Владимир Поселягин - Вечный (Корейский гамбит) Трилогия

Весь месяц я людей практически не видел. Изучал девственные места, рыбачил на реках, лосось просто восхитительный на вкус, а свежая икра мне так и не надоела, несмотря на её количество, изредка замечал старые следы присутствия людей. Один раз обнаружил костяк в истлевших одеждах. При нём ничего не было, видимо кто-то нашёл тело и не похоронив обобрал. Я же складной лопаткой вырыл могилу и похоронил. Не знаю кто это был, мне кажется золотоискатель, надеюсь сделал благое дело. Припасы подошли к концу, так что я направился к людям. Отдохнул отлично, поохотился, набрался впечатлений и оптимизма, вот и настало время посетить окрестности Твери, навестить родителей Александра, в тело которого я попал. Думаю, это будет правильно. Не знаю что в газетах пишут, хают или хвалят, думаю последнее вряд ли, но нужно прибыть к ним самому и объяснится. Если простят, то хорошо, если нет, прогонят, ещё лучше. Отправлюсь в путешествие по всему миру. Привык я к этому делу, интересно мне, видится смысл жизни в этом. А самые предпочтительные, морские суда, и дом, и средство путешествия. Я оттого и люблю их, и в кругосветку уже сколько собираюсь. Нет, я раз двадцать в них был, но мне пока не надоедает. Стараюсь повторить их в каждом теле. Тем более в этом тысяча девятьсот четвёртом будет любопытно взглянуть на разные порты и города, как они выглядят сейчас, вспоминая как будут выглядеть в будущем.

За этот месяц я ушел далеко, за Хабрин, так что выйдя к железнодорожным путям по ним добрался до ближайшей станции. Она небольшая была, но купить билет и оплатить перевоз лошадей с багажом до Москвы, было вполне возможно, что я и сделал. Заодно и припасы тут же в лавочке купил. Поезд будет только завтра, так что снял комнату, гостиницы тут нет, искупался в озерце неподалёку, и устройся на ночь. Хозяйка, у которой я комнату снял, всю мою одёжу хорошенько постирала, к утру высохнет. Кстати, при покупке билета, предъявил документы, тут правила такие, каторжников много, бывают бегут, так что вписали мои данные в журнал пассажиров, что на это станции покупали билеты. На мою фамилию служащий даже внимания не обратил. А вот на вокзале, после оплаты билета, я приметил у служащего газету. Взял почитать с возвратом. Оказалась та старой, двухнедельной, из Владивостока. В общем, обо мне чуть ли не две страницы, какими только словами не хаяли. Значит я был прав, выбрали политику очернения, так что брезгливо сложив газету, вернул её на место, и отправился к домику, ночевать.

Следующие две недели я был в пути, пока не сошёл на вокзале Москвы. Там снял номера в гостинице, отходя от дороги, дважды ванную принимал, и в турецкие бани на третий день сходил. Не знал что они в Москве имелись, но вот возжелал посетить и сделал это. Одежда поистрепалась, так что я купил новую, портной ушил по фигуре, и задержавшись в Москве всего на пять дней, верхом отправился к Твери. Я бы подольше в Москве пробыл, но случалась неприятность, встретил однокурсника Александра по морскому кадетскому училищу, тот обрадовался. Сказал, что читал в газетах про меня. Пытался затащить в ресторан, но я отговорился спешными делами. Быстро добрался до гостиницы и в этот же день покинул столицу. Что-то мне не понравилась излишне довольная и радостная физиономия этого лейтенанта. Судя по дороговизне материала, из которой пошита форма, и нагловато уверенному виду, тот при штабе ошивался, море, наверное, на картинках и видел. Шучу конечно, все кадеты практику проходят, но всё равно такие хлыщи мне не нравились.

