Павел Дмитриев - Скрепы нового мира [СИ]

— А знаешь, пусть и правда, берут с депутатов пример.

— В смысле?

— Они настоящие боги от политики! Сумели как-то обойтись одними кулаками, без оружия…

Вырвавшаяся невзначай аллегория стерла Сашину веселость как мокрая тряпка мел со школьной доски. Она помрачнела, отложила в сторону салфетку, поднялась и подошла к выходящему во двор окну. Не поворачиваясь ко мне лицом, медленно, через силу произнесла:

— В Мюнхене вчера погибло восемнадцать человек. [233] Именно столько погибло 17 июля 1932 г. в Гамбурге, во время "Кровавого воскресенья". Там схлестнулись боевики нацистов, коммунистов и социал-демократов. Ради чего?!

— Надеюсь, все они были ярые нацисты.

— Нельзя так шутить!

— Прости. Просто я ожидал худшего. Судя по тому, что творилось вчера на улицах… кстати, если верить газетам, в прямом отношении НСДАП к взрыву Тельмана никто не сомневается. Спорят лишь в том, была ли санкция руководства, или теракт исполнил фанатик-одиночка. Так что поздравляю, твой план встречного пала сработал на все сто.

— Ты предупреждал, что ответственность тяжелая ноша, — обернулась Саша. Глаза все еще на мокром месте, однако сомнения в голосе изрядно поубавилось. — Я не думала, что настолько.

— Тяжело первые пять лет, потом привыкаешь.

— Все тебе шуточки, а Гитлер, между тем, объявил поход коричневых рубашек на Берлин именно из Мюнхена.

— Идея сильная, хоть и с душком, [234] Имеется в виду "Поход на Рим" итальянских фашистов от 1922 года, который закончился назначением Муссолини на пост премьер-министра Италии. — недовольно скривился я.

Третья ошибка, уже точно, совместная наша с Сашей. Фюрер сделал совершенно очевидный, воспетый живым классиком фашизма ход, а мы его в своих расчетах никак не предусмотрели. Зашорили себя неизбежным легальным назначением Гитлера на президентский пост, торопливо загнали в цугцванг что правительство, что нацистов – получили в ответ путч. Тот самый, из-за которого Гитлера и его карманных боевиков никто так и не посмел тронуть в истории старого мира.

— От Мюнхена до Берлина те же шестьсот километров, что от Милана до Рима, — посыпала солью раны Саша. — Десять лет назад у Муссолини получилось.

— Неистовый оратор из Браунау [235] Так называли Генриха Брюнинга. объявил вне закона не только СА, но и НСДАП целиком, — возразил я. — Партийные газеты закрыты, счета арестованы.

— Лейтенант против ефрейтора, [236] Г. Брюнинг закончил ПМВ в звании лейтенанта, поэтому пользовался поддержкой многих военных. Ранен, награжден Железным крестом. — задумалась Саша.

— У рейхканцлера Брюнинга прекрасные шансы на победу. Революционеров он разгонять умеет еще с восемнадцатого года, с военными в ладах. И наоборот, Гитлера кадровые офицеры терпеть не могут. [237] В январе 1933 года произошел (вернее, сорвался, из-за отвратительной организации) "Потсдамский путч" – заговор военных, недовольных назначением Гитлера рейхсканцлером. И кстати, в Берлине полиция и рейхсвер уверенно удерживают ситуацию под контролем.

— Только в Берлине, заметь, и то, если верить газетам.

— Столица за правительством, остальных как-нибудь угомонят.

— Если бы! Бавария и Пруссия вечно себе на уме.

— По мне пусть хоть обратно на королевства распадаются! [238] Королевства Бавария и Пруссия существовали до 1918 года.

— Отдельные королевства, это хорошо, — вдруг резко сменила тему Саша. — Мы останемся тут на недельку, или выберемся в Австрию?

И правда, какой смысл загонять себя в тупик бессмысленной руганью? На политическую ситуацию мы не можем повлиять никак. Так или иначе, придется надеяться и ждать, причем ждать долго, недели, а то и месяцы. Сперва – кто победит в Мюнхене, затем, если Гитлеру и СА все же удастся взять под свой контроль Баварию, — чем закончится поход на Берлин. Количество неизвестных в этой истории столь велико, что лучше не пытаться строить долгосрочные планы.

— Nichts geht mehr, [239] Ставок больше нет. — подвел я итог. — Если уж путчисты добрались до такой сонной дыры как Starnberg, в городах крупнее лучше не появляться.

— Значит в Австрию?

— Да, до Инсбурга чуть меньше трехсот километров. Помнишь дорогу?

— Бр-р-р! — поежилась Саша. — Там же сплошные серпантины, надо успеть, пока не стемнело.

— К ужину доберемся, если не до самого Инсбурга, так хоть до равнины, — обнадежил я жену. — Сейчас в горах сухо, а мотор не поврежден. Только радиатор камнем промяли до течи, не беда, возьмем пару жестянок с водой и, в принципе, можно ехать.

Из отеля мы выбрались ближе к полудню, в самую жару. На улице – ни души, только на противоположном углу перекрестка, как раз рядом с нашей машиной, о чем-то громко ругались полдюжины зеленых полицейских. [240] В отличие от германской полиции шупо, обмундированной в синюю форму, полиция безопасности, она же зипо, носила зеленую форму армейского образца (и потому именовалась в народе "зеленой полицией"). По функциям она была ближе к современной российской Росгвардии. По моей душе скребанули кошки, почему-то вспомнилась белая всполошная курица, едва успевшая вывернуться из-под колеса нашего Мерседеса прошлой ночью.

Я плотнее подхватил под руку Сашу, буркнул недовольно:

— Что они тут забыли?

Ответить она не успела; стук наших каблуков о булыжники уходящей к центральной площади улицы привлек внимание главного из полицейских. Он повернулся к нам, сделал насколько шагов навстречу, как видно, стесняясь своей неуставной перебранки с подчиненными. На удивление молодой, лет двадцати пяти, погон по виду офицерский, но при этом пустой, без ромбиков. Как же его называть?

— Лейтенант Клюгхейм, — представился полицейский, рассеяв мои сомнения по поводу звания. — Прошу вас соблюдать осторожность.

— Простите, герр Клюгхейм, — начал я, пытаясь понять, о чем вообще идет речь.

Недалеко стукнул очередной выстрел, в это утро совсем уже знакомый и привычный, я не обратил на него внимания, зато лейтенант резко отпрыгнул назад:

— Donnerwetter!

В первый момент я остолбенел, а затем… Саша со стоном повалилась на мостовую, я едва успел подхватить на руки ее падающее тело. Прямо перед моими глазами, под ключицей, багровела страшная рана, по блузке стремительно расплывалось кровавое пятно.

— Нет, Саша, нет!!!

В голове распахнулась гулкая пустота. Мир вокруг растворился в хмари. Осталось лишь стремительно сереющее лицо любимой.

— Пусти! — седоусый полицейский буквально вырвал Сашу из моих рук.

Возмутиться я не успел; аккуратно усадив бесчувственную Сашу на тротуар, спиной к стене дома, седоусый сразу же принялся ее перевязывать. Посыпались короткие команды: "режьте блузку, голову набок, следите за языком". Я бросился помогать, но одетые в зеленую форму парни оттеснили меня в сторону: