Владимир Поселягин - Офицер. Слово чести [litres]

– Какие денежные средства? – слегка отстраненно удивился император, размышляя над первой частью моей речи.

– Позапрошлой ночью я участвовал в рейде в тыл противника. Лично захватил в плен начальника штаба дивизии, штабные документы и знамя дивизии. Его уже отправили к вам в столицу.

– Странно, я об этом ничего не знаю, – нахмурился тот.

– Видимо, ещё не довели, так вот, я, помимо вышеперечисленного, в штабе захватил ящик с зарплатой всех офицеров дивизии за месяц, вот ведомость, тут всё указано. Сто тысяч марок без малого, плюс ещё двадцать тысяч золотыми монетами. Примите. Надеюсь, пустите на нужды армии, или военно-полевой медицины, она тоже нужна.

Доставая из саквояжа пачки германских марок, я складывал их на столе, сверху положил два мешочка с монетами. Почему германцы золото для платежей используют, я теперь выяснил из ведомости. Это для оплаты осведомителей и агентов из поляков. Любят те золото.

Император кивнул, принимая средства, также давая понять, что понял, почему я привёз их ему: это всё могли разворовать.

– Теперь вернёмся к основной теме нашего разговора. Извините, начну немного издалека, как мне тот майор объяснял, чтобы я понял. Один из самых известных носителей гемофилии – это королева Виктория, именно через её кровь и начала распространяться эта болезнь, причём женщины только носители, они ею не болеют, в отличие от мужчин. Поэтому ваша супруга – носитель, дочери тоже, а вот Алексею Николаевичу повезло меньше, у него самая тяжёлая форма этой болезни. Что касается ваших дочерей, как мне объяснил майор, никаких проблем нет. Чтобы их детям, особенно мальчикам, не передалась эта болезнь, им всего лишь нужно выйти замуж за мужчин, которые не состоят с ними в родстве, до десятого колена. Свежая кровь, если вы понимаете такое объяснение. Гемофилия и возникла из-за близкородственных связей. С Алексеем Николаичем ситуация куда сложнее, однако и тут есть способ облегчения ситуации. Так вот, английскими медиками было выяснено, что кровь у всех людей разделяется на четыре группы и еще делится по резус-фактору. Нужно провести свои исследования по этому поводу, потому что англичане нам откажутся предоставить результаты своих исследований. В общем, надо найти людей, у которых такая же группа, и делать переливания. Англичане экспериментировали на преступниках, собственно, тот майор их и поставлял, почему и знал эту тему очень хорошо. Выяснилось, что те подопытные, кому переливали кровь другой группы, умирали в мучениях, а вот с такой же группой и резусом чувствовали себя хорошо. Если все исследования подтвердятся, то Алексею Николаевичу переливания нужной крови дадут облегчение и возможность прожить довольно долгую жизнь. Он сможет жениться и даже иметь детей. Вполне возможно, здоровых. И всё же переливание стоит сначала опробовать на добровольцах. Также это помогает при тяжёлых ранениях, если раненые потеряли много крови. Уф-ф, всё, что знал, сказал, спрашивайте.

Надо сказать, что меня слушали внимательно и даже не перебивали, что вызывало уважение. А когда я закончил, Николай Александрович вопросительно посмотрел на своего медика, и тот лишь пожал плечами:

– Описано всё довольно понятно, и нужно проводить исследования, тут штабс-капитан прав. После опытов над добровольцами результаты станут более ясными. Вопрос лишь в частоте переливаний.

– Я не знаю, я не медик, всё, что знал, сказал.

Он задал еще пару вопросов, но ответ был тот же.

Император, отпустив Боткина, довольно подробно расспросил меня о службе, сначала о довоенном периоде, как того майор Пейна взял, погранцам помогал, ну и про начало войны. Многое о моих приключениях он из газет узнал, но очевидца послушать, конечно, интереснее. Я и рассказывал без прикрас. Мы около часа проговорили, после этого Боткин вернулся, и меня попросили подождать снаружи. Один из гвардейцев отвёл в пустую гостиную, и я стал прогуливаться в ней, сам гвардеец остался за дверями. Осмотрел мебель, картины на стене, изучил подписи мастеров, в окна Летним садом полюбовался. Конец лета, природа пока буйствует. Тут дверь на противоположной стороне распахнулась, и ко мне впорхнула девушка. Похоже, она была удивлена моим тут присутствием. На вид лет восемнадцати, ничего так, симпатичная, и фигурка вроде в моём вкусе.

– Ух ты, – восхитился я, изучая ее с ног до головы. – И как это прелестное создание зовут? Вы, случайно, не фрейлина? Всегда мечтал поцеловать фрейлину императрицы. Будет что вспомнить в старости, когда буду сидеть в кресле у камина в окружении правнуков.

Девушка была ошарашена моей речью, но потом хихикнула, и тут же охнула, когда я, подхватив её за попку, рухнул на диван, а она – мне на колени, ну я и впился в прелестные губки. Дальше перешло в затяжной поцелуй, мои руки жили своей жизнью, пока одна прижимала девушку к груди, гладя спинку, другая успела исследовать грудки – второй классический, попку – есть за что подержаться, и, скользнув между стройных ножек, начала массировать сдвоенный бугорок, отчего сразу стало ясно: девушка возбудилась. Поначалу она не отвечала, но потом всё же начала, ясно демонстрируя полное отсутствие опыта в поцелуях. Тут она затряслась и застонала, прогнувшись, отчего мы оторвались друг от друга. Девушка быстро пришла в себя и сейчас, сидя у меня на коленях, изучала меня, а щёки были красные, то ли от стыда, то ли от возмущения. Судя по молниям в глазах, скорее последнее, хотя и первое тоже присутствует. Я же, прижимая её к себе одной рукой, иначе сбежит, достал свободной рукой из нагрудного кармана блокнот, тут же небольшой карандашик хранился, и начеркал несколько строк, держа девушку в кольце рук, после чего вырвал листок и протянул, сообщая:

– Это мой адрес, я в столице дней пять буду, прежде чем на фронт отправлюсь, если хочешь продолжения, приходи, обещаю волшебную ночь. А то и пять.

– Капитан, вы невозможны, – возмутилась она, сжимая листок, похоже машинально, забыв про него, а мои руки продолжали нагло исследовать тело.

– Буду ждать, иначе бордель посещу, – промурлыкал я, целуя её в ушко, носик, щёчки и губки. – Вы же не хотите, чтобы я по борделям шастал? Спасите одинокого офицера.

Наконец она отбилась и, задрав нос, но бегом, скрылась в соседней комнате. То есть вернулась туда, откуда появилась, я же, ещё чувствуя вкус поцелуя, поправил форму, чтобы скрыть возбуждение, и стал прогуливаться, довольно похмыкивая: а не зря столицу навестил, помимо прочего, ещё и девицу местную потискал и поцеловался взасос. Насчёт принцесс, дочерей Николая Второго, я думал: нет, не похожа ни на одну из них, и пусть лица дочерей я не помнил, но никаких общих черт с императором у девушки не было, так что точно или фрейлина, или из прислуги. Хотя нет, одета дорого, не прислуга, может, подружка кого из принцесс, или родственница? Может быть. Склоняюсь к последнему.