Где находится поместье Алексеевых я отлично знал, до него километров двести от Москвы будет, неподалёку от Твери. Можно и на поезде было дорогу сократить, однако в пути будет два легко добываемых клада, хотел их извлечь, из-за чего и докупил две дополнительные вьючные лошади. Это будут средства что я потрачу на покупку судна и его оснащение, на нём и отправлюсь в путешествие. Скорее всего парусное, но с машиной, которую изредка буду запускать. Работать кочегаром постоянно мне как-то не улыбалось. И да, судно для одного, я почему-то имею бзик, не люблю чужих на своих судах. Давно это заметил. Кстати, документы, вроде загранпаспорта, на руках у меня имелись, как у морского офицера, что мог заходить в чужие порта, они обязательно должны быть. Так что покинуть Россию я могу в любое время. Кстати, в Москве я так и не купил газет, хотел узнать что там на севере, было Цусимское побоище или не состоялось? Но до них, всё как-то руки не доходили, некогда было купить, другим был занят. Так я и двигался от Москвы. Сначала один клад посетил, три дня его искал, приметы неверные. Точнее я ошибся с их определением, пришлось трижды перепроверить, копнул и нашёл. Гривны золотые и серебряные, почти на десять кило находок. Потом отправился ко второму, тут быстро, за два дня управился, и то потому что копать пришлось много. Тут груз на пятьдесят килограмм. Да, большой. Вот так и добрался до поместья Алексеевых. Меня там не приняли, отец Александра вышел на крыльцо, и сказал, что я ему больше не сын и видеть тот меня не желает, бросил что-то мне под ноги, сплюнул и ушёл. Я лишь пожал плечами и радуясь в душе, груз в виде родственников сброшен, причём по инициативе другой стороны, посмотрел на письма что лежали под ногами. Ну, я не дворник, чужой мусор не убираю, поэтому запрыгнув в седло и ведя на привязи вьючных лошадей, покинул поместье и поскакал прочь. Зная отца Александра, я вполне предвидел подобную реакцию, так что ничуть не был удивлён, даже в душе рассчитывал на это. Шансов было мало, но всё же надежда была. Теперь я свободен, кровных уз больше нет, совесть по этому поводу не мучает, можно отправляться путешествовать.

В столицу отправляться я смысла не видел, если такой чёрный пиар мне устроили, ха, забавное молодёжное словечко из будущего, то там вообще толпа на улице четвертовать может. Если опознают. Тут при покупке документы предъявишь и прости прощай. Информация о моём появлении сразу разнесётся. Я отправился обратно в Москву, опросив там несколько купцов, зашёл на купеческое собрание, узнал где собираюсь нумизматы, нашёл одного такого коллекционера, тоже купчина, и продал часть клада, примерно треть, получив сто сорок тысяч рублей на счёт. Открыл его в Волжско-Камском банке Москвы, тот на Ильинке находился, получил чековую книжку, обменял десять тысяч на германские марки, и отбыл. Сделал это быстро, кассир на меня поглядывал, мне его взгляд не понравился, заинтересованный слишком. А на поезде до Одессы отправился. Пусть с пересадкой, но это быстрее чем на лошадях. А вот лошадей я продал и отправился с одним только багажом. Вещей много, но я к этому привык. А перед отъездом я накупил пачек газет, что задержались в редакции. Просто нанял мальчишку-разносчика, и за оплату тот подобрал свежие подшивки разных газет, московских и столичных. Четырнадцать штук нашёл, некоторые прошлого месяца. Молодец поработал отлично, заработал хорошо, и вот на второй день пути, мои руки наконец дошли до газет. Читая их, я только посмеивался. Все статьи этих купленных мной газет только и говорили о том рейде. Точнее никакой чернухи, мол, молодой офицер, пошёл против закостенелой системы, и победил. В некоторых газетах написано, что Император Всероссийский наградил меня двумя орденами, за утопленные японские транспортники представлен к ордену «Святого Владимира» второй ступени. А за утопленный броненосный крейсер к ордену «Святого Александра Невского». Ну и в звании повысили, припрыгнув через одно, стал капитаном первого ранга. Полковник по сути, если на армейские звания переводить. Этому я удивился, бунтарей не награждают, значит снова от меня что-то нужно. К чёрту их.