССР. Впереди целый мир! Что может быть лучше?

Пухлорукая официантка вежливо дождалась, пока опустеют наши чашки, и выставила прямо на барную стойку жестяную табличку "Fahrkartenschalter". Выразительно покосилась в нашу сторону – смешной спектакль, со вчерашнего вечера все местные посудомойки, собаки, кошки, и даже, верно, ослики у колодезного колеса, знают – на утренний рейс Junkers Luftverkehr Persien в Тегеран есть двое пассажиров. Оплата билетов – на что не пойдешь от скуки – отдельное действо. Сперва переквалифицировавшаяся в строгую кассиршу официантка настойчиво требовала английских фунтов, потом жаловалась на "никуда не годные доллары". В завершение водрузила на стойку счеты и принялась недовольно щелкать костяшками, как будто вычислить обменный курс сложнее, чем прикинуть расход топлива ракетой при полете на Луну.

На самом интересном месте, а именно поиске мультивалютной сдачи, в таверну вкатился Фриц. В широком кожаном реглане и пилотском шлеме, со сдвинутыми на лоб очками, его схожесть с Porco Rosso возросла до степени смешения. Не с этого ли пилота, в самом деле, пошло то самое, одноименное японское аниме?!

— О! Мой друг! — расплылся Фриц в улыбке, но не успел я толком ответь на рукопожатие, как он перекинулся на Александру: — Фрау Кирхмайер! — тут Фриц на удивление галантно потянулся поцеловать Сашину руку, — сегодня вы особенно очаровательны!

"Точно, прототип Porco Rosso" – констатировал я про себя. Тому поросячье рыльце тоже никак не мешало клеиться к фрау и фройляйн. Причем не сказать, что совсем безответно!

— Пойдемте, друзья мои, пойдемте скорее, — заторопил нас Фриц. — Мой "Wachtel" давно готов, ждем только вас!

Самолет с гордым именем "Wachtel", то есть "Перепел", оказался Юнкерсом, точной копией того, на котором мы прилетели из Баку. Одно лишь отличие – заднее сиденье снято, кожаная обшивка изорвана до лохмотьев, а весь салон, чуть не до верха, завален мешками с почтой и посылками. Сразу видно, заслуженная машина, летает каждый день, а не пылится месяцами в ангаре.

Старт прошел резко, Фриц, не иначе желая покрасоваться перед Александрой, набирал высоту с форсажем. Сам же перелет – вдоль разбитой гравийки, медленно извивающейся по зажатым между скучных рыжих гор долинам, быстро вогнал меня в дремотное состояние. Не помешала ни тряска, ни крены в порывах ветра, ни провалы в воздушные ямы.