Сергей Зеленин - Максимальное благоприятствование [СИ]

Наконец, Берия, Молотов, Ворошилов, Маленков, Триандафиллов и лидер оппозиционной партии «Четвёртый Интернационал» Хрущёв, добились встречи с Всероссийским Старостой и провели с ним многочасовые переговоры. В их результате, Киров подал в отставку и, был назначен смотрящим за сельским хозяйством страны… Кроме этого, Сергей Миронович сохранил за собой должность Первого Секретаря Всероссийской Коммунистической Партии — ВКП(б) и, обязан был строго следить за тем, чтобы в выпускаемых календарях правильно трактовались исторические даты…

Последнее — образно говоря, конечно.

Внеочередной, чрезвычайный сходняк попаданцев пришлось собирать в том же зале Кремля, Через сутки вышло постановление Правительства Российской Федерации, утверждённое в обоих палатах Парламента.

Действие Конституции временно приостанавливается. Верховный Совет и Государственная Дума распускаются. На время ведения войны, вся высшая государственная власть сосредотачивается в руках Верховного Главнокомандующего, Председателя Государственного Комитета Обороны Сталина Иосифа Виссарионовича.

На следующий день, коллега Сталин выступил по радио и телевидению с обращением к народу:

— Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы и командиры нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, коллеги мои…

Довольно пространное обращение Вождя заканчивалось так:

— …НАШЕ ДЕЛО ПРАВОЕ — ВРАГ БУДЕТ РАЗБИТ, ПОБЕДА БУДЕТ ЗА НАМИ!!! …»

«…21 апреля 1942 года.

Западное побережье Чёрного моря. Пляж Золотые пески, неподалёку от румынского порта Варна.

…Пробуждение давалось просто чертовски нелегко!

Невероятным усилием воли разомкнув веки, полковник Стойко Раков — командир 1-го Болгарского гренадёрского полка, 1-й Болгарской дивизии СС [118], Балканского добровольческого корпуса, долгое время лежал с открытыми глаза и, глядя в густо белённый бетонный потолок командного бункера, мучительно пытался вспомнить вчерашнее — когда отмечали День рождения Фюрера с офицерами его полка и приглашёнными из неподалёку расположенной румынской береговой батареи… Однако вспоминать получалось плохо — всё как-то обрывками, да фрагментами.

Припоминается: в оконцовке, вроде была пьяная потасовка с этими мамалыжниками… Кажется, из-за женщины… Вроде, он сказал, что барменша Ванга из соседней деревеньки Приштаны классно делает минет — хотя и, дорого берёт, а румынский подполковник Конкрет Лошару, возразил: сам Стойка Раков делает это лучше и по более божеской цене…

Врёт, собака!

Дальше, как обычно: слово за слово и, понеслась! Полковник, осторожно ощупал припухшую скулу и покряхтел, потрогав правый бок. Точно! В драках эти румыны мастаки — это как солдаты они, полное дерьмо.

В принципе, если не считать этот досадный инцидент, праздник удался на славу!

С Адольфом Гитлером, полковника Стойко Ракова связывали одни лишь приятные воспоминания: лично из рук Фюрера он получил свою первую боевую награду — «Железный Крест с дубовым венком» за тяжёлый, кровопролитный бой против бандитов-бандеровцев под украинской Жмеринкой.

Он был первым из добровольцев-болгар… Да, чего там скромничать! Из всего Балканского добровольческого корпуса, Стойко Ракова — первого наградили столь высокой наградой Третьего Рейха!

Его военная карьера после этого, стремительно понеслась было в гору: через полгода из капитанов он стал полковником… Но, увы! Военное счастье изменчиво: подцепив в деревеньке под Винницей бытовой сифилис от одной старой гуцулки, он надолго выбыл из боевых рядов… Та, наверняка, работала на российскую ГРУ и местных бандеровцев. По слухам, после него она коварно заразила по одному — пять румын, трёх немцев, двух венгров, румынского генерала — уже двадцать лет, как хронического импотента и, всё местное отделение Гестапо — пришедшее её арестовывать, разом.

Так или иначе, но почти всю осень сорок первого года, полковник Стойко Раков провалялся по госпиталям и, наконец вернувшись в свою часть, попал сюда — охранять румынский берег от возможного морского десанта русских.

…Изнурённое отвратительным местным румынским пойлом — кукурузной аракой, тело решительно не хотело принимать горизонтальное положение — несмотря на настойчивые к тому позывы, переполненного мочевого пузыря.

Всё же, после неоднократных неудачных попыток, поднявшись на ноги, полковник ногой выдвинул из-под деревянных нар помятое жестяное ведро, затем — пошатываясь и блаженно мыча, «ответил» в него — звенящего, на «зов Природы».

— Ммм… Уууу… Ёёёё… ООО!!!

Сразу значительно полегчало и, Стойка Раков снова почувствовал себя офицером!

Задвинул ногой ведро назад — денщик потом вынесет… Для чего же ещё нужен денщик?! В общий нужник полковник ходить брезговал: там постоянно кто-нибудь сидел «орлом» на толчке — жутко воняя свежим солдатским гов…нищем, а по полу ползали жирные опарыши в поисках чьей-нибудь голой задницы…

Его бетонный бункер, построенный ещё осенью — конечно же, был очень хорош. Перекрытие почти в три метра железобетона — ни одной бомбе русских его не пробить! Однако, несколько тесноват — под такую то, уймище народу. Из-за общей стеснённости, уже были неоднократные случаи содомского греха среди военнослужащих — которыми занималась болгарская контрразведка Стригуранца и местное отделение румынского Гестапо, отправляя «семейные» пары гомосеков в специальный концлагерь Румынска Блакыднница — для перевоспитания оздоровительным, но принудительным трудом.

Хотя, своих солдат он — в чём-то даже немного понимал и, им несколько сочувствовал… Испортил «жилищный вопрос» бойцов!

Даже, ему — ПОЛКОВНИКУ(!!!) Болгарской армии… Мало того — Болгарских Войск СС, мастурбировать под «Лили Марлен» приходилось в присутствии своего денщика…

ЭТО ПОЗОР!!!

Стойко Раков с неприязнью посмотрел на спящего на верхнем ярусе нар, подумав: «Вот, шельма»!

Но, ничего — терпеть недолго осталось…

Скоро потеплеет и, большинство обер-офицеров, унтеров и солдат можно будет выгнать на свежий воздух — в выкопанные ещё год назад окопы и перекрытые щели. Да и, «долговременного жилья» к лету прибавится: работящими чехами и доходягами-цыганами из ближайшего румынского концлагеря, уже были выкопаны котлованы сразу для пяти бетонных бункеров и «ДОТов». Если русским всё же вздумается высадить здесь морской десант, им придётся не сладко…

Полковник, несмотря на жуткую головную боль, презрительно хмыкнул в адрес вышестоящего командования: трусливые недоноски в штабных эполетах!