Глеб Исаев - Лис Удача

— Императрице, говоришь? — вельможа прислушался к чему-то и порывисто шагнул к стоящему на пороге Александру.

— Тем не менее, весьма рад знакомству. А я Андрей Иванович Ушаков, слыхал, поди? Да ты не тушуйся… — Хозяин маленького, похожего на чулан помещения, заставленного многочисленными шкафами, дружески приобнял гостя.

«В ночь, по царским покоям, в святая святых, чужие не ходят, а ежели появился, знать, что-то случилось. Важное и выбивающееся из общего течения событий», — сообразил опытный царедворец.

— Расскажи, голубчик, что случилось? — впился глазами в лицо Александра глава самого жуткого ведомства империи. — Чую — от того много зависит…

Лис, который уже и сам сообразил, что человек, с которым он столкнулся, куда как не прост, замер.

«Может, стоит крикнуть гвардейцев? А зачем? Кто его знает, что это за гусь такой, Андрей свет Иванович. Фамилия-то на слуху… — он помялся, однако, решив, что изменить его рассказ ничего уже не сможет, попросту отозвался: — Переворот, батюшка, гвардейцы дворец заняли, император под конвоем, а Императрица их уже с балкона к присяге привела. Так что, вот…

— Ах, ты… — озабоченно выдохнул слушатель. — Ведь говорил… — он не закончил. — Где, сказал? В парадной зале? Так…

Ушаков мгновенно изменился, исчез расслабленный простоватый собеседник. Обернулся, шагнул к столу и отточенным движением выхватил стопку бумаг, которые перед тем просматривал. Смял в комок и швырнул в слабо тлеющие угли низенькой, похожей на жаровню, печки.

— Это ты ко мне, мил человек, вовремя подоспел… — причитая вполголоса, достал из стола маленькую коробочку, сунул в карман и, выхватив из чернильницы перо, быстро вписал несколько слов в какой-то лист.

— Вот так… — и, на ходу сворачивая пергамент в трубку, подошел к Лису. Уперся взглядом и произнес четким и разборчивым шепотом: — Коль все сойдет, большой реверанс тебе от меня выйдет. Я добро помню… Как и зло. Но после… Санечка, после. Ничего, что я так, по стариковски-то? — свел кожу на уголках глаз в гусиные лапки вельможа.

— Побегу, поздравлю императрицу с великой викторией, — он незаметно вытолкал гостя из кельи и плотно прикрыл дверь. Как ни спешил вельможа, он тщательно поковырялся в замке ключом и, проверив, хорошо ли затворил дверь, засеменил к выходу из полуподвального этажа.

— Андрей Иванович, а где мне кого из прислуги отыскать? — уже вдогонку крикнул Лис.

— Прямо иди, после на левую руку ворочай. Прощай, недосуг, — издали отозвался новый знакомец.

«Ага, живо он сориентировался, — усмехнулся Александр сноровистости царедворца. -

А чего это он столь суетлив сделался? Бумажки палить вздумал?» — необходимость общаться с определенной велеречивостью наложила отпечаток и на внутренний диалог путешественника.

Александр присмотрелся к замочной скважине, порылся в кармане своего камзола. — Это мы мигом».

Несколько мгновений, и вот уже он вновь стоит в комнатке.

«Что тут у нас?» — он подошел к жаровне и выдернул из углей начавшие дымить листы толстой бумаги. Расправил один.

«Его Императорскому Величеству Анне, государыне… осмелюсь донести…

Сего дня, числа 23 ноября года одна тыща семисот сорок первого лейб-лекарь Великой княжны Елизаветы Петровны, Арман Лесток с полного согласия и с прямого повеления оной, имел приватную беседу с посланником Французским Маркизом де Шатарди, испрашивая у того денег, потребных для подкупа гвардейских Его И В Преображенского полка гренадеров, дабы выступили против власти государя нашего Ивана Антоновича, господом поставленного, и с намерением учинить великую смуту…»

Завершался доклад длинным перечнем имен, причастных к заговору.

А окончательную ясность внесла размашистая подпись: «Тайного сыска канцелярии Его И В начальник, генерал-майор Ушаков».

«Та-ак, значит… — Александр бережно свернул бумаги и спрятал на груди. — Это мне, пожалуй, сгодится».

Он склонился к столу, собираясь поживиться и другими, наверняка, не менее занимательными документами, и замер. Вспомнился тот, поистине волчий, взгляд, которым, уходя из кельи, обвел помещение Ушаков. Такой ни одной мелочи не пропустит.

Александр вынул из кармана бумагу, касающуюся каких-то маловажных дел, и точь-в-точь, как перед тем сделал высокопоставленный слуга престола, смял листы. Дождался, когда бумага прогорит, и слегка разворошил пепел. Теперь даже хитроумному Ушакову не удалось бы определить принадлежность сгоревшего документа.

Закрыть дверь снаружи успел за минуту до того, как в коридоре послышались тяжелые шаги.

Прошел в темноту коридора и вжался в неприметной нише, слушая, как приближается процессия.

— Ты, Андрей Иваныч, и впрямь, хитра, — донесся до Лиса говорок того самого мордатого офицера, который вместе с самим Шуваловым и парой солдат остановился возле каморки. — Вовремя ты императрице орденок то поднес, аль загодя приготовил?

Ушаков мелко засмеялся и, видимо поворачивая ключ, ответил: — Куда там, я ведь на что поставлен? Все знать, все ведать. Однако и молчать, когда надо. Вот и подумал: «Дай, во дворец поеду, авось чего… Вот и подгадал».

Скрипнула дверь, однако, придворные не торопились войти внутрь.

— Однако не обессудь, ваше превосходительство, коль отыщу что супротив государыни, скрывать не стану, — предупредил Шувалов. — Я ей на верность присягнул, уж не гневись.

— Да бог с тобой, Петр Иванович, — отозвался примирительный баритончик Ушакова. — Коли я не понимаю? Ты при великой княгине камер-юнкером был, а нонче враз в действительные камергеры взошел.

Голоса, наконец, стихли, и Александр неслышно выбрался из своего укрытия.

«Судя по всему, я с этого, Андрея Ивановича, крепко имею…» — он осторожно зашагал в указанном ему направлении.

Переход на половину слуг почувствовал по тяжелому запаху и еще большей запущенности помещения. Пару раз споткнулся об оставленные в коридоре корыта, и наконец, добрался до кухни. Запах жарения напомнил, что сам, если не считать легкого полдника в поместье, ничего не ел уже давным-давно.

Нацепив на лицо важность, шагнул в озаряемое отблесками огня от громадных печей помещение.

Повара, увидев одетого в богатую шубу барина, замерли.

— Эй, любезный, кто тут главный? — поманил Александр чумазого поваренка. Но тот испуганно попятился и исчез за спинами других слуг.

— Его И В лейб-повар Игнатий Волосков, — степенно шагнул вперед здоровенный, кряжистый мужик.

— Значит, лейб-повар? Тогда, слушай сюда, я прибыл с дознанием, от самого господина Ушакова Андрея Ивановича. Нет ли тут чего… — непонятно покрутил пальцами Лис. — А пуще всего имеется вопрос. Куда делся горшок, коий вы из дворца Великой княгини Елизаветы Петровны третьего дня забрать посмели?