Сергей Васильев - Переписать сценарий II [СИ]

Эффект неожиданности, всегда являющийся привилегией того, кто точно знает, куда направляется противник и где его ждать, усугублял все три вышеуказанные факторы, умножая потери и снижая моральный дух атакующих батальонов.

Когда переправы были наведены, обстрелы прекратились и на западный берег реки Онон потекли ручейки армии вторжения, генерал Куроки отнюдь не радовался. Перед ним лежали списки потерь в личном составе. Если брать общие цифры, то эти потери были приемлемы. Но это только если не начинать их анализировать.

На пехотный батальон вместо тридцати офицеров теперь приходилось в среднем пять, на артиллерийский дивизион вместо одиннадцати - семь. Больше всех пострадали инженерные части, где в каждом батальоне оставалось не более трёх офицеров вместо положенных двадцати, а нижних боеспособных чинов - не более двухсот из полагающихся по штату пяти сотен.

А впереди, судя по карте, после небольшого степного участка, от посёлка Ага и вплоть до Читы тянулась изрезанная сопками и речушками лесистая местность, являясь раем для организации внезапных нападений и сущим адом для наступающих.

Обескураживающий эффект принесли карательные операции, в ходе которых погибшими, ранеными и пропавшими без вести было потеряно уже почти три полных батальона пехоты и два эскадрона кавалерии. Даже с учётом десятка уничтоженных снайперов противника и пары сотен выловленных местных жителей, результат являлся строго отрицательным.

Одним словом, победа была явно пиррова. Генерал покрутил листок в руках, прошёлся по помещению станционного смотрителя, превращенному во временный штаб, зацепился взглядом за сопку, с вершины которой вёлся убийственный огонь по его солдатам и вызвал адъютанта:

- Запросите штаб о срочной отправке пополнения. Остро требуются командиры взводов, рот, батальонов, сапёры и далее - всё по прилагаемому списку.

- Простите, сёкан, - поклонился адъютант, - связь с Харбином ещё вчера потеряна. Причины выясняются…

Лето 1904 года. Харбин.

Причиной потери связи с Харбином был великий князь Александр Михайлович, одновременно атаковавший японский гарнизон с двух направлений - с юга от реки Сунгари и со стороны Владивостока. Ввиду численного превосходства противника штурм города решено было провести ночью, опираясь на добровольных проводников - жителей Харбина, бежавших накануне от оккупационной армии микадо.

В заранее намеченный предрассветный час в местах дислокации японского гарнизона бухнули первые пристрелочные выстрелы. Корректировщики Первой Тихоокеанской бригады морской пехоты, как назвал свой отряд Александр Михайлович, заранее занявшие места на крышах и колокольнях, отсемафорили поправки. После чего 16 орудий двух бронепоездов и 22 пушки кораблей амурской флотилии начали непланово и бегло будить солдат японской армии.

Снайперы, прикрывавшие корректировщиков, не забывали о своём основном предназначении и усердно прореживали командный состав противника, прекрасно просматриваемый на фоне разгоравшихся пожаров. После часа непрерывного геноцида, на набережную реки Сунгари и на центральную станцию был выброшен десант. Корабли отправились захватывать мосты, а бронепоезда - блокировать возможный подход подкреплений.

Японские солдаты не были трусами. Офицеры были достаточно грамотны. Но что они могли сделать против тактики штурмовых групп Советской армии образца 1945 года с массированным использованием ручных гранат, пулемётов, снайперов и десантных пушек Барановского, оказывающих непосредственную поддержку атакующим и имеющих оперативную радиосвязь между подразделениями.

За полгода, минувшие с первого знакомства князя с мемуарами героев Отечественной войны 1941-45 годов - генералов Чуйкова и Галицкого, князь успел наизусть выучить их наставления, купленные потом и кровью в сражениях, которые дай Бог, удастся теперь предотвратить:

“За­щит­ни­ки Ста­лин­гра­да соз­да­ли штур­мо­вую груп­пу осо­бо­го ти­па. Она воз­ник­ла как ору­дие го­род­ско­го боя. Гиб­кая, мак­си­маль­но ма­нев­рен­ная, гроз­ная свои­ми сред­ст­ва­ми, эта груп­па про­шла ис­пы­та­ния и ак­тив­ной обо­ро­ны и на­сту­п­ле­ния. Ее удар ко­ро­ток, дей­ст­вия бы­ст­ры, дерз­ки…...Ус­пех штур­ма ста­лин­град­ско­го «До­ма же­лез­но­до­рож­ни­ков» ре­ши­ли три груп­пы, по 6-8 че­ло­век ка­ж­дая. … Время и внезапность - два важнейших фактора успешного манёвра штурмовой группы. "Дом железнодорожника" был атакован в 10 часов утра. Для броска атакующие группы командира Елина располагали тремя минутами. Это было время, оставшееся с момента последнего выстрела пушки и последней очереди пулемётов по огневым точкам противника до момента возможного оживления этих ОТ. Бойцы ворвались в дом ещё до того, как противник оправился от губительного огневого воздействия. Через 30 минут пали все очаги сопротивления этого опорного пункта, был взят первый пленный, а гарнизон, состоявший из двух рот пехоты и роты тяжёлого оружия, полностью уничтожен. Таково значение фактора времени.… Ночью бойцы гвардии старшего лейтенанта Седельникова атаковали "Г-образный дом" без предварительного огневого воздействия. Одна за другой штурмующие группы врывались в этот дом через окна, на ходу бросая туда гранаты. Противник не мог сделать ни одного выстрела. За 20 минут атакующие прошли треть шестиэтажного здания, занимавшего два квартала. Таково значение фактора внезапности.”

Вооруженные “ноу-хау” командиров РККА Елина и Сидельникова, Маузерами К96 на 20 патронов и изготовленными в мастерских Владивостока гранатами системы Милса (которую ему ещё предстоит изобрести через 10 лет), осатаневшие от ежедневных тренировок "сопка ваша - сопка наша", морпехи князя воплощали на практике наставления из будущего, зачищая Харбин от застигнутого врасплох контингента противника.

К рассвету организованное сопротивление оккупационного гарнизона было подавлено. Сдав позиции в Харбине казакам Амурского войска, бригада перекрыла железную дорогу на Порт-Артур и Читу. Армия вторжения в Забайкалье с этой минуты оказалась отрезанной от связи, снабжения и пополнений.

Стратегическая диспозиция после освобождения Харбина представляла восхитительный слоёный пирог. На Ляодунском полуострове окопался Куропаткин, радующийся, что его перестали давить японские генералы. На севере русские войска полукругом охватывал генерал Нога во главе 90-тысячной армии. Его сил с лихвой хватало для блокирования полуострова, но явно недостаточно для уничтожения противника и взятия Порт-Артура.

Ещё севернее - от Мукдена до Харбина и от Харбина до Хингана “безобразничала” первая Тихоокеанская бригада князя Александра Михайловича, а западнее - в сторону Читы с яростью раненого бизона ломились армии Куроки и Оку, имея при себе в качестве чемодана без ручки британский экспедиционный корпус.