Алексей Ракитин - Уральский Монстр

Винничевский утверждал, что ему было всё равно с кем осуществлять половой акт, его, дескать, интересовал только процесс мучения и умирания жертвы и связанное с этим половое возбуждение, но, обратите внимание, Винничевский почему-то не пытался совокупляться с животными, скажем, с собаками. Ну в самом деле, если объект неважен и значение имеет только его доступность, уводил бы в лес собачек и убивал их там. Такое поведение тоже, разумеется, ненормально, но речь не об этом. В конце-концов, зоофилов много больше, чем принято думать, но они не убивают детей. Винничевского не интересовали собачки или иные животные – нет! – в качестве сексуальных объектов его привлекали именно малолетние дети. Поэтому объяснения Винничевским своего выбора тем, что он покушался на детей лишь в силу их доступности, по мнению автора, являются отговорками, призванными замаскировать чудовищную ненормальность выбора жертв, причём сам Винничевский эту ненормальность прекрасно сознавал и стыдился её признать.

Другой интересный аспект, подтверждающий нашу мысль, связан с чрезвычайной сексуальной возбудимостью Винничевского. Он неоднократно повторял, что часто начинал испытывать приятные ощущения ещё до того, как переходил к активной фазе нападения, скажем, когда нёс ребёнка на руках, то есть в относительно невинных ситуациях. К тому же моменту, когда убийца начинал душить жертву, у него была сильная эрекция, и оргазм наступал быстро. По его собственным оценкам, процесс умерщвления ребёнка укладывался в 3-4 минуты, за это время Винничевский успевал получить, как он выражался, «высшее наслаждение». Такая сверхвозбудимость нервной системы возможна только с сексуально притягательными партнёрами, каковыми для Винничевского являлись дети. Это подтверждает наше предположение о сильных педофильских наклонностях убийцы, который даже не искал сексуальных контактов с женщинами или девушками – они ему были неинтересны в принципе (хотя на допросах он не признавал этого, но язык дан человеку для сокрытия мыслей, что Винничевский и подтверждал неоднократно во время следствия).

Однако, убедившись в том, что Винничевский являлся педофилом, мы автоматически подходим к другому важному аспекту проблемы, связанной с его половой ориентацией. Аспект этот заключается в том, что педофилы как никакие иные сексуальные преступники склонны к однополым контактам. Это связано с тем, что гомосексуализм, как и педофилия, не является болезнью – это расстройство влечения, девиация в выборе сексуального объекта, которая не связана с психическими или физиологическими патологиями. То есть в медицинском отношении эти люди здоровы. Причём интересна следующая особенность, своего рода универсальное правило, наблюдаемое на протяжении многих лет в разных странах – если 1/2 или даже 2/3 педофилов (в разных регионах по-разному) считает приемлемыми однополые отношения, то число гомосексуалистов, допускающих сексуальные отношения с лицами, не достигшими «возраста согласия» [12], много ниже и не отклоняется от существующей социальной нормы. Другими словами, значительная или даже б о льшая часть педофилов являются гомосексуалистами, но лишь абсолютное меньшинство гомосексуалистов являются педофилами.

Даже при первом ознакомлении с материалами расследования преступлений Винничевского бросается в глаза определённая искушённость убийцы: ну в самом деле, похитить малыша, убить его и совершить анальный половой акт – это не самая простая и очевидная модель сексуального преступления. А уж с поправкой на советскую специфику конца 1930-х гг. так и вообще очень даже изощрённая. По мере того, как следственные документы постепенно накапливались, пазл складывался, появлялись недостающие элементы и вырисовывалась причудливая, но интуитивно очень достоверная картина.

Владимир Винничевский любил ходить в баню к закрытию. Это очень необычная привычка, поскольку в советских общественных банях к вечеру пара уже не было, все шайки по десять раз прошли через чужие руки, скамьи в предбаннике были мокры, на криво положенном кафельном полу стояли лужи и т.п. – в общем, кто видел своими глазами советские бани, тот согласится безоговорочно, что позорнее выглядели только общественные туалеты. Настоящие любители бани ходили всегда с самого раннего утра – это так и называлось «к первому пару». Тогда и парок крепкий можно наподдать, и в предбаннике воздух свежий, да и в бане относительная чистота. А к закрытию бань приходили завсегдатаи определённого сорта – гомосексуалисты.

Как известно, долгое время в Советском Союзе гомосексуализм не преследовался. Магнус Хиршфельд (Magnus Hirschfeld), известный немецкий врач, сторонник сексуальной толерантности и декриминализации однополых отношений, в 1928 г. даже назвал политику Страны Советов в этом вопросе образцом терпимости. Однако всё изменилось 17 декабря 1933 г. с опубликованием Постановления ВЦИК, вводившего уголовную ответственность за мужеложство. В марте следующего года эту норму ввели в Уголовный кодекс РСФСР (статья 154, пункт «а»). Хотя статья эта формально карала за половое сношение «с применением насилия или зависимого положения потерпевшего», то есть вроде бы не посягала на добровольные отношения, трактовать её можно было очень широко. Да и протоколы нужного содержания бойцы невидимого фронта строчить умели, поэтому при необходимости «подвести» под статью можно было любого сторонника однополой любви.

Важная деталь: гомосексуалисты традиционно «числились» за госбезопасностью, то есть Рабоче-Крестьянская милиция с ними не работала. Связано это было с тем, что данная категория лиц могла быть как объектом шантажа, так и орудием шантажа. Поэтому к прореживанию рядов гомосексуалистов ОГПУ, а затем и Управление госбезопасности НКВД подходили очень избирательно: интересных в оперативном отношении людей оберегали и продвигали, а всех прочих – судили по всей строгости закона.

Понятно, что гомосексуалисты пытались максимально маскироваться. В крупных городах появились специфические «тусовки», на которых люди схожих сексуальных предпочтений искали новых партнеров. В силу очевидных причин это были места, где присутствие мужчин всегда выглядело оправданным – общественные туалеты, бани, площадки в парках, где собирались любители шахмат и домино и тому подобные места. Сложилась определённая система неявных сигналов, по которым незнакомые люди могли понять, что перед ними человек «нужной ориентации» – это были необычные элементы одежды (перламутровые пуговицы, шарфы и т.п.), детали внешности (отрощенный ноготь, отпущенные бачки и пр.), определённые рукопожатия, специфические приёмы закуривания папирос и прочие нюансы, которые со стороны не привлекали особого внимания, но несли важную информацию для тех, кто «в теме». В советское время практически все гомосексуалисты были женаты – это был важный элемент «маски нормальности», которую люди нетрадиционной ориентации были вынуждены носить. На холостяков в те времена смотрели с крайним подозрением, главенствовал принцип: если холостой, то либо больной, либо дурак; отсутствие жены автоматически отсекало в любой профессии возможность роста выше определённого (сравнительно невысокого) уровня. Поэтому гомосексуалисты сплошь были женаты, но, как правило, их браки оставались бездетны. Интересная деталь заключается в том, что зачастую жены ничего не знали об истинных пристрастиях мужей.