Владимир Поселягин - Вечный (Корейский гамбит) Трилогия

Миноносцы развив максимальную скорость, в двадцать семь узлов, по самому медлительному, вскоре скрылись за горизонтом, а мы, набрав ходу, двенадцать узлов, направились корейскому берегу. Миноносцы к Чемульпо, а я дальше к проливам, и острову Цусима. Буду ловить транспорты там, паники должно быть много, потому мы и разделились. Чем больше потопим, тем лучше. И видимо проведение было на моей стороне, мы вышли фактически на встречный курс большому японскому транспортному конвою. Больше трёх десятков судов, при охране из авизо, канонерской лодки и старого броненосного крейсера «Хасидатэ». Девятнадцать узлов, как указано в паспорте, «Паллада» давно не могла дать, но семнадцать с половиной узлов выжать её машины всё же могли. Опознав корабли охраны, я просмотрел по журналу с рисунками и «ТТХ» кораблей противника, какие те скорости держать могут, и довольно улыбнулся. По скорости я был быстрее чем охрана конвоя, и действуя по тактике налететь, побить и отступить, вполне мог без перестрелок с охраной проредить конвой, пустив немало судов на дно.

- Полный ход, - опустив бинокль, закончив изучать дымы на горизонте, приказал я. - Два румба влево.

- Приказать дать сигнал боевой тревоги, товарищ капитан? - поинтересовался старпом, проходя на мостик.

- Рано. Нам сближаться ещё полчаса.

Насчёт обращений, то это моё нововведение, я написал приказ по кораблю. Для команды, где теперь обращение к команде значилось так: товарищ матрос, товарищ кондуктор, или товарищ мичман или лейтенант. То есть, по званиям. Ну и ввёл это в оборот, команды пока привыкали. Кстати, такие же приказы отдали на миноносцы. Объяснил я это своё решение тем, а делал это перед строем матросов, что мы будущие боевые товарищи, побратимы, которые вместе побывают в бою, значит и общение должно быть как у побратимов. Да и укорачивает время обращения. Пока мы в бою не были, но дойдёт и до этого. Конечно только после первого боя лучше всего это ввести, но решил, что и сейчас можно. Матросы восприняли моё решение вполне довольно, офицеры неоднозначно, но отказавшихся не было. Вот такие дела.

Через двадцать минут пробили боевую тревогу и расчёты разбегались по местам, пожарные команды разворачивали шланги, готовились тушить возможные пожары. Мы стремительно сближались с конвоем, который опознав русский крейсер, спешно перестраивался. Вперёд выходили боевые корабли, а транспортные оттягивались назад. Более того, шесть транспортов развернулись и стали спешно уходить в сторону Японии, не обращая внимания на сигналы с броненосного крейсера, что тот им подвал. Правильно подавал, но ими мы займёмся чуть позже.

- Орудия на левый борт, приготовиться открыть огонь по авизо. Дистанции одиннадцать кабельтовых.

И когда наступил нужный миг, «Хасидатэ» как раз открыл огнь, по бортам «Паллады» встали один крупный фонтан и четыре меньших размеров, я велел повернуть. Орудия уже были развёрнуты, так что после поворота, авизо как раз оказалась на прицеле орудий, и те начали залповую стрельбу. Новый начальник корабельной артиллерии довольно толково командовал ведением огня, столбы от попаданий снарядов вставили буквально у бортов авизо.

- Есть попадание! - воскликнул старший штурман, что присутствовал на мостике. - Горит корма.

Мы стреляли по авизо, пока не вышли за дальность ведения огня, поэтому я приказал дробить. Нам тоже досталось, от близких разрывов было ранено четыре моряка, один тяжело, врач наш уже начал операцию, остальных пока перевязывали. Снова повернув, оставив корабли охраны конвоя за кормой, те спешно разворачивались, причём авизо это делало очень тяжело, видимо повреждения серьёзные получил, мы ворвались в строй транспортов.

- Стрелять по всему что видите, не пугать, топить. Приготовиться к минной атаке, - приказал я, и орудия снова заговорили.

Торпеды мы всего две использовали, удачно удалось пустить на дно два судна, проходя мимо, один транспорт с артиллерией, судя по полевым пушкам на верхней палубе, другой войсковой, забитый солдатами. Ещё три начали гореть, всё это, пока мы проскакивали строй, а шли зигзагом, чтобы охватить как можно больше, но почти все транспортные суда хоть по одному снаряду от нас, но получили. А затонули четыре, два торпедированных, один взорвался, видимо боеприпасы перевозил, нам повезло, другое судно закрыло от взрывной волны, ему всё и досталось, третий от попаданий ниже ватерлинии нескольких снарядов, вода хлынула в машинной отделение и взорвались котлы, что только ускорило гибель судна, ну и три горело, я про них уже говорил. Вот результат нашей атаки. Расчёты стреляли чуть ли не в упор, они видели цели что заслоняли прицелы, и могли бить куда хотели, то есть, ниже ватерлинии. Причём командуя, я записывал низания судов в тетрадь, которых мы пустили на дно. Людская память такая, быстро сотрётся информация, а тут записана. Потом, когда буду описывать бой в вахтенном журнале, пригодится.

- Дробь огонь, - скомандовал я, и приказал повернуть влево.

Не успели корабли охраны перекрыть наш путь, как мы ещё два судна пустили на дно, и на третьем возник пожар. Дальше рисковать я не стал, и пока расчёты орудий проводили чистку стволов, «Паллада», бросив конвой, на той же максимальной скорости догоняла шестёрку транспортов, они на горизонте дымили, что уходили к Японии. Догнали только через два часа, те тоже на самые медленные были, те видели преследование, и разделились, бросившись в рассыпную. Приметив самый медлительный, мы настигли его, и этот гад, раз и спустил флаг. Теперь стрелять по нему нельзя, команда и офицеры не поймут, сейчас другие правила. Рисковать я не хотел, но пришлось, иначе упущу другие. В общем, судя по ящикам на палубе, перевозился какой-то груз, а не солдат, поэтому крейсер стремительно подходя, дав полный назад, чтобы касание было мягким, маты за борт успели повесить, полетели абордажные крюки и вооруженные матросы с рёвом хлынули на палубу судна. Быстро его обыскав, убедились, кроме двадцати двух японцев команды, никого больше не было. Команду в шлюпки, и оставив призовую партию, семь матросов и офицера, мичмана, приказал тому идти во Владивосток, судно давало максимальную скорость в четырнадцать узлов, так что надеюсь уйдёт. А почему сдались, я сразу понял, груз тому причиной, это снаряды для полевых пушек. Нашим армейцам они тоже сгодятся, такой калибр в нашей армии был, орудия Канэ.

Мы же стали настигать другое судно, то спускать флаг не спешило, поэтому мы открыли огнь, и подожгли судно одним из снарядов. Флаг сразу пополз вниз, но мы прошли мимо, поворачивая налево, там на горизонте драпал другой транспорт. Стволы орудий снова начали чистить, время для этого было, пока мы настигали третий транспорт. Нагнали, и потопили, капитан так и не сдался, ушёл на дно со своим судном. После этого сбросив скорость до десяти узлов, а то кочегары на последнем дыхании были, снова почистили орудия, всё, горизонт чист, сбежали остальные, а мы направились к проливу. Нагнали трофейное судно, передали на борт тяжелораненого, оставив тех что был ранен легко, сопроводили его, пройдя проливы. Также я передал рапорт командиру Владивостокского отряда крейсеров по нашим действиям за первый день, с количеством потопленных и повреждённых транспортных судов, это я о тех что горели, с названиями. Кстати, капитан захваченного судна по памяти перечислил что перевозили утонувшие суда. Это я в рапорт тоже внёс, с чьих слов информация.