Владимир Поселягин - Вечный (Корейский гамбит) Трилогия

- Товарищ капитан, я случайно поймал призыв о помощи. Где-то рядом русское грузопассажирское судно убегает от японского крейсера. Слышал хорошо, значит недалеко.

- Сигнальщикам внимательно осмотреть горизонт, - немедленно скомандовал я, изучая листок с короткими фразами.

Судя по ним, грузопассажирские русское судно встретилось с крейсером. Вот только что это за крейсер? Тут от лёгких, которое я прихлопну как муху, если те не уйдёт на высокой скорости, это их преимущество, до броненосных крейсеров, по сути броненосец, только в виде рейдера. Это самая плохая версия из возможных.

- Сколько загрузили? - нахмурившись, спросил я у старпома, который подошёл ко мне. Я у левого борта стоял, наблюдал как матросы бегали с мешками на плечах, по одному трапу на «Палладу» по-другому, обратно на «Сан-Диего».

- Две трети об общего объёма. Миноносцы запасы уже пополнили, отошли от борта «Калифорнии».

Так называлась второе судно, что покачивалось на небольшой волне в полукабельтовых от нас.

- Хорошо. Заканчиваем загрузку. Похоже скоро повоюем. Неизвестный японский крейсер преследует русское судно, видимо скорость у обоих схожая, раз догнать не могут, и не отрываются. Где-то рядом.

Тут как будто вторя моим мыслям, закричал сигнальщик:

- Вижу дымы с севера.

- Заканчиваем погрузку. Отходим от борта угольщика.

- Есть, - козырнул старпом, и убежал, отдавая команды. Вскоре крейсер отошёл от угольщика, и набирая скорость, направился в сторону замеченных дымов. Шли наперерез, и похоже успевали.

- Ветер усилился, - смотревшись, озвучил я очевидную вещь. - Дым из наших труб стелется вперёд и фактически скрывает нас от неизвестных на горизонте. Маскировка конечно такая, плохенькая, но она нам поможет. Передайте приказ угольщикам отстать, держатся в пределах видимости на горизонте. Миноносцам идти по левому борту, укрывшись от взглядов неизвестных.

- Ловушка? - усмехнулся старпом.

- Она. Вестовой, передай радисту, пусть следит за эфиром, если японцы будут выходить в эфир, глуши. Впрочем, наших тоже.

- Есть.

Вестовой убежал, а мы быстро сближались с неизвестными, а когда уже стало видно корпуса на горизонте, изредка слышался гром, это работали орудия японца, я велел гардемарину Заславскому, единственный гардемарин на борту, подняться на мачту и в бинокль определить кто там.

Тот мигом взлетел наверх, и вскоре спустился, сильно бледный.

- Товарищ капитан, впереди русское судно, наше похоже, за ним гонится японец. Это… Это «Токива», товарищ капитан. Я точно опознал его.

- Худший вариант, - скривился я. - Броненосный крейсер типа «Асама». Он от нас мокрого места не оставит. Остаётся только хитрить. Мы принимаем бой.

Команда «Паллады» после прошлого дня была в приподнятом настроении, энтузиазм от них так и шёл, да и сегодня мы неплохо поработали, одно судно на дно пустили, два трофеями, пусть американские, но с контрабандой. Пока команда готовилась к бою, дым нас всё также скрывал, с «Токивы» шёл запрос, но радист забил волну. То, что мы не свои, на японском крейсере уже поняли, поэтому я приказал отсемафорить на русское судно. Опознаться и приказать отходить к призовым судам на горизонте. Прочитать семафор на судне смогли, и оно, повернув, пошло нам на встречу. Поверили, это хорошо. Или скорее опознали «Палладу», с их стороны крейсер уже видно, как и оба миноносца что прятались за его корпусом. Мы же так и двигались прямо на японцев, а те на нас. На палубе проходящего мимо судна, оно называлось «Ока», оказалось немало народу, больше сотни. Я видел мужчин военной форме, казачьей, в гражданской. Дамские шляпки мелькали, отдельно стоял фотограф, что снимал идущий мимо них русский крейсер, мой корабль. Нам махали руками, взлетали шляпки и фуражки. Я тоже помахал, да и другие так же поступали, своих спасаем, судно проходило в полукабельтовых от нас и мы друг друга отлично видели.

«Ока» ушла дальше к призовым судам, а мы довернули. Теперь японцы нас отлично видели, дым сносило в сторону, миноносцы ушли за корму крейсера, у них приказ не обнаруживать себя, укрываться за корпусом, и внезапно атаковать, выпустив мины. Японцы начали пристрелку, я же пока выжидал, старший артиллерийский офицер отсчитывал расстояние до японского броненосного крейсера. Я понимал опасность для миноносцев, с перелётом снаряды японцев могут их поразить у нас за кормой. Однако сближение шло так быстро, чтобы кроме пары залпов те больше сделать ничего не успеют, и вот эти залпы нам нужно пережить. Мы были тараном, весь огонь оттягиваем на себя, а главная работа предстоит миноносцам. Я стоял на мостике, остальные по боевым постам, командовал сам, и командовал артиллеристами.

- Открыть огонь, - скомандовал я, и загрохотали орудия «Паллады». Не попадут, так хоть собьют прицел японским канонирам близкими разрывами.

К моему удивлению, первого попадания добились именно мы, сбили трубу. Русские моряки заорали от радости, и усилили темпы ведения огня. Мы стремительно сближались, вот по «Палладе» пошли попадания один за другим. Несколько осколков влетело на мостик, один ранил кондуктора за штурвалом, его понесли вниз и за шатировал встал я. Сильный взрыв сотряс крейсер, чуть не сбив меня с ног, похоже главным калибром достали. При этом крейсер чувствительно стал замедлять ход. Тут сбоку выросла масса японского крейсера, и расчёт минного аппарата по левому борту выпустил по нему мину, да и оба миноносца атаковали. Я всё плохо видел на месте рулевого. Мы же, проскочив мимо, начали разворачиваться, за штурвал встал матрос, а я выглянул, с осторожностью выйдя на боковой изувеченный мостик. На «Палладе» было два пожара, с которыми боролись, повреждена и покосилась вторая труба, всё побито осколками, изувечено, два орудия выведено из строя. Были видны тела убитых, раненым оказывали помощь. А вот японский броненосный крейсер, в это время теряя ход стремительно ложился на борт. Внезапная атака миноносцев была проведена идеально, правда из четырёх мин только три взорвались по левому борту корабля противника, четвёртая или не сработала, или мимо прошла, но дело сделано, пятая мина, выпущенная с «Паллады», просто ускорила дело. Японец стремительно шёл ко дну, причём с борта всё хлопала и хлопал пушка, пока ствол не задрался и стрелять стало невозможно, если только по птицам.

- Стоп машины. Команде заняться устранением повреждений. Офицерам доложится. Миноносцу «Смелому» сбегать к призам и «Оке», и привести их сюда. «Стерегущему» заняться спасением японцев. Шлюпки уцелели?

- Две, товарищ капитан.

- Спустить на воду, поднять на борт японских моряков. Выполнять.

Команда активно работала, я тоже ходил по крейсеру и радовался, что мы так легко отделались. Подводных пробитий не было, в одном месте вылетели заклёпки и шла вода, но напор слабый, уже подвели пластырь. Самое тяжёлое повреждение, попадание снаряда в котельную, выведена из строя половина котлов, со слов корабельного инженера, больше восьми узлов, и то если повезёт, «Паллада» теперь не даст. Ремонт возможен только в доке. Когда подошли призы и «Ока», то все включились в дело, всех японцев, а удалось поднять едва двести сорок членов команды, отправили на «Оку», там есть кому их охранять, полурота казаков, что охраняла какую-то официальную миссию. Раненые с «Паллады», на миноносцах потерь нет, были оправлены на призы. Их разместили по каютам команды, которой придётся спать на палубе. На «Оке» оказалось немало врачей, их везли во Владивосток, так что те перешли на призы и приступили к оказанию помощи. Погибло на «Палладе» восемьдесят семь моряков, из них два офицера. Почти сотня раненых и обваренных. Тяжёлые повреждения и потери.