Владимир Поселягин - Офицер. Слово чести [litres]

Девушка больше так и не появилась, видимо я пережал со страстью и вспугнул ее. Жаль, эту ночь прожду её, если не будет, то в бордель. Из-за того, что я летел аэропланом, у меня появился лимит времени, и я смогу пробыть в столице куда дольше, чем запланировал. Вместо двух дней – неделю, и вернусь поездом, обратно никто не будет перегонять аэроплан, у него от таких полётов износ растёт сильно, так что только поезд. Побываю на своих предприятиях, проверю, как там работа идёт, в редакцию «Патриота» отдам последнюю статью. Ту, что про офицеров, что важнее – присяга или приказ командира. Потом издадим письма читателей, граждан нашей страны, но только самые-самые, с изюминкой, чтобы интерес к газете был. Да сами разберутся, вроде неплохо работают. Банк посещу, часть денег на счета предприятий положу, чтобы резерв у них был. Война всё же идёт. Часть на свой счёт, а остальное, арендовав банковскую ячейку, уберу на хранение. Чтобы не привлекать внимания к себе крупными вложениями на счёт. Пока такие планы, в остальном поглядим по ситуации, а она может так сложиться, что мне прикажут немедленно возвращаться на фронт, на своё место службы. Мало ли чем я не угожу императору или его приближённым, хотя, судя по намёкам Николая, в столице я теперь фигура известная, благодаря статьям. Ну, так пиарил себя, как же без этого? Интересно, будут проводить встречу героя-фронтовика или нет?

Прошло полчаса после того, как неизвестная нимфа упорхнула – впрочем, я тоже не представился, как-то подзабыл о манерах, когда увидел девушку, слишком неожиданно та появилась, обдав меня ароматом духов и молодого тела. Тут на одних инстинктах дальше действовал, какие ещё манеры? Хорошо на диване не разложил, вполне могло до такого дойти после пяти дней воздержания. Так вот, через полчаса за мной пришли, к счастью следов возбуждения уже не было, так что я спокойно проследовал за гвардейцем обратно в кабинет императора. Я прошел к письменному столу, за которым продолжал сидеть хозяин кабинета, и вопросительно посмотрел на него. Тут также и Боткин присутствовал, но стоял у окна, как зритель или статист.

– Сведения, что вы предоставили, штабс-капитан, будут исследованы, но некоторые врачи, с которыми удалось связаться, вполне допускают возможность того, что вы сообщили. Исследования крови, оказывается, уже некоторое время идут. Что бы вы хотели получить за вашу помощь?

– Полноценная жизнь Алексея Николаевича не требует оплаты, мне ничего не нужно, – слегка пожал я плечами.

– Что ж, тогда я награду выберу сам. Как главнокомандующий, жалую вам чина капитана. Знаю, что чины для офицера значат многое, носите с честью этот подарок. Тем более, как мне доложили, вы желаете командовать отдельным подразделением, чтобы иметь больше свободы действий, и этот чин позволяет вам занять такую должность.

– Благодарю, ваше императорское величество.

– Капитан, у меня есть к вам личная просьба, – сразу сказал император.

– Я весь внимание, – слегка поклонился я.

– Я бы хотел приобрести у вас все предприятия, завод, лицензии на производство противошрапнельных касок и котелков, типографии и газеты. Как выяснилось, всё, за что вы берётесь, приносит солидный доход. Тем более, давая своё личное соизволение вам как действующему офицеру вести подобные торговые и производственные дела, я создал прецедент, другие офицеры стали просить того же. Поэтому мне проще выкупить у вас всё ваше имущество.

– Завод я подарю государству и так, не стоит жиреть на крови солдат, каски и остальное точно пригодятся, опыт использования такой защиты ясно это показал. К заводу у меня в комплекте прилагается плотницкая мастерская, где ящики делают, а также лесопилка. Кроме газет есть ещё две типографии.

– Я знаю, мне уже всё это сообщили.

– Да, директор мне доложил о двух группах проверяющих, от жандармов и военных инженеров. Я лишь хотел бы вас предупредить, что японцы и англичане желают разместить заказы на заводе, видимо пример французов их на это сподвигнул.

– Эти заказы отменены, поэтому долгов нет. Оформим всё тут же, сейчас, документы будут приготовлены.

– Хорошо, ваше императорское величество.

– Скажите, капитан, почему вы приобрели квартиру в Париже?

Вопрос не сказать что неожиданный, но отвечать-то что-то нужно.

– У меня появился излишек средств, ваше императорское величество, я и подумал: а почему бы и нет? Сначала дом хотел купить, с этим и отплыл из столицы, а потом, как увидел квартиру, не смог отказаться. Тем более за время плавания я игрой в покер ещё пополнил свои средства, так что хватало на неё. Париж мне очень понравился, не зря офицеры в части его хвалили, а квартира окнами на Эйфелеву башню смотрит. Признать, идти до неё минуту. Вышел из дома, перешёл дорогу – и вот в самом парке под башней гуляешь.

– Похоже, отличная покупка.

– Согласен, половину выигрыша в покере потратил и не жалею.

– Значит, вы всё же не доверяете мне как Главнокомандующему, раз решили приобрести квартиру в Париже? – поинтересовался тот, догадавшись об истинной подоплёке приобретения недвижимости за рубежом.

– Я сразу прошу прощения, ваше императорское величество, но вы просто отличный муж и отец, как с семьянина с вас только пример можно брать, памятник при жизни поставить, но как государь… Вы очень мягки, что для государя недопустимо. Ещё раз прошу прощения, я никогда не стану придворным лизоблюдом и всегда говорю как есть, но мой любимый император – это Александр Третий, ваш батюшка. У меня в квартире на столе даже его бюст стоит и картина на стене имеется.

– Да какие извинения, он и мой любимый император тоже, – отчего-то хмыкнул Николай Второй.

– Капитан, что у вас на нижней губе? Всё никак не пойму, – вдруг спросил Боткин, явно меняя тему разговора.

Проведя рукой, я обнаружил красноватую полосу.

– Похоже, губная помада, – озвучил я очевидную мысль. – Признаться, я здесь встретил очаровательную девушку, она из другой комнаты впорхнула в мою. Не удержался, столько дней не видел столь прелестных сознаний, поцеловал. Но она убежала.

– Как она выглядит? – вдруг нахмурился Николай Второй, видимо заподозрив, что это могла быть одна из его дочерей.

– Э-э-э… – я попытался вспомнить, как девушка выглядела, и смог только уточнить, вполне уверенно: – Не лысая.

Медик от неожиданности всхрапнул, с трудом сдержав рвущийся смех, а вот император этого сделать не смог и внезапно расхохотался. Чувствуя, что краснею, я с некоторой виной в голосе пояснял:

– Я в это время думал о другом, – но не поясняя, о чём, мои руки выдали меня с головой, щупая в воздухе попку и грудки.

Теперь хохотали оба, а я стоял красный как рак, ожидая, когда они прекратят – вот кони! Ничего, отсмеялись, император платком вытер слёзы и сказал: