Павел Дмитриев - Скрепы нового мира [СИ]

— Вот ты где! — требовательно дернула меня за руку жена. — Пойдем скорее!

Оказывается, я шепчу странные, ни капли не похожие на молитву слова рядом с настороженно косящейся на меня старушкой, в боковом пределе, у ларца с мощами.

— Святой Варфоломей, — мне с трудом удалось разобрать золотые церковнославянские буквы на установленной тут же небольшой иконе. — Уважаемый апостол, надеюсь, вы не против нашего нового мира? [176] Согласно преданию, святого Варфоломея распяли вниз головой, но он продолжал свою проповедь, тогда его сняли с креста, сняли кожу, а затем обезглавили.

От аэропорта такого крупного города как Баку, я ожидал порядка и масштаба, хоть не московского, но, по крайней мере, не уступающего Харькову. Увидел же второй Тихорецк – полдюжины сараев, спокойствие, тишину и запустение. Всего разницы – вместо привязанной к ограде коровы – полтора десятка разномастных коз.

Конторщица или кассирша, никого выше званием обнаружить не удалось, вопрос билетов до Тегерана осветила предельно просто:

— Вам Вадим Титыч надобен, он частенько к персам летает.

— Начальник аэропорта? — попробовал догадаться я.

— Нет, летун наш, — тетка смахнула с губ застарелую семечную шелуху. — В лавке своей, небось, торгует.

— Пилот?!

— Вы не волнуйтесь, товарищи, — успокоила нас тетка. — Летун он справный, коли что надо, непременно исполнит.

— Где же его лавку искать? — вмешалась Саша.

— Велосипеды чинит, тут недалече, в Разинке, у полустанка, — быстро затрещала тетка, и испуганно поправилась, как видно вспомнив, что мы собираемся за рубеж, а значит люди, по определению, непростые: — В рабочем поселке Азнефти имени товарища Степана Разина.

— Хорошо хоть пролетку не отпустили, — буркнул я недовольно. — В Москве нам обещали регулярное авиасообщение, а тут какой-то колхоз!

Делать нечего. Полтина серебром извозчику, три версты по пыльной дороге. Можно сказать рядом – до самого Баку вчетверо дальше. Лавка, а вернее ремонтная мастерская, нашлась сразу. Хозяин, очевидно, разбирался не только в велосипедах – к нашему появлению он как раз заканчивал торг за ремонт диковинной вуатюретки, [177] Вуатюретка – автомобиль-микролитражка. Часто упрощенной конструкции. на которой из оригинальных деталей осталась лишь табличка с гордым животноводческим названием Le Zebre.

— Офицер! — шепнула мне Саша перед тем, как мы подошли. — Посмотри, как голову держит!

Не знаю, что особенного жена увидела посадке головы, но рабочие галифе и гимнастерка, пыльные, испятнанные черным маслом, сидели на авиаторе как парадный мундир. Строго по плечам, пуговицы застегнуты под самое горло, в груди и талии не больше и не меньше необходимого, высокие сапоги плотно по ноге. На строгом лице – мягкая и добрая улыбка, хотелось бы такой верить, однако в сочетании с холодным взглядом серых глаз она воспринималась скорее как скрытая угроза, или, по крайней мере, тайный и непонятный мотив.

Мы поздоровались, представились, перебросились вежливыми фразами о жаре и проблемах поставки нужных для качественного ремонта запчастей, затем я перешел к делу:

— Хотелось бы узнать, когда ближайший авиарейс в Тегеран?

— Недели через две, приблизительно. [178] По всем международным договоренностям рейсы в Персию должны были быть ежедневными. Пассажиры тут ни при чем – требовалась быстрая доставка почты. Однако в реальности "за апрель-июнь 1930 г. было совершено восемь рейсов, за время которых перевезено всего 12 пассажиров и 204 кг грузов".

— Ни… хрена себе! — с большим трудом я удержался от мата. — В Москве нам обещали ежедневные авиарейсы!

— В Москве… — произнес пилот многозначительно, и замолчал, чего-то ожидая.

— Вы, случайно, не из Петербурга? — попробовал я развить отношения.

— Случайно.

Ни полусловом больше!

— О билетах, как понимаю, говорить бессмысленно, — констатировал я очевидный факт.

— Дорогих заказов у меня и без вас в достатке.

Намек дан – пришла пора для последнего, универсального довода. Я вытянул из кармана три двадцатки, зажал их между пальцами.

— Нельзя ли ускорить отлет?

Авиатор не возразил, но и не сделал попытки взять деньги. Я добавил еще бумажку, потом еще…

— У вас, молодые люди, паспорта-то хоть есть? — наконец-то проявил интерес к сделке пилот.

— А как же, — полез я в карман. — Все в полном порядке.

Пилот мазнул взглядом по развернутой бумаге:

— Выкупились, значит?

— Значит, — передразнил я манеру пилота.

— Дело хорошее. И виза есть… Польши?!

Вот глазастый гад!

— Получим транзитные, — как можно небрежнее откатил вопрос я. — В конце концов, крюк через Персию совсем небольшой.

— Бумажки у вас имеются, — пилот как-то совсем по новому оглядел меня. — И те, и другие.

Ненадолго задумался о чем-то своем, затем быстрым, но вместе с тем изящным жестом изъял баксы из моих пальцев.

— А если без бумажек, — я заглянул в его серые глаза.

— Пятьсот рублей золотом, — пилот выразительно ткнул пальцем вверх. — За каждого.

— Знать бы заранее! — расстроился я. — Столько пустой суеты!

— Не все так однозначно, — с деньгами к пилоту вернулся дар связной речи. — В Пехлеви наши могут сделать очень многое, причем не спрашивая шахского разрешения. Поэтому ваши паспорта стоят своих денег.

— Постойте, постойте. Какой Пехлеви? Нам нужно попасть в Тегеран!

— Там немцы летают, — отрезал пилот. — Каждый день, как часы.

— Еще и им платить!

— Других вариантов нет.

— Вылет завтра с утра? — обидно, но качать права не время и не место.

— Хоть сейчас, — пожал плечами пилот. — Машина у меня всегда наготове, только заправить. И лететь-то тут тьфу, четыре сотни верст не будет. До заката успеем с большим запасом.

— Чего же мы тогда ждем?! — обрадованно заторопился я.

— Вас! — на лицо пилота вернулась "добрая" улыбка. — Езжайте на аэродром, я на мотоциклетке все одно поспею раньше вас.

Не обманул. Когда мы дотряслись на конной тяге до аэропорта, самолет уже стоял рядом с одним из сараев, с откинутым вверх и назад жестяным капотом, совсем как автомобиль перед длинной дорогой. Вадим Титыч и механик в замасленной спецовке возились с ведрами – заливали бензин.

Таможенный досмотр? Подписи на документах? Паспортный контроль? Ничего подобного. Увидев нас, пилот небрежно махнул рукой в сторону стоящего на отшибе сортира типа "эм-жо":

— Уборной на борту нашего "Юнкерса" нет. [179] Туалет на Junkers F13 появился только на моделях 1930 года (F13k).

— Мы – уже, — с видом бывалого путешественника возразил я. — Не первый раз летим.

— Тогда залезайте внутрь, располагайтесь, — пилот указал на дверку, распахнутую прямо над крылом. На ступеньках, пожалуйста, осторожнее, там техник масло пролил третьего дня.