Алексей Ракитин - Уральский Монстр

Гомосексуализм оказался вытеснен на периферию общественного сознания, а сами сторонники однополой любви превратились в шьямалановских «тех, чьё имя не называют». Они вроде бы и существовали, про них даже знали и помнили, но на многие десятилетия эти люди оказались лишены человеческой сущности и превратились в своеобразный жупел, воплотивший общественные страхи, предрассудки и агрессию.

Бани являлись для гомосексуалистов идеальным местом встреч, и таковыми они оставались на всём протяжении социалистической эпохи. Автор хорошо помнит свою студенческую юность в 1980-х гг. в Ленинграде и шуточки про многоэтажную баню у Балтийского вокзала, которая располагалась в нескольких сотнях метров от общежития Ленинградского Механического института. У нас была группа иногородних студентов, замечательных ребят, отличных спортсменов – Военмех того времени, кстати, вообще был богат на крепких мужчин – которые имели традицию ходить в эту баню по вечерам. Их походы являлись нескончаемым источником всевозможных шуток, эпиграмм и даже номеров студенческой команды КВН. И если подтекст классических шуток, вроде: «В баню идёте? Молодцы, заодно и помоетесь», житель современной России понять ещё может, то иные специфические афоризмы, например: «Идя вечером в баню у Балтийского вокзала, не забудь два куска мыла», без пояснения в 21 веке уже будут не понятны. Просто потому что эпоха сменилась.

Впрочем, вернёмся к Винничевскому.

Гомосексуалисты знали, что все истинные любители «первого пара» постараются заявиться в баню пораньше, а потому они пропускали вперёд всех, кто торопился с работы или на работу и добровольно шли последними, соглашаясь на грязный пол, сырой предбанник и остывающую печь. Винничевский не мог не видеть специфической публики, приходившей в баню поздними вечерами. Тем более, что рядом с ним был Карпушин. А это был человек, который все нюансы Володе мог правильно объяснить.

Ну в самом деле, неужели кто-то думает, что Винничевский, обсудив с Карпушиным возможность изнасилования девушки, не поговорил о возможном сексе с мужчиной? Такого просто не может быть, они, разумеется, поговорили обо всём. Нашлось время и для гомосекса.

Николай Карпушин вёл себя как абсолютно аморальный растлитель, строго говоря, его самого следовало бы привлечь к ответственности. Ибо поведение у него в отношении Владимира Винничевского было совершенно неподобающим для 35-летнего мужика. Не должен разумный мужчина допускать таких разговоров с чужим ребёнком – у последнего есть отец и мать, пусть они занимаются просвещением сексуально озабоченного дитяти. А когда оказалось, что Карпушин ходил с Винничевским в баню по вечерам, то у автора в связи с этим остался только один вопрос: знали ли об этих походах родители Володи? Судя по следственным материалам, о наличии взрослого компаньона они даже не догадывались.

При первом ознакомлении с материалами расследования мы обратили внимание на довольно необычную аргументацию Георгия Винничевского, заявившего, что его сын очень смелый, потому что не боялся из бани возвращаться поздно вечером. Признаемся, первая мысль, возникшая в голове после прочтения этого пассажа, свелась примерно к такой формуле: папа, похоже, сильно глупый человек, коли не подумал, что его сыночка из бани провожает любовник. Затем эта мысль ушла, мы стали читать документы далее, но вскоре вдруг встретилось упоминание о совместных походах в баню Володи Винничевского и Николая Карпушина. И тут в голове щёлкнуло – вот он любовничек! Всё встает на свои места. Карпушин жил на юге города, гораздо южнее улицы Первомайской, и, возвращаясь по вечерам, само-собой, провожал Володю до дома. Володя в его обществе ничем не рисковал, ну, разве что задницей, извините за брутальность, но это была жертва, скажем так, осознанная и даже желанная.

В поведении Владимира Винничевского нельзя не отметить странный интерес к общению с мужчинами гораздо старше возрастом и проявляемые при этом смелость и даже дерзость. Вспомните, к соседу Кондратию Андрианову он подступает с откровенными разговорами и порнографическими фотографиями, что трудно назвать иначе, как провокация.

Володя Винничевский просит мать отпустить его одного пожить в доме маминого дяди, Василия Оленева, женатого, но бездетного мужчины 59 лет. Показания на сей счёт Елизаветы Винничевской в деле присутствуют. Любящая мама, не заметив в просьбе ничего подозрительного, сыночка отпустила, и тот прожил у Оленева 9 дней в начале августа 1939 г. (со 2 по 11 число). Именно тогда, кстати, им была убита Рита Фомина. Причём Василий Оленев во время допроса постарался максимально дистанцироваться от внучатого племянника и рассказал, что его практически не видел, поскольку тот играл в футбол и неизвестно где гулял (причём Оленев во время допроса допустил любопытную оговорку, явно сболтнув лишку: «Владимир днями играл в футбол с ребятишками, которых он привозил с собой из города Свердловска…»; к сожалению, фраза эта не вызвала интереса сыщиков, поэтому мы не знаем, кого же привозил с собой из Свердловска Винничевский, но в своём месте мы её ещё припомним). И получается странная картина – Владимир прямо-таки рвался пожить у маминого дяди в Нижнем Тагиле, а тому, как выяснилось, и сказать о внучатом племяннике нечего, мол, не знаю, не видел, без понятия.

Из этой же категории странные дружеские отношения Владимира Винничевского со старшим братом отца Василием. Последний жил холостяком в Омске, детей не имел, работал сторожем на заводе. Он приезжал в Свердловск погостить у брата в сентябре 1939 г., буквально за полтора месяца до ареста племянника Володи. Поведение Василия Ивановича не понравилось Георгию и Елизавете, правда, в чём причина возникшей неприязни, из материалов дела понять невозможно. А вот племянник Володя к дядюшке неожиданно проникся симпатией и даже подарил ему шарф, снятый с одной из жертв. Но речь сейчас не об этом.

Когда Василия Винничевского принялся разыскивать свердловский областной уголовный розыск с целью допросить и узнать судьбу подаренного шарфа, выяснилось, что в начале ноября Василий получил какое-то письмо и, уволившись с работы, исчез в неизвестном направлении. Его так и не нашли, дальнейшая судьба Василия Винничевского неизвестна. Если принять во внимание, что в конце октября Георгий Винничевский надумал написать в главную свердловскую газету «отречение от сына», то выглядит вполне логичной и отправка соответствующего письма старшему брату. А Василий, получив от Георгия письмо с описанием обвинений в адрес племянника, вдруг сорвался с места и перешёл на нелегальное положение. На что это похоже? Чего он испугался? Того, что Владимир расскажет на допросе нечто, угрожающее благополучию дядюшки? А что такого ужасного он мог рассказать?