Николай Эдельман - Звездный час [litres]

«Только бы на минутку остаться с ним наедине, – думала она. – Тогда я сама его пристрелю, заберу фотографии, а потом скажу, что он на меня напал и мне ничего не оставалось…»

– Не верю я, что такой фрукт расколется, – скептически произнес Левандовский. – Ну да будь по-вашему…

Приподняв Бондаренко, он закинул его на соседнее с водительским сиденье, Лизу же пригласил назад. Машина, хоть тоже пострадала, врезавшись в «форд», сумела завестись. Левандовский развернул малолитражку, и та, вихляя, покатила вверх по дороге.

Лиза, немного успокоившись, наконец рассказала, как и где оставила своих и как она оказалась в одной машине с немцем.

– Я так и думал, что этот десант неспроста… – заметил Левандовский. – И то сказать, видел бы кто ночной взрыв, он бы и не такую силу сюда отправил!

– Одного я не понимаю, – сказала Лиза, – как они собираются эвакуироваться? Корабли, что ли, пришлют?

– Вряд ли… Часть их «юнкерсов» – это транспортники – пошла к мысу Херсонес. Вероятно, они хотят тамошний аэродром захватить и с него улететь. И это у них вполне может получиться – при такой-то воздушной поддержке. А нам и отражать их нечем – никаких наших сил здесь нет, кроме погранзастав. И корабли в море выводить рискованно – запросто без них останешься. Разве что моряков в бой послать… Если найдется кому приказ отдать. Видели бы вы, Лиза, какая тут паника ночью творилась! Я прямо из Кацивели поспешил в Ялту и еле-еле доехал. Никто ничего не знает, все носятся очертя голову, дорога забита… Ну, потом-то увидели, что больше ничего не взрывается, земля не трясется, и поуспокоились, вернулись по домам. А сейчас все по новой начнется! Бедные края – мало им этой бомбы! А меня первым делом арестовали – видно, не простили того, что я с их собрания убежал, не дав согласия. Сейчас уж даже не знаю, правильно ли я поступил…

– Правильно, правильно, Евгений! – стала убеждать его Лиза. – Вы не представляете, на что способен Бондаренко! Он все, буквально все сумеет обратить себе на пользу!

– Но вам-то удалось ему палок в колеса насовать. Ну а потом, когда обнаружили подлодку, трупы Ужова и его людей – тогда и сообразили, что нам с вами такое наворотить не под силу. Бросились искать Бондаренко, провели обыск у него на вилле. Там, кстати, отыскался труп этого Жоржа, который к вам на пляже приставал, а при нем – какие-то бумаги разоблачительные. Ну, я в подробности вдаваться не стал, меня на аэродром срочно вызвали… Когда нашли немецкую лодку и ее экипаж, да еще при таких обстоятельствах, я понял, что до войны рукой подать. Немцы еще десант не высадили, а в Берлин уже гневные ноты полетели. А сюда, я слышал, направляется с комиссией сам господин Лория, – назвал он имя министра внутренних дел, сменившего на этом посту Ужова.

Мотор машины стрелял и плевался паром, как кипящий самовар, расслышать летчика за его ревом было непросто, да Лиза и не слишком вслушивалась в его слова после того, как прозвучало имя Жоржа. Кое-как подавляя накатывавшую панику, она думала только об одном – как скорее завладеть снимками и уничтожить их!

– А я, как только добрался до аэродрома, – продолжил Левандовский, – получил приказ собирать экипаж и лететь на отражение десанта. Не знаю, кого такая светлая мысль осенила. Может, решили таким образом от меня избавиться… Ну, и добились того, на что нарывались. Какую машину угробили! И людей зазря погубили, как я сам жив остался – не знаю… Ну, мессеры – это ладно, с ними бы мы как-нибудь справились, а вот эти истребители без пропеллеров – я даже разглядеть их не успел толком… Как против них воевать? Одна надежда – что ваш дядя сумеет еще одну бомбу соорудить…

Весь уйдя в недавний бой, он, кажется, не очень и заботился о том, слушает ли его спутница. Та же нетерпеливо ждала, когда машина преодолеет подъем по бесконечным виткам серпантина и подъедет к церкви. И когда церковь была уже недалеко, Лиза стала тормошить летчика:

– Евгений, у настоятеля должен быть телефон – надо звонить, предупредить, что у немцев место сбора на Кошке!

Вероятно, Левандовскому совет показался здравым. Он послушно свернул к воротам церкви. Лес в рамке лобового стекла сменился на крымское небо. И на этом безупречно голубом фоне жутким явлением из комнаты ужасов поднялась мертвенно-бледная, измазанная кровью голова Бондаренко. Оживший шпион набросился на Левандовского.

Автомобиль пролетел мимо церкви, навстречу обрыву. Хотя нога Левандовского соскользнула с педали газа, машина все так же мчалась вперед. Лиза, издав безумный крик, навалилась животом на спинку сиденья, стараясь достать до руля. Ей кое-как удалось повернуть баранку, когда падение в пропасть казалось неминуемым. Машина прошла по самому краю обрыва, снесла кусок хлипкого парапета и, описав широкую дугу, остановилась. Тогда Бондаренко спихнул с себя Левандовского, схватил Лизу за руку и выдернул ее наружу.

Волоча Лизу за собой, он выскочил на кромку обрыва и встал там, загородившись пленницей от Левандовского, который спешил за ними следом, выхватывая пистолет.

– Еще один шаг, – крикнул Бондаренко летчику, – и ваша пассия полетит вниз! А вы не дергайтесь, – предупредил он Лизу, прижимая ее к себе. – Я стою на краю, одно движение – и свалимся оба!

Левандовский застыл в десятке шагов от них, держа шпиона под прицелом. Бондаренко, чуть переведя дыхание, продолжил:

– Отдайте пистолет и отойдите к машине! Считаю до пяти – у меня кружится голова, долго я тут не устою! Раз…

– Евгений, не слушайте его! – закричала Лиза. – Он убьет вас, как толь… – и подавилась словом, когда шпион зажал ей рот.

Но ее увещевания не помогли – Левандовский колебался недолго, и Лиза с ужасом увидела, что пистолет упал на землю неподалеку от ее ног.

Бондаренко, выпустив заложницу, нагнулся к пистолету, и Лиза, не думая ни о чем, кроме того, что сейчас он снова будет вооружен, изо всех сил толкнула его бедром.

Ноги Бондаренко скользнули за край обрыва, но в падении он успел мертвой хваткой вцепиться Лизе в лодыжки и увлек ее вслед за собой в пропасть – туда же, куда отправились слетевшие с Лизиных ног туфли.

Левандовский в отчаянном прыжке поймал Лизу за запястья и плюхнулся животом на землю. Лиза повисла над бездной, чувствуя себя распятой на дыбе: вниз ее тянула тяжесть Бондаренко, не отрывавшегося от ее ног, вверх – сильные руки Левандовского. Тот тащил Лизу на себя, дюйм за дюймом поднимая ее на обрыв. Руки и ноги Лизы выворачивались из суставов. Наконец она сумела лечь грудью на кромку обрыва и кое-как поползла сама, вытягивая вслед за собой и Бондаренко.

– Стреляйте в него, Евгений, стреляйте! – потребовала она. – Я продержусь…

– Последнюю пулю я истратил внизу! – признался Левандовский. – Я грозил ему незаряженным пистолетом, зная, чем дело кончится!