Глеб Исаев - Двойник

Андрей спрятал пистолет в карман, развернулся, собираясь направиться к двери, но озадачено взглянул на халат. — Слушайте, последняя просьба. У вас никакой старой одежды нет? Брюки, там свитер какой, ну хоть что ни будь. Не идти же мне в халате.

— Старой. — Переспросил хозяин квартиры, и тоже уставился на халат, явно узнав свою вещь. — Ну… я не знаю. И вдруг хлопнул себя по лбу. — У меня сын в армию ушел служить. Уже год. Недавно письмо написал, что на двадцать килограмм правился, и на пять сантиметров вырос. Я его старое все в мешок сложил, хотел на дачу свезти. Может подойдет?

— Вот это и называется Шведский синдром. — Невесело подумал Андрей наблюдая с каким азартом мужчина развязывает огромный пластиковый пакет.

Вот… Он у меня до службы всякой ерундой увлекался. Хави металл какой-то. И барахло… спаси господь. Сейчас пишет… даже и думать не думает.

— И где служит? — Поинтересовался Андрей рассматривая короткую кожаную куртку косуху, испещренную множеством металлических клепок, и кожаные же штаны.

— В десанте! — С гордостью произнес мужчина. — В ВДВ.

— Ну там из него настоящего мужика воспитают. — Одобрительно кивнул Андрей, с сомнением приложив к плечам футболку с красочной надписью "Металлика".

Я тоже в первый год на десять кило поправился. Есть хотел дико. Потом ничего привык. — Произнес он, совершенно не думая.

— А вы тоже в десанте… — Петр Геннадьевич даже бросил разбирать вещи. — Ну а как там… не сильно тяжело?

— Да нормально там… — Андрей вздохнул- Тяжеловато конечно порой, но зато всю остальную жизнь эти годы с благодарностью вспоминать будет.

— Вот и я Зойке своей так говорю. А она тяжело, тяжело… — хозяин вспомнил про дело, и достал из бездонного пакета пару почти новых остроносых сапог со скошенными, ковбойскими каблуками.

Посмотрите, может налезут?

— Да я не в том положении, чтобы выбирать. Спасибо! — Смущенно пробормотал Андрей. Неловко натягивая тугие штаны прямо на голое тело. Закончив одеваться, взглянул в зеркало, и едва не заржал в голос. — Терминатор, бля… тряпочный. Не смотря на то, что одежда оказалась почти впору, сидела она на сутулой фигуре как на ряженом.

— Да… не тот стиль. Молодежный. — Со вздохом согласился Петр Геннадьевич. — Ну вы ж сами сказали, что…

— Все нормально, спасибо! — Андрей натянул на плечи пижонскую куртку. — Вы мои вещи потом выбросите? Ладно? Я бы сам их забрал, но куда их сейчас тащить? Мне до утра еще где-то перекантоваться. А в таком виде, без документов, да еще с мешком, меня первый патруль милицейский тормознет.

— Так вам что, вообще идти некуда? — Хозяин глянул на висящие на стене часы. — Да часа только.

— Некуда. — Невесело подтвердил Андрей. — Так уж вышло…

— Слушай… Андрей. А давай мы с тобой выпьем. — Хозяин поманил незваного гостя на кухню. — Я вижу ты мужик нормальный. А мне после такого стресса надо. Я честно скажу, оружия в руках никогда не держал. А тут… такое.

Ну ты, Петр Геннадьевич совсем, — невольно улыбнулся Андрей. — Я ж тебе только что пистолетом грозил, а ты меня угощаешь. С чего?

Подумаешь… — Отмахнулся тот. — Я тебя вообще едва не застрелил. И вообще, брось ты этого Геннадьича, зови Петром. Ты ж старше меня.

Я? А ну да, действительно старше. — Андрей вновь хмыкнул. — Теперь старше. А что… раз так, давай по чуть-чуть. Только мне бы поесть чего.

— Да запросто. — Петр двинулся на кухню. — Жена перед отъездом на все выходные наготовила. Полно харчей. Он включил свет, и принялся доставать из громадного белоснежного холодильника тарелки и пакеты…

— Вот ты… говоришь с оружием обращаться… — Они успели выпить всего пару стопок холодной водки, а хозяин явно поплыл. — А вот я тебе так скажу. Я когда на тебя ствол наставил, я ведь все понял. — Петр хитро прищурился и погрозил гостю пальцем. _ Ты Андрей выстрела ждал. Точно тебе говорю, ты не боялся. Ты хотел, что-бы я тебя застрелил. Потому… — Он сбился, потянул руку к запотевшей литровой бутылке. — Ну, за нас…

— Нет, Петя, мне хвати. — Решительно отказался Андрей. — Нельзя мне. Он стукнул себя по о затянутой в черную кожу груди. — Здоровье.

— Все… все. Понял. — Петр плеснул себе полный стакан. — А я выпью. Стресс надо снять. Ты ешь, ешь… я, если что еще достану. У меня Зинка знаешь какая мастерица готовить…

— Ага, вкусно. — Согласился Андрей, вынимая из большой миски новую котлету. — Машка такие готовила… — Произнес он, и осекся.

— Жена? — Поинтересовался Петр, закусывая выпитое соленым огурчиком. — А где она?

— Далеко. Можно сказать, в другом мире. И… Ладно, проехали.

— Ты извини, я это… — Смутился Петр, решив, что ненароком напомнил о грустном.

— Ничего… — Андрей повертел в руке вилку. — Я и сам не знаю, то ли жива то-ли как. Ничего не знаю. — Он сжал губы. — Слушай, я у тебя в коридоре вроде гитару видел. — Вспомнил он. Возле мешка в чехле стояла.

— Витька до службы баловался. Так, одним пальцем… Ничего путного. Ни слуха, ни голоса. Выбросить хотел, да все руки е доходят. Валяется, только место…

— Можно я попробую. — Нерешительно попросил Андрей, в голове у которого возникла неясная идея.

_-Да пожалуйста. — Расплылся в улыбке хозяин. — Сыграй, а? Спой чего. А то у Витьки все его музыка, такая херня… Рамштей какая-то.

— Рамштайн, это да. Это на любителя. — Отозвался из коридора Андрей, вынимая на свет гитару. Простая шестиструнная акустика оказалась довольно звучной.

Суровые песни этот еврей поет. — Пошутил он, возвращаясь в кухню.

— Устроился на стуле, положил гитару на колено, и медленно, нерешительно провел пальцами по струнам. Толстые, распухшие пальцы с трудом встали в нужную комбинацию, однако промучившись несколько минут, сумел выстроить несколько простеньких аккордов.

— Слышь, Андрюха, спой, а? Ты ж сразу вижу, мастер. Любимую… Фильм был… Щит и меч, помнишь? Там Любшин снимался. Вот песня про березку в поле… — Похоже хозяина вконец развезло.

Андрей кивнул, осторожно перебрал струны вспоминая мелодию, и наконец заиграл вступление. Первые слова знаменитой, берущей за душу песни пропел почти шепотом страшно опасаясь услышать совсем уже немузыкальные звуки. Увы, голос оказался совсем не тот, что был у него когда-то. Плохонький голос. Хриплый, почти без верхов, с каким-то придушенным тембром, но все-же голос.

Понемногу распелся. Второй куплет исполнил уже громче, внимательно проверяя звучание, а припев исполнил совсем без опаски.

Странно, хотя настоящего певческого голоса у него не оказалось, звучал это т негромкий, чуть хрипловатый напев звучал на удивление душевно, пронзительно.

"Наверняка все дело в песне. — Решил Андрей, закончив петь. — Хорошая песня, сердечная